Время собирать камни (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 37

— Вань, ты это специально делаешь? — рядом со мной шёл красный, словно варёный рак комитетчик, — назло мне?

— Вадим, — я тяжело вздохнул, — почему всегда люди думают, что Земля крутится вокруг них? Вот поверь, о тебе если я и думал, переодеваясь, то только в последнюю очередь.

— Тогда зачем ты это сделал? Прямо на глазах у всех?

— Первое — поддерживаю интерес прессы к своей персоне, чтобы он не ослабевал, второе — вытекает из первого, чем более популярен я, тем более выгодные контракты получит наша страна от спортивных фирм, а поскольку платят они валютой, то очевидно, что своими глупыми вопросами, ты начинаешь снижать свою адекватность в моих глазах.

Мои слова заставили его задуматься, а поскольку он и правда был весьма компетентным человеком, то уже через пять минут, когда мы подходили к моему домику, сам он жил напротив, комитетчик протянул руку.

— Прости, я всё время забываю, что у тебя не совсем обычный взгляд на простые вещи. Меня об этом предупреждали.

— Рейтинг снова вырос, — пожав руку, хмыкнул я, — а потому сразу говорю, что в планах у меня найти Кэти и пообедать вместе с ней. Потом лёгкая пробежка и спать, завтра полуфинал и финал.

— Хорошо, — согласился он, — зайдёшь ко мне перед сном, чтобы я видел, что ты пошёл спать.

— Да, мамочка, — одним словом я вызвал у него стиснутый кулак, а потому веселясь, пошёл с командой переодеваться и убирать вторую медаль в сумку.

— Вань! К тебе пришли! — я сначала услышал стук в дверь внизу, а затем громкий голос Жени.

Спустившись, я увидел Лизу и её дядю, а также ещё троих израильских спортсменов.

— Мы шли домой с прогулки, и услышали про твою победу, — радостно заявил мне Моше, — так что выходи, получишь крепкие мужские объятия.

Я специально для них тяжело вздохнул, пригорюнился, чем вызвал всеобщий смех и действительно получил то, что он пообещал. Спортсмены и правда рады были за мою победу, пришлось сбегать наверх и принести медали, чтобы показать им.

— Мы планируем сегодня сходить посмотреть представление «Скрипач на крыше», а потом поужинать со звездой этого спектакля Шмуэлем Роденски, — сказал он, — не хочешь составить нам компанию вместе с женой?

Я посмотрел на Лизу, которая выглядела смущённой этим явно неожиданным приглашением.

— Она вроде хотела пойти на него, — осторожно сказал я, — если мы вам не помешаем, то я не против, думаю она тоже.

— Иван, — ахнул стоявшим рядом Андре, — как может помешать, самая красивая пара этой Олимпиады?!

Другие израильские спортсмены заверили меня, что они будут только рады видеть нас рядом с собой.

— Хорошо, тогда я пойду найду Кэти и передам ваше приглашение. Когда выезжаем? — поинтересовался я, хотя у самого сердце в груди едва не прыгало от осознания того, что должно произойти сегодня ночью.

— В шесть, будем ждать тебя здесь же у ворот, — ответил за всех Моше.

Попрощавшись со всеми до вечера, я отправился искать жену.

Поздно вечером, после представления и ужина, мы вернулись обратно. Попрощавшись с израильскими спортсменами, мы с Кэти поблагодарили их за вечер и я проводив её до дома, где она жила, поцеловал на прощание.

— Не зайдёшь ко мне? — удивилась она.

— Устал дорогая, — я развёл руками, — не обидишься, если лучше завтра загляну тебе пораньше?

— Конечно нет Иван, — она обняла меня, прижавшись на секунду, — буду тебя ждать!

— Спокойной ночи, — поцеловав её, я отправился к Вадиму, и отметился, что я вернулся и иду к себе.

Вернувшись в комнату, я разделся и отложив одежду, достал тёмно-синий костюм и балаклаву.

— «Одевать её или нет? — думал я, — в таких же будут террористы, и израильтяне могут меня перепутать с ними. Наверно лучше быть без неё, они знают меня и не будут дёргаться, если появлюсь рядом с ними».

Второй важный вопрос был, привлекать Вадима или нет. У этого также были свои плюсы и минусы, главным из которых был — я не знал его боевой эффективности, а идти с человеком под пули, не зная, чего от него ожидать, даже если по поведению он вполне вменяем, это ещё больше подвергать себя риску. Поэтому убирая балаклаву в шкаф, я решил идти один, поскольку и тренировался ориентироваться в доме с закрытыми глазами, и выучил расположение мебели в комнатах израильтян, поэтому даже если меня убьют, то пострадаю хотя бы я один. Особого мандража у меня не было, я прекрасно осознавал, что их больше, они хорошо вооружены и я легко могу не пережить сегодняшнюю ночь, но почему-то думалось обо всём этом отстранённо, словно и это меня не касалось. Впрочем, это уже не первый раз, когда в опасных ситуациях мой мозг отстранялся оттого, что смерть будет необратима и спокойно к этому относился.

Поспать мне конечно же не удалось, и я едва дождался четырёх утра, после чего встал, оделся, заправил кровать и вытащив одну струну из ремня, подготовил гарроту. Затем тихо пошёл на улицу, неожиданно столкнувшись там с Борзовым.

— Валера? — удивился я, косясь в сторону дома израильтян, где за забором стояли подвыпившие спортсмены и о чём-то разговаривали с десятком человек в спортивных костюмах и сумками в руках.

— Иван? Тоже не спится? — поприветствовал он меня.

— Всё ещё не верю, что мы так хорошо выступили, а сегодня ещё и эстафета, — я говорил с ним, но стоял так, чтобы видеть, как спортсмены и террористы закончили разговор, затем стали перелазить через не сильно высокий забор и затем прощались, расходясь в разные стороны.

— Видимо не мы одни, — он кивнул в ту же сторону, куда посматривал и я.

— Да. Ладно, пойдём попробуем поспать, перед финалами, — спокойно предложил я и он согласившись, пошёл к себе. Я же, едва за ним закрылась дверь, наоборот со всей скоростью побежал к домику израильской команды, где раздался первый громкий вскрик.

В дверях стоял человек с самодельной балаклавой на голове, просто опущенная до горла шерстяная серая шапка с прорезями для глаз, которого оставили наверно присматривать за входом, а он вместо этого почему-то смотрел в коридор. С тихим шелестом струна накинулась ему на горло, один поворот и в руках у меня задёргалось тело. Привычно придавив его к себе, я через несколько секунд опускал на пол труп, сразