Ты студент, Гарри (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 13

— А по-другому можно?

— Можно. Самый доступный способ — артефакты. Это что-то, вроде запрограммированного ксерокса. В него засовываешь заготовку, прикладываешь к мëртвой плоти и вуаля. Оно шевелится и выполняет команды.

— А почему...

— В трактате было сразу предупреждение о том, что такие артефакты, да еще и с каким-никаким источником, могут попасть в чужие руки и обернуться против создателя. Да, использующий тоже в момент создания может откинуть копыта, и тогда нежить будет бесконтрольна.

— Опасно?

— Да. Бесконтрольная нежить будет пытаться найти еду. Естественно, по понятиям нежити она должна шевелиться.

— Как-то сложно с нежитью получается.

— Да. Я пока решил остановится на ритуальном способе призыва нежити, — кивнул Гарри на следы чëрного мелка под ногами голема. — И без меня тут ничего не случится, и точность с усилием вполне порядочная.

— Это те рисунки, что ты на полу чертишь?

— Типо того, — кивнул Гарри. — Основная работа, конечно, с помощью энграмм, но без этих силовых барьеров может испортится пол. Или мебель.

— Как тогда, в старой квартире?

— Угу, — кивнул Гарри и обернулся к книге. — В любом случае, надеюсь...

Тут он замер и расплылся в довольной улыбке.

— Что? — спросил Петр.

Молодой некромант довольно сощурился, отхлебнул кофе и довольно пробормотал:

— Ничего... Всë хорошо. Книга приняла моего голема...

Его глаза были направлены в трактат, где большими буквами в начале страницы была написана тема:

«Сложносоставные големы с растительными добавками. Печать на область. Разбор материалов, радиуса и техника безопасности»

— В этот торжественный день наша школа, основанная самим Евгением Демидовым, вновь открывает свои двери! — через микрофон произнесла директор с трибуны. — Мы ради приветствовать как первоклассников, так и...

Женщина продолжала вещать наизусть заученную речь, всем своим видом выражала уверенность и подчеркивала торжественность момента. И никто не видел еë плотно сжатые кулаки и не слышал ее бьющегося сердца.

Директору действительно было отчего нервничать.

Впервые в истории школы случилось небывалое событие. Даже по меркам провинциального городка.

На первое сентября явился брат императора — Георгий Романов.

Никакого пафоса, никакой шумихи. Он просто стоял рядом с родителями Гарри Мрак. Но одна новость о его появлении заставила членов всех княжеских семей прибыть на торжественную линейку. И теперь среди родителей стояли с довольными лицами и хлопали в ладоши князья Российской Империи.

— Гарри, ты уверен в том, что получится? — спросил Боря, стоящий рядом с начинающим некромантом.

— Печать через ритуалистику. Чëтко в женском туалете, над кухней столовой.

— Ты уже делал это?

— С голубцами? Нет. Пробовал с фаршем и хлебом.

Борис удивлëнно уставился на друга.

— Капусты дома не было, — пожал плечами Гарри, не сводя взгляда с директора, которая продолжала вещать свою торжественную речь о важности образования и надежды на будущие умы и опору империи.

— А с капустой получится?

— Должно. Если никто в туалет не зайдёт.

— А если зайдет?

— Тогда может быть не нарушит ритуал.

— А если нарушит?

Гарри вздохнул, перевëл взгляд на тройку снайперов на крыше, затем на броневик с солдатами, торчащий из-за угла, после чего с улыбкой ответил:

— Тогда будет шумно, весело и учебу точно отменят.

Боря тяжело вздохнул и покосился на Катю, которая стояла, поджав губы, и молча слушала речь.

— Она ещë не отошла, — сообщил другу начинающий пиромант.

— А мы отошли? — хмыкнул Гарри. — По-моему, манипулирование нашей личной жизнью, расцарапанное лицо и удар по репродуктивной способности аристократа стоят больше, чем одна пропущенная шутка.

— А в больнице зачем было меня запирать? — возмутилась Катя. — Кто подсунул вместо моей мочи анализы сифилитичной беременной проститутки?

— Информации, что она брала за это деньги, нет, поэтому утверждать, что она продает свою любовь, крайне ошибочно, — деловым тоном произнëс Гарри.

— Вы два кретина вообще в курсе, как мазок берут оттуда? Меня ведь еще к гинекологу потащили, а потом дома был скандал!

— А меня, между прочим, Романов выпороть обещал из-за нашего с тобой забега, — парировал Гарри.

— Мне отец за тот удар по... достоинству тоже выволочку сделал, — кивнул Боря.

Катя открыла было рот, но не стала возражать. Вместо этого она сложила руки на груди и демонстративно надулась.

Директор закончила речь, подошла к флагштоку и взялась за небольшой тросик, к которому был прикреплен герб, и принялась его поднимать.

Заиграла торжественная музыка, люди приложили руки к груди, защелкали фотографы, народ открыл было рот, чтобы начать гимн, но в этот момент из столовой раздался многоголосый, утробный рык сотни некроголубцов:

— ... БО-О-О-ОЖЕ-Е-Е-Е! ЦАРЯ-А-А-А-А ХРА-А-А-АНИ-И-И-И!!!

Из здания выскочил ошалелыми повар и с ужасом завопил:

— ГОЛУБЦЫ! ГОЛУБЦЫ ЖРУТ ПЕЛЬМЕНИ!

В забор тут же влетел броневик, из которого посыпались солдаты с оружием и щитами, раздалось пару выстрелов, превративших выскочивших за поворотом голубцов в бигус.

Народ ломанулся кто куда. Над знатью тут же полыхнули артефактные щиты. Суматоха, стрельба, крики паники, и трое старшеклассников, стоящих на своем месте.

Гарри Мрак-Беленький, улыбающийся до ушей.

Борис Мусаев, с невозмутимым лицом смотрящий на флаг.

Недовольная и сложившая на груди руки в замок Екатерина Сельвина.

К школе подлетает артефактный микроавтобус, из которого вываливаются дополнительные штурмовики, тут же направившиеся к зданию школы.

Слышится стрельба, крики и команды.

Из здания вываливается штурмовик, облепленный голубцами.

— Они жрут! ГОЛУБЦЫ ХОТЯТ МЕНЯ СОЖРАТЬ!

От порыва ветра при посадке артефактного автомобиля флаг Российской Империи срывается, а вместо него на ветру развиваются жëлтые кружевные трусики.

— Гарри, нас прибьют, — произнëс Боря, продолжая пялиться «ложный флаг».

— Обязательно.

— Гарри Мрак-Беленький! — раздался громогласный крик Георгия Романова за спиной.

— А меня ещë, скорее всего, выпорют... Впервые в жизни.

Два друга наслаждались моментом, но тут раздался недовольный голос Кати:

— Два изврашенца!

— Жëлтые кружевные трусики, Катя, это не извращенство, — продолжая улыбаться до ушей произнëс Гарри, так же довольно пялясь на нижнее белье, развивающееся на флагштоке.

— Жëлтые кружевные трусики — это философия! — кивнул Боря с серьëзным лицом.

Да, я согласен, что это был перебор, но тогда мне это казалось забавным, смешным и... мне действительно полегчало.

Эта постоянная злость, копящаяся внутри, прямо выплеснулась, и на душе стало легко и спокойно.

Было спокойно, пока Романов на меня орал. Было, конечно, неприятно, когда мама расплакалась, а Пётр осуждающе вздохнул и покачал головой.

Я даже не особо переживал, когда Георгий меня выпорол.

Спросил у матери разрешения и собственноручно заломал, достал ремень и выпорол по зданице.

Больно?

Да.

Обидно?

Ни капельки.

Я знал, на что шёл.

Я понял, что последствия будут долгоиграющими в тот момент, когда заметил кортеж Романова, но... отменить я уже ничего не мог... Ладно, мог, но не хотел.

Наумова то ли перешила, то ли подняла юбку так, что я глаз оторвать не мог. Демидова с карамелькой на палочке ходит, на меня поглядывает, и так её языком, и эдак.

А тут еще Романов зыркает.

Броневик за углом.

Снайпера по крышам.

И трупов никто не даёт. Хочешь учиться — сбегай из-под слежки на скотобойню за костями, как воришка последний. Ей богу, я ощущал себя как вор, обносящий дворец.