Олимпийские, первые, жаркие! (СИ) - Алексеев Александр - Страница 38

Так и завалят в трущобах... Нужно делать ноги.

Пряжка ремня у девушки расстегнулась и полицейские брюки под моим напором сползли до девичьих колен вместе с красными трусами. Вид соблазнительной попочки был настолько неуместен во время кровавой разборки, что чёрные даже перестали стрелять. А Джейн обернулась ко мне вне себя от ярости и прошипела, почти как недовенценосная подруга Марго:

— Всё, Жаров, тебе капут! Трусы отпусти, сволочь!

Отпускаю порвавшееся бельё и понимаю — пора делать ноги. Причём не только от бандосов, что грозились пристрелить и зарезать друг друга, но и от своей боевой подруги. Пьяная Барби с трудом встала с асфальта к бандосам кормой, ко мне передом и начала натягивать сначала красные трусы, а потом и брюки. От такой картины Репина бандюганы прекратили друг друга обзывать, а безбашенная дурында, застегнув ремень, поклонилась неграм, как со сцены, вероятно прося прощения за своё заголение.

Джейн не смогла догнать меня. Уровень спортивной подготовки разный, да и ей одной рукой пришлось поддерживать сползающие штаны.

Вот и сходил, блин, на свидание.

Мэнсфилд, в очередной раз подтянув штаны, подошла успокоившись:

— Юра, прошу прощения. Я немного переиграла. Совсем чуть-чуть. Пойдём выпьем? А?

Зарядили ещё по соточке и я пошёл провожать её до гостиницы с тайной надеждой остаться до утра.

По дороге не окормленная марксисткой идеологией пьяная подруга, шатаясь, делала смелые заявления революционного характера. Представил её выступающей на комсомольском собрании...

По приходу в номер, Джейн достала бутылку ликёра. Я что-то тупанул, что уже хорош и поддержал её начинание. Короче, мы с Мэнсфилд так нажрались, что нашли две пары лыж в коридоре на этаже и начали играть в горный слалом на парадной лестнице гостиницы. Всё бы ничего, но был уже час ночи и нас повязала местная охрана.

Мы еле-еле отбрыкались от привода в полицию(пришлось отдать двадцатку дежурной по этажу). Я отвёл невменяемую подругу в её номер. Раздел до белья, уложил в кровать и отправился в свою гостиницу. Свидание номер два и снова облом.

После этого происшествия я понял, что мужские тараканы в головах значительно уступают женским. И по размеру, и по количеству...

То ли ещё будет, ой-ой-ой!

"Хоккеисты выходят под номерами, потому что не всегда можно опознать тело по стоматологической карте".

Канадская поговорка.

"Чтобы ваша любимая по жизни сверкала, как бриллиант, всегда относитесь к ней как к драгоценности".

Жизненное наблюдение.

12 ноября 1951 года. Нью-Йорк.

Вчера, перед первым матчем, Коротков сводил сборную на игру команд любительской лиги. Лучше бы он этого не делал. То, что творили на льду любители, потрясло всех и каждого. Виктор Шувалов сказал мне:

— Обе команды боролись бы в нашем Первенстве за медали. Как там в газете их канадский хоккейный босс сказал?... "Вы из двухсот человек, умеющих держать клюшку, с трудом собираете одну сборную СССР, а мы с трудом выбираем какую из двухсот канадских любительских команд отправить на Чемпионат мира или Олимпиаду".

После утренней пробежки и хоккейной тренировки, я сходил в боксёрский зал, что был неподалёку. Поскольку бой был неофициальный, меня отправили в Нью-Йорк без тренера. По договору принимающая сторона представляла мне место для тренировок и специалиста-тренера для знакомства с правилами проведения боя. Размялся и послушал от тренера про грязные приёмы, которые иногда местные делают на ринге. Поразился уровню заокеанского коварства и жестокости.

И мне предстоит на ринге всё это пережить на себе? Охренеть — не встать!

В связи с приездом Хрущёва в США, руководитель нашей делегации проинструктировал команду перед первым матчем:

— Никаких драк. Играем корректно.

