Табор уходит в землю - Алов Сергей - Страница 15

Ибагим наклонил голову.

— Знаю, старый ишак за городом живет, воду мутит. Тебя, Папа, сильно не любит. Цыган здешних против тебя подбивает.

— Это точно, — обиженно сказал Папа. — А ведь я ему ничего плохого не сделал. Вот его ты и навести.

— Разобраться? В смысле — замочить? — уточнил абрек.

— На месте разберешься, — ушел от ответа Папа. — И ребят с собой возьми. Жору с Артурчиком. Пора мальчика к делу приобщить.

И он толкнул тяжелую дверь мэрии.

Дорога прошла спокойно, без приключений. Только ближе к Вяземску Крюкову довелось немного развлечься.

Сначала его обогнала старая "мазда" с правым рулем, набитая то ли пьяными, то ли обкуренными обормотами. Машину мотало по шоссе из стороны в сторону, к тому же водитель гнал так, словно боялся опоздать на "Титаник". Крюков пропустил его вперед и немного сбросил скорость.

Но тут сзади замаячили три мотоцикла. Первый, с двумя седоками, немного обошел его слева и завис перед левым крылом. Два железных коня приклеились сзади.

Тем временем "мазда", ушедшая было вперед, перестала мотаться вправо-влево и заняла место на шоссе впереди Крюкова. Картина складывалась однозначная. Капитана зажимали в "коробочку". Молодые волки вышли на охоту и выбрали добычей старую "волгу". Нашли, с кем связаться.

В подтверждение догадки сидевший на переднем мотоцикле пассажир принялся вытаскивать из-под куртки что-то длинное, судя по всему обрез. Орудие зацепилось курками за подкладку и никак не вылезало. У Крюкова тоже был обрез, но только дома.

Сыщик отметил, что парни в "мазде" также засуетились и в заднем стекле мелькнуло что-то черное и длинное. Автоматный ствол или зонтик? Крюков поглядел вверх. На небе ни облачка. Значит не зонтик. Крюков обреченно вздохнул. Снова война, кровь, жертвы. И это называется отдых? Он с тоской взглянул на удочку, торчавшую из-за сиденья.

Мотоциклисты на хвосте прибавили газу и сократили дистанцию до минимума. В зеркало заднего вида Крюков разглядел как лихач, который гарцевал за правым крылом, целится в него из пистолета. Значит его "рябуха" им действительно очень нужна, если не боятся стекла попортить. Они же не знают, что тачка пуленепробиваемая.

Крюков пожал плечами и тормознул. Тот, что целился из пистолета, мог управлять только одной рукой и не успел среагировать. Его мотоцикл врубился в укрепленный швеллером задний бампер" волги", потерял управление, закувыркался и отлетел в кювет.

Второй мотоциклист успел вывернуть вбок и оказался слева от преследуемой жертвы. Но оказалось, что жертва и сама была не прочь поохотиться. Крюков крутанул руль и как в бильярде выбил бандита на встречную полосу. Как выяснилось — прямо под колеса встречному "КамАЗу".

Капитану некогда было разглядывать результаты столкновения. Охота еще не закончилась. Он прибавил газу, догоняя мотоцикл с двумя седоками. Пассажир наконец сумел выпростать из-под куртки обрез. Он сидел неровно, обхватив водилу одной рукой, а другой целился в Крюкова. Тот снова чуть притормозил.

Бабах! Два жакана со свистом прошли перед лобовым стеклом "рябухи", а незадачливого стрелка едва не сбросило с седла. Крюков прибавил скорость и поравнялся с мотоциклом. Его водитель прилагал все усилия, чтобы сохранить равновесие, так как бестолковый пассажир, казалось, делал все, чтобы экипаж завалился вверх колесами.

Крюков злорадно усмехнулся, свободной рукой вытащил из-за сиденья свою удочку и толстым бамбуковым коленом ткнул пассажира мотоцикла подмышку. Тот стал сползать еще дальше, бросил наконец бесполезный разряженный обрез и вцепился в сидящего впереди водителя обеими руками.

Такого насилия тот вынести не смог и стал падать вместе с цепким стрелком-пассажиром. Крюков ткнул удилищем и его. Не сильно, но больно. Этого оказалось достаточно. Мотоцикл вильнул, затем резко затормозил и подкинул зад как необъезженный мустанг. Седоки полетели через руль на асфальт трассы.

Теперь Крюков смог вплотную заняться белой "маздой" и ее экипажем. По вспышкам в ее салоне он догадался, что в него стреляют.

"Только бы стекла не побили и краску не поцарапали", — подумал он.

Для начала Крюков слегка поддал приваренным спереди мощным швеллером задний бампер "мазды", чтобы сбить прицел стрелкам. Затем он резко взял влево и притопил педаль газа до самого пола. Стрелка спидометра резко дернулась вправо, а "рябуха" рванулась вперед птицей. Крюков представил себе расход топлива и почувствовал как от ужаса волосы зашевелились на его голове.

Обходя "мазду", он еще раз несильно боднул ее в бок. Он успел мельком глянуть на испуганные лица бандитов. Выбирая дичь, они никак не ожидали, что она окажется настолько дикой. Опередив противника на полкорпуса, Крюков принялся выкручивать руль вправо. Бронированный борт "рябухи" разбил в мелкие осколки левую фару "мазды" и со скрежетом вмялся в ее крыло. Еще одно движение руля, и машина налетчиков сорвалась в кювет, одним махом состригла довольно толстое дерево и замерла в положении "лежа на крыше", весело вращая задранными вверх колесами.

Трасса была чистой. Крюков зевнул. Вот и все. Его пугала перспектива скучной долгой дороги. Попутчиков он не подсаживал, радио в машине не признавал. Оставалось только надеяться, что разбойники на большой дороге еще не все перевелись.

Когда зеленый "москвич" с Яшкой и Кармен тронулся с места, от задней стены жилища Будулая отделились три темные фигуры. Все это время они тихо стояли позади бытовки-кибитки и внимательно слушали разговор старика с гостями.

Подождав, пока когда зеленый "москвич" скроется за поворотом, вся тройка поднялась по скрипучим ступенькам в бытовку. Дверь распахнулась от сильного удара. Хозяин спокойно взглянул на вошедших.

— Привет тебе от Папы, Будулай, — ухмыльнувшись, сказал первый, кудрявый брюнет с мясистым носом, видимо тоже цыган. — Значит ты опять за старое взялся? Простых людей против Папы настраиваешь. А может уже и ментам стучать начал? Папа нам велел еще раз с тобой перебазарить, типа — последнее китайское предупреждение сделать. Но после того, что мы тут слышали, думаю это бесполезно.

Второй, полноватый молодой человек с холеной рожей и мутными глазами наркомана, хлопнул носатого цыгана по плечу.

— Хорош с ним тереть, Жора. Кончаем старого мудака и попилили.

— Подожди, Артур, — остановил холеного толстяка Жора. — Так не полагается. Человеку надо знать свою вину.

— Мою вину? — усмехнулся Будулай. — Я свою вину лучше вас знаю и перед Богом за нее отвечу. Скоро отвечу. Вы ведь убить меня пришли? Только и вам недолго жить осталось. И смерть ваша будет пострашнее моей. Ну что, рома, сам братскую кровь прольешь?

Жора смутился.

— Нет, зачем же… Вот Ибрагим пусть… А мы пошли.

И вышел, а точнее выбежал из бытовки старика. Толстый Артур отправился следом, хотя и не так поспешно.

Из тени вышел третий из непрошенных гостей. Орлиный профиль, бритая голова и небольшая бородка выдавали в нем уроженца Кавказа. В руке Ибрагима тускло сверкнула сталь кинжала.

— Молится будешь? — спросил он старого цыгана.

— Делай то, зачем пришел, — махнул рукой Будулай. — Я к встрече с Богом давно готов. А если сильно нагрешил, тут одной, хоть и последней, молитвой не поможешь.

Ибрагим схватил его за волосы на затылке и рывком запрокинул голову старика назад. Он вонзил кинжал в горло возле кадыка, затем рванул его вбок и наружу. Раздался смертный хрип, кровь потоком хлынула на пол. Ибрагим оттолкнул агонизирующее тело и вышел.

Снаружи в нос ему ударил резкий запах копчености. Артур и Жора старательно поливали бытовку старика вонючей жидкостью из канистры.