Багровая смерть (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей - Страница 63

— Так если не любовник или друг, кого ты там оставил? — спросила я.

— На самом деле, нельзя удержать людей от дружбы, Анита. Есть люди, которых я спас бы от ее рабства, если бы мог, не рискуя снова попасть в него самому. Я ненавижу себя за такие слова, но так оно и есть. Одна из вещей, которые я понял о себе — это то, что я не такой храбрый. В бою, конечно, это несложно, но ежедневные пытки и истязания… Такой храбрости у меня нет.

— Все ломаются, Дамиан, — сказала я.

Он посмотрел на меня:

— Нет, Анита, не все.

— Эдуард говорил мне, что, в конечном счете, можно сломать любого. Может, люди, о которых ты думаешь, просто пока что не дошли до этой конечной точки.

Дамиан опустил взгляд на руки, которыми он все еще удерживал на коленях полотенце.

— Как много веков должен кто-то выдерживать пытки, прежде чем ты назовешь его нерушимым?

— Не знаю, что на это ответить, Дамиан.

— О скольких веках идет речь? — осведомился Натэниэл.

— Восемь столетий.

— Это очень долго, — поднял брови Натэниэл.

— Восемьсот лет, хорошо. Как насчет того, чтобы назвать его… трудноломаемым? — спросила я.

Дамиан посмотрел на меня:

— Ты на самом деле думаешь, что в конечном счете сломать можно каждого?

— Да.

— Но ты все еще хочешь, чтобы я отправился в Ирландию и дал ей еще один шанс разобраться со мной.

— Нет, я хочу, чтобы ты вернулся в Ирландию и помог нам остановить шайку вампиров-убийц, кромсающих людей. Полиция и наши охранники будут с тобой.

— Мне придется говорить с ней?

— Я в этом сомневаюсь, но даже если и так, ты будешь под охраной наших людей и полиции.

— И мы с Анитой будем с тобой, — вставил Натэниэл.

— Нет, — покачала я головой.

— Ты только что сама сказала: у нас будет наша охрана и полиция. Я не собираюсь охотиться с тобой на вампиров. Я просто буду там, чтобы убедиться, что у Дамиана будет вся сила всего нашего триумвирата, которую мы сможем ему дать.

— Мы везем его не для того, чтобы он вызвал свою старую госпожу на дуэль, Натэниэл.

— Я знаю это, но вместе мы получим больше силы, чем порознь.

— Больше силы — это хорошо, — согласился Дамиан.

— Жан-Клод прекрасно обходится и без постоянного присутствия Ричарда, — возразила я.

— Давай спросим его, — предложил Натэниэл.

— А если он скажет то, что ты хочешь услышать, что тогда?

— Тогда едем в Ирландию.

— А если я не согласна?

— Мике или Жан-Клоду ты не сказала бы «нет».

— Это другое.

— В чем же?

— Просто другое. — И да, я слышала, что это звучало неубедительно.

— Да, никто из них не помог бы мне обрести больше силы, потому что они не часть моего триумвирата, — сказал Дамиан.

— Вы оба постоянно говорите, что когда Натэниэл управлял ситуацией, мы разделили больше силы, чем когда-либо прежде, но откуда мы знаем, что разделили какую-то силу? То, что мы все знаем наверняка, так это то, что мы трое занимались сексом, без возражений с моей и вашей стороны и не мешали друг другу. Мы вдвоем даже мало что помним из этого.

Мужчины переглянулись.

— Я чувствую себя более энергичным, — сказал Натэниэл.

— Как и я, но может, это прилив после секса, — засомневался Дамиан.

— Я не могу позволить, чтобы Натэниэл завладел мной во время расследования. Я имею в виду, как отреагирует ирландская полиция, если двум экспертам по вампирам трахнет мозг их же леопард и они потеряют часы, в то время как они должны были бороться с преступностью?

— Я не говорил, что мы сделаем так, чтобы потерялись часы, — возразил Натэниэл.

— Я знаю, но когда метафизика впервые вот так включается (выходит on-line), всегда нужно учиться. Не желательно, чтобы приобретение опыта происходило в тот момент, когда я больше всего нужна полиции или Эдуарду, мы больше всего нужны.

— Я думал, что точно знаю, что произошло и что должно было произойти. Я в этом так уверен, что могу остаться с вами, я вам там понадоблюсь. Ему понадоблюсь. Я не прав? Только я хочу, чтобы наш триумвират работал так?

— Как? — не поняла я.

— Так, будто я важнейшая часть, и когда мы вместе втроем, это повышает силу и укрепляет каждого из нас.

— Ты важнейшая часть для меня, — улыбнулась я и погладила его по бедру.

Он улыбнулся и потрепал мою руку, однако до глаз улыбка не дошла. Они остались серьезными и несчастными.

— Давайте поговорим с Жан-Клодом, — предложил Дамиан.

— Зачем? — спросила я.

— Он знает о контроле над триумвиратом больше, чем мы. Если кто-то и знает ответы на наши вопросы, то это он.

Лучшего я предложить не могла. Я думала, Дамиан будет настаивать на том, чтобы одеться, но он этого не сделал. Казалось, он нормально себя чувствовал, затягивая полотенце вокруг талии и босиком шагая по коридору в комнату Жан-Клода. Для Натэниэла это было в порядке вещей, но это было совсем не похоже на Дамиана. Натэниэл бросил на меня полный печали взгляд и беззвучно сказал: Мне жаль.

Я пожала плечами, потому что, возможно, это было временно.

Дамиан обернулся на нас. Его длинные ноги легко унесли его вперед. Он так широко усмехнулся, что показались изящные кончики его клыков. Я могла по пальцам одной руки пересчитать все те разы, когда он это делал, будучи в своем уме. Дерьмо. Он дождался нас, взял руку Натэниэла, и мы рука об руку пошли дальше. Он начал напевать себе под нос. Я не была уверена, что хоть когда-то видела его таким расслабленным и счастливым. Мы с Натэниэлом переглянулись.

— Не будьте такими угрюмыми, — сказал нам Дамиан. — Я сейчас вспомнил, о чем еще думал: что хочу быть счастливым.

Он покачал руку Натэниэла в своей, будто собирался пуститься вприпрыжку.

— Я счастлив. Я просто счастлив, без вины, без страха. Мы отправимся в Ирландию, и все будет в порядке. Теперь, когда человеческая полиция знает о ней и об остальных из нас, разве она не попадает под действие человеческих законов, как это сделал малый народ, который имеет дело с человеческими властями?

— Да, так должно быть, — ответила я.

— Тогда она удерживает людей против их воли, а это незаконно, так ведь?

— Да, — произнесла я, изучая его лицо.

— Значит, полиция поможет нам освободить тех, кого я оставил.

— Теоретически, — сказала я.

Он покачал головой, его волосы все еще были такими влажными, что прилипли к шее и плечам, прежде чем последовать за движением головы:

— А может, будет достаточно просто сказать роанам, что Та-Что-Меня-Создала потеряла контроль над городом и не может остановить вторжение иностранных вампиров.

— Достаточно для чего? — уточнил Натэниэл.

— Лишь страх перед ее силой и покорность своему правителю удерживала морской народ от восстания из рабства.

— Думаешь, если ты скажешь им, что она потеряла силу, все переменится, — поняла я.

В его глазах счастье изменилось на что-то, похожее на ярость. Она вспыхнула на мгновение зеленым пламенем глубоко в его глазах, и вот — он снова улыбался.

— Да-да, они восстанут, если будут думать, что могут победить.

— Похоже, ты уверен, — сказала я.

Он снова качнул руку Натэниэла:

— Я сегодня во многом чувствую себя очень уверенно. Такого не было, когда я сначала проснулся на ночь. Не было, когда вы пришли поговорить со мной, но где-то посреди разговора я просто начал чувствовать себя все лучше и лучше. Думаю, это оттого что я увидел вас, — он понял руку Натэниэла, будто собираясь поцеловать, но остановился с ошеломленной улыбкой. — Совсем не похоже на меня, правда?

— Не-а, — подтвердила я.

— Нет, — согласился Натэниэл.

Какой-то миг он выглядел потерянным, а потом нежно коснулся губами руки другого мужчины. Выпрямившись, он продолжил путь, все еще держась за руки с нами.

— Мне все равно. Я чувствую… надежду, впервые за века. Мы справимся.

— С чем? — переспросила я.

— Остановим вампиров в Дублине и спасем всех, кого я оставил.

Он говорил так уверенно. Натэниэл посмотрел на меня, и я слегка покачала головой. Мы дадим Дамиану этот момент. Кто мы такие, чтобы рушить другому миг неподдельного счастья, надежды и уверенности в победе? Такие минуты слишком редки, чтобы уничтожать их. Обычно такое приходит после хороших антидепрессантов, или выпивки после отличного секса, или первой влюбленности, когда все выглядит достижимым, и, похоже, после вампирских трюков с разумом. Кто ж знал?