После обеда команда выдвигается в "Мэдисон Сквер Гарден", а я с тренером иду на пресс-конференцию. Тренер Коротков наставляет:

— Жаров, ты ловок разговоры разговаривать. Нужно для их газет на вопросы ответить, но только согласовывай ответы с линией партии. Иначе...

Я и так понял, что будет, если иначе...

После стандартных вопросов и ответов журналист Александр Графф(на нимбе читаю Александр Бармин — бывший комбриг советской разведки, а ныне сотрудник американской разведки и радиостанции "Голос Америки", был женат на внучке американского президента Теодора Рузвельта) задал вопрос:

— Наши хоккеисты называются профессионалами, так как зарабатывают этим ремеслом себе на хлеб("с маслом" подсказал кто-то из зала под смех присутствующих). А где вы зарабатываете на хлеб? Неужто в заводских спортзалах тренируете заводчан? Или партия вам доплачивает за непрофессионализм. (смех в зале).

Поднимаю руку и получаю микрофон.

— Да, мы работаем на предприятиях, — отвечаю я, — Мой авиазавод делает неплохие реактивные истребители. Ваши лётчики побывавшие в Корее это подтвердят. Я также получаю деньги за участие в международных матчах в составе сборных СССР по хоккею с шайбой и по футболу. Бокс — ещё одно моё увлечение с юности. Хочу попробовать свои силы в бою с вашим чемпионом. Он то точно, в этом плане, по сравнению со мной профессионал... А Вы, числясь журналистом, в каком виде деятельности являетесь профессионалом? Бывший советский разведчик, диктор и редактор радиостанции "Голос Америки"? Двадцать лет боролись с империализмом, а теперь у него на службе, как сторожевая собака? Так какая же у вас профессия? А этот вопрос Вам кто поручил задать? "Американский комитет по освобождению от большевизма"? Так кто же из нас более двуличен? Спортсмен, которого обожают на заводе или профессиональный антисоветчик, маскирующийся под либерального журналиста?

— Господин Графф, это правда? Вы — бывший советский разведчик? — полетело в след удаляющемуся с пресс-коференции бывшему комбригу.

Общее настроение перед матчем и наставления руководства были: "Ребята, вы, наверное, проиграете, но главное — давайте без позора". Меня нет в заявке на игру, поэтому мы с Мэнсфилд садимся в зале ледового дворца. Она рассказывает о разовом рекламном контракте с боксёрским промоутером, с которым познакомилась на моей тренировке. Будет на боксёрском бое позировать перед фотожурналистами на трибуне.

Всегда удивлялся умению американцев делать деньги из ничего...

Перед матчем узнаю новое нхловское правило: Одна из команд играет в белых свитерах, а соперники — в тёмных, чтобы на экране чёрно-белых телевизоров можно было легко различить команды.

Нужно подкинуть эту идею Гранаткину.

Телетрансляции в СССР не было, была радиотрансляция Озерова. Сборная НХЛ вышла на лёд в форме сборной Канады, так как большинство их игроков были из этой страны.

Первую шайбу на первой минуте забивает нам звёздный Горди Хоу. Озеров, ведя радиорепортаж, спустился к самому бортику и в одном из игровых эпизодов получил шайбой в голову. Получив медицинскую помощь, наш комментатор взял в руки микрофон и сказал:

— Мы продолжаем наш репортаж!

На четвёртой минуте Билл Мосиенко добивает шайбу, отбитую Мкртычаном. Канада ведёт 2:0. Вбрасывание в центре поля. Шайба отскакивает в нашу зону. Мосиенко перехватывает передачу нашего защитника и, выйдя один на один, поражает ворота. 3:0 впереди Канада, а прошло лишь десять секунд от предыдущей шайбы. Под смех и овации зрителей под сводами Мэдисон Сквер Граден зазвучал похоронный марш. Забившая две шайбы пятёрка нхловцев не уходит со льда. Центровой Милт Шмидт получает пас после выигранного вбрасывания, врывается в нашу зону и отдаёт пас Мосиенко направо. Тот бросает в касание и попадает точно в ближний угол. Гриша Мкртычан не успел среагировать. Форвард "Чикаго" Билл Мосиенко делает хет-трик в наши ворота за двадцать одну секунду. Публика во дворце бьётся в экстазе. Даже Мэнсфилд вопит и прыгает, как ненормальная.