Хулиган напрокат (СИ) - Черничная Алёна - Страница 21

— Да так. Недоразумение. Стукнулся об угол шкафа.

О кучерявый такой угол худого шкафа. Если бы не вопли перепуганной Леси и то, как она бросилась мне на шею, причитая остановиться, сломанным носом Богдан бы не отделался. И пусть Леся не чешет мне, что этот Бо просто друг. Нет, может ей-то он и друг. А вот глазюки этого кучеряхи слишком смотрели на Олесю. Совсем не по-дружески. Допросы он ей устраивает… Где? С кем? Куда? А он-то сам кто?

— Шкаф, значит, — задумчиво тянет Тоха. — А я то думал, что это тебе Синичкина всекла.

— Мне? За что?

— Ну не знаю. Может, ты полез к ней после вечеринки?

— Зачем мне лезть к Олесе? — я все не догоняю, к чему клонит Тоха.

— К такой бы и я полез, — друг жмет плечами.

— Ты же собирался ржать над ней? — недоумевающе взглядываю на его бородатую морду лица, а у самого неприятно дерет где-то в груди.

— Не, — он мечтательно закатывает глаза. — Надо отдать должное. Выглядела она на тусовке, как четкая соска.

В меня когтями впивается раздражение. Клокочет внутри и заставляет смотреть на Тоху, беззаботно жующего теперь котлетку, с напряжением. Неосознанно сжимаю уже немного заживший кулак.

— Соска — это та, с которой тебя в туалете в прошлом году застукали, а Леся — она…

Но я замолкаю на полуслове, потому что в поле моего зрения появляется именно она…

Она входит в столовку. И не одна. Леся вливается в толпу студентов в компании Смирнова. Гребаного, мать вашу, Смирнова!

Просто распущенные по плечам волосы, серая футболка, заправленная в обычные синие джинсы, выглядят на Лесе даже гораздо эффектнее, чем субботний прикид.

Она пока что не замечает меня, зато я прекрасно вижу, как на ее лице появляется смущенная улыбка, потому что Алеша как-то слишком увлеченно приседает ей на уши.

И сейчас бы я с удовольствием прошелся и по его смазливой роже уже чешущимся кулаком.

Меня накрывает оглушающим чувством, не похожим ни на злость, ни на что-либо из этой оперы. Оно едкое и очень жгучее…

То есть вот как, Синичкина, да? Я свой номер ей просто так скинул? От нефиг делать? Чтобы еще раз ее зачетная попа куда-нибудь встряла, а я за это отхватил?

Мне даже скучного «спасибо» не написала, а теперь миленько топает с Алешей за компотом и булкой.

В ветровке, накинутой на футболку, становится слишком жарко. Я просто прогораю от какого-то дергающегося внутри чувства.

— Я сейчас приду… — сухо бросаю Антохе.

Стягиваю с себя ветровку, кидаю ее на стул и решительно направляюсь к Олесе и Смирнову…

Он не выходит из моей головы. И это странно. И я не об Алексе. Макс.

За вечер субботы я была истощена эмоционально настолько, что после отрубилась прямо одетая на кровати, так и не написав Максу «спасибо» за свое спасение.

А с утра воскресенья я маюсь над мобильным. Максим прислал свой номер телефона в чат.

И я раз сто стираю и набираю это «спасибо» заново. Может, стоит добавить в смс что-то еще?

Например, как дела, как добрался? Но это так банально. Спросить, чем занимаешься? Не хотелось быть навязчивой.

А если он прочтет и не ответит? У Ольховского, возможно, мессенджер завален подобными сообщениями от девчонок.

Я так и провожу почти весь день, пытаясь сообразить для смс что-нибудь ненавязчиво оригинальное, с нотками сарказма и юмора. Ага. Черта с два!

В итоге я психую оттого, что в шесть часов вечера следующего дня отправлять благодарственное сообщение уже совсем тупо. Макс вряд ли сидит и ждет от меня ответа. В конце концов, он мог бы и сам написать еще о чем-либо, а не только добавит в сообщение свой номер.

И я не отправляю вообще ничего. Просто провожу весь день в объятиях одеяла. Боязливо грея у себя в груди такое незнакомое тянущее чувство. Мне даже не хочется отвлекаться на сериалы или книги. От воспоминаний о том вечере спирает дыхание, и приятно кружится голова.

На пары в понедельник я собираюсь с каким-то трепетом. И впервые опаздываю в университет, потому что несколько раз приходится переодеваться. Все пытаюсь применить на себе советы Нины: простота, естественность, акценты.

Под простоту в итоге подошли обычные синие джинсы и серая футболка. В естественном беспорядке оставляю распущенными волосы, а для акцента даже нахожу свою старую и уже подсохшую тушь.

И только я переступаю порог университета, как понимаю: наше с Максимом субботнее представление даром не прошло. Когда я спешно иду по коридору к аудитории, то в меня прилетает не один десяток заинтересованных взглядов. А кто-то даже не стыдится и тычет в мою сторону пальцем.

И теперь это внимание ощущается совсем не так, как в присутствие Макса. Тогда на вечеринке он словно был моим буфером, огораживал меня своими широкими плечами от такой навязчивости. А я сейчас одна и полностью сбита с толку. Смущаясь и пряча взгляд как можно скорее несусь под второй звонок на пару.

Но и среди одногруппников не обходится без шушуканий, как только я влетаю в аудиторию. На меня пялится три десятка глаз, и мне тут же хочется развернуться на сто восемьдесят и рвануть прочь. Но зашедший следом преподаватель не дает совершить побег. Уткнувшись глазами в пол, я прошмыгиваю на свободную заднюю парту.

И я никогда так не была рада годовой контрольной, что полностью перетянула на себя весь интерес моих одногруппников на этой паре.

Да и мое внимание и мысли то же. Целых два академический часа мне удается не думать о Максе.

После первой пары из кабинета я выхожу позже всех намеренно. Оказывается, быть в центре внимание и не такая уж и приятная процедура. И как Майер и ее приспешницам это не надоедает?

Но как только я делаю шаг в коридор, меня тормозит знакомый голос за спиной.

— Олесь, привет.

От неожиданности я спотыкаюсь, и от падения меня спасает уверенная поддержка за локоть.

— Осторожнее, — широко улыбается Алекс, когда я поднимаю голову.

— Спасибо, — изумленно лепечу я.

Идеально уложенные светлые волосы, отлично сидящая белоснежная рубашка и отглаженные брюки — все с иголочки. Разглядываю такого идеального Алекса в ожидании уже знакомого чувства восхищения и трепета, но… ничего не происходит. Я просто смотрю на красивого Смирнова. Видимо, прошедшая суббота высосала из меня все эмоции.

— Ты, случайно, сейчас не идешь на обед? — интересуется Алекс.

Вообще-то, я не собиралась, но неуверенно произношу совсем обратное.

— Иду…

— Отлично. Тогда я тоже в столовку. Кстати, — взгляд Алекса, как бы невзначай, проскальзывает по мне, — ты очень хорошо выглядишь.

И я киваю в ответ так, как будто это кивок снайпера. Комплимент от Алекса? Вроде бы и приятно, но почему-то от него горчит во рту. Значит, Смирнову интереснее обертка и статус?..

То есть план Ольховского сработал? Вот так легко и быстро?

Не переставая улыбаться, Алекс галантно пропускает меня вперед к лестнице.

Какое-то время мы идем рядом молча. Я чувствую явное напряжение, излучаемое улыбчивым Смирновым. Несколько дней назад бы я просто сияла бы только от одной мысли, что он пригласит меня попить кофе в нашем зачуханном кафе, а сейчас иду рядом и даже неосознанно пытаюсь держаться чуть в стороне…

— Олесь, — Алекс первым нарушает нашу молчаливую прогулку, — а можно я влезу не в свое дело?

Совершаю короткий вдох и едва сдерживаясь, чтоб не зажмуриться и не сморщишься от его вопроса. Кажется, я знаю, о чем сейчас пойдет речь.

— Да, конечно, — выдавливаю из себя, продолжая сохранять фальшивое спокойствие.

— Ты правда встречаешься с Ольховским? — Алекс как скороговорку выдает свой вопрос.

— Ну… кхм, — сжимаю крепче в пальцах перила и стараюсь добавить очень уверенно, — мы дружим.

На мой ответ Смирнов реагирует задумчивым молчанием аж до следующего лестничного пролета.

— Слушай, может, я действительно не туда лезу, но Макс не самый лучший вариант для дружбы.