Френдзона: Выход (СИ) - Волкова Дарья - Страница 1

— Марфута, на тебя вся надежда. Проследи за оболтусами.

— Мамуль, не переживай, все будет хорошо.

— Смотри, Марфута, чтобы они дом не подожгли и не вызвали бл… — Варвара Тихая отработанным жестом запечатала мужу рот. Он отнял женину руку от своих губ, поцеловал ладонь и снова обратился к дочери: — В общем, ты все сама знаешь, Марфуш.

— Да, папа, я все знаю, — она приподнялась на носочки, поцеловала отца в щеку, потом обняла маму. — Все будет в порядке, не переживайте. Езжайте спокойно, отдыхайте. Ростиславу Игоревичу и Полине Алексеевне привет.

Марфа еще смотрела вслед выезжающей машине, когда из-за дома раздался громовой раскат хохота пяти молодых луженых глоток. Петька с Пашкой, их закадычный друг Ромка Ракитянский и еще пара их приятелей праздновали окончание второго курса. Раздался еще один взрыв хохота и какие-то вопли. Марфа вздохнула. Она пообещала родителям присмотреть. Но не обещала, что без членовредительства!

За эти детским садом лучше наблюдать из дома, со второго этажа. Здесь не так жарко. И окно как раз выходит на ту сторону, где расположилась буйная компания — там находились беседка, мангал и бассейн. Марфа села в кресло-качалку, прижалась затылком к вышитой пионами подушке, оттолкнулась ногой. Старое кресло тихонько заскрипело. Отец несколько раз чинил его, предлагал выкинуть — но Марфа не позволяла. Она любила это кресло, эту подушку — память о бабушке. В этом кресле Марфа всегда чувствовала себя очень уютно, так, будто тебя обнимают родные теплые руки.

Из приоткрытого окна раздался очередной взрыв хохота, а потом всплески. Мальчики решили охладиться в бассейне. Пусть.

Ни за что не подумаешь, что это будущие юристы. Их работа — закон. Что может быть важнее и серьезнее закона? А они…

— Топи его, топи!

— Кишка у вас тонка утопить Ракитянского!

Марфа еще раз вздохнула. Нет, не дадут эти товарищи спокойно посидеть. Она прижала ногой перекладину, встала и подошла к окну.

Как же хорошо, что у них такой высокий забор! И такой большой участок. Перед соседями хоть не будет стыдно.

Великолепная пятерка будущих юристов плескалась в бассейне нагишом. Они устроили там настоящую потасовку, в бурлящей воде то и дело мелькали руки, ноги, плечи, спины. И обнаженные мужские ягодицы.

Нет, ну правда, как дети, честное слово. Марфа смотрела на эту потасовку с высоты своих двадцати четырех лет и положения профессионала с красным дипломом. Неужели и они когда-то вырастут? Глядя на возню в бассейне пяти великовозрастных балбесов, перемежающуюся наполовину матерным выкриками, в это верилось с трудом.

— Я вам сейчас покажу, как надо! — на бортик бассейна стремительно вынырнул блестящий от воды Ромка. — Я вам сейчас покажу мастер-класс прыжка в воду!

Он развел руки в стороны, потом поднял вверх, потом снова в стороны, снова вверх. Мышцы спины перекатывалась вслед за этими движениям. Плечи у него широченные, оказывается. Ниже спины все абсолютно идеально. Марфа вдруг поняла, что хочет, чтобы стоящий спиной к дому Рома обернулся. Такое странное и безотчетное желание. Такое неправильное. Такое… к чему оно?

Рома словно услышал ее. Он не повернулся всем корпусом, только лицом и плечами, оказавшись вполоборота. Но и этого Марфе хватило, чтобы заметить, как темно и обильно у него в паху. И все остальное она тоже увидела. И отшатнулась от окна. Через секунду раздался громкий всплеск и снова вопли и смех.

Ей пришлось жарить этим оболтусам мясо. Потому что, во-первых, она обещала папе, что дом не сожгут. А во-вторых, Марфа Тихая выпускница РАНХиГС, а, значит, мясо жарить умеет.

Ее окружали вверенные Марфе подопечные — чистые, с еще не до конца просохшими волосами, с голодным блеском в глазах и пивными бокалами в руках. Помогать она позволила себе только Павлусю — ему хоть можно доверить овощи порезать. А остальные только периодически получали по шаловливым пальцам, то и дело тянувшимся к грилю.

Нажарив кучу мяса — антрекоты, стейки и крылышки, убедившись, что на столе всего достаточно и выпив маленький бокал пива, Марфа погрозила оболтусам пальцем и ушла к себе наверх. Там, на втором этаже еще слышались какое-то время смех и громкие разговоры, но они на удивление быстро стихли. Утомленные возней в бассейне, вкусной сытной едой и пивом, второкурсники-юристы угомонилась вместе с заходом солнца.

Вот и отлично. Возложенная на Марфу высокая ответственная миссия успешно выполнена.

— Мрыся…

Марфа подскочила на кровати и почувствовала, как сильно и быстро бьется сердце. Спросонья она не сразу поняла, что происходит. В дверях спальни угадывался широкоплечий силуэт.

Только один человек называл ее так.

— Рома, что ты тут делаешь?!

— Они храпят все, как носороги… — Ромка прошлепал босыми ногами от двери к кровати. — Я уснуть не могу.

Матрас рядом с Марфой прогнулся. Глаза привыкли к темноте, и теперь Марфа с все возрастающим изумлением смотрела, как Ромочка Ракитянский вальяжно растягивается на ее кровати.

— Рома, кыш!

— Рома не знает такой команды.

— Ромка, ты с ума сошел! — Марфа пихнула его в плечо. — Ну-ка марш спать на диван в гостиной!

— Говорю тебе, там храп на весь первый этаж, — он смачно зевнул. — Не уснешь. Дай одеяло.

— Да ты… ты…

Подобрать точно подходящее ситуации слово Марфа не успела. Потому что ее неожиданно дернули за руку — и вот она уже лежит, прижатая спиной к мужской груди. А ее поперек живота обнимает… Ромочка Ракитянский.

— Вай, как хорошо… — на них сверху наползло одеяло. — Мрыся, ты такая приятная наощупь…. И пахнешь вкусно.

Марфа почувствовала, как его нос зарылся в ее волосы. А еще почувствовала, что из одежды на Ромке только трусы. Это в лучшем случае. И еще поняла, что пива они, похоже, успели выпить больше, чем она подумала. Потому что в противном случае Ромка бы не завалился к ней в постель и не полез обниматься. Вот что с ним делать, а?!

Попытка отодвинуться возымела ровно противоположный эффект. Марфу прижали еще плотнее.

— Мрыся, прекрати ерзать, давай спать.

— А если ты начнешь храпеть?

— Я обычно не храплю, — за спиной раздался еще один смачный зевок. — Но вообще есть гарантированное положение, в котором я точно не храплю.

— На крыльце перед входной дверью?

— Повернись ко мне лицом.

Марфа не собиралась поворачиваться. Но Рома разжал руки — и грех этим было не воспользоваться.

Не получилось воспользоваться. Марфа вдруг запоздало сообразила, что мальчик Ромочка — здоровенный двухметровый лось, который сейчас, как куклу, перевернул ее лицом к себе. И без лишних разговоров уткнулся ей лицом в грудь.

Марфа замерла. Сквозь мягкий трикотаж пижамы она чувствовала, как колется щетина. Щетина? Щетина?! У мальчика Ромочки — щетина?! И очень горячие руки, одна из которых плотно прижимается к ее пояснице — уже не через пижаму, а так, кожа к коже.

Снова вернулось быстрое и сильное сердцебиение. И почему-то страшно было пошевелиться. Зато Ромка шевелиться не боялся. Он еще глубже зарылся носом в ее пижаму, вздохнул довольно.

— Если меня положить мосей в сиси — я гарантированно не буду храпеть.

Ничего из ее опыта прожитых двадцати четырех лет не научило Марфу Тихую, как на это реагировать. И она лежала и молчала. Чувствовала горячую руку на своей пояснице. И как ей сопят «в сиси». Сопение вскоре перешло в тихое дыхание.

Не обманул. Не храпит. И в наступившей тишине Марфа лежала и какого-то черта вспоминала, как он стоял на бортике бассейна — голый, смеющийся, весь в блестящих на солнце каплях воды.

Ромочка Ракитянский. Ни хрена не мальчик. Мужчина со всем причитающимся — широкими плечами, мощной спиной и обильно поросшим волосами пахом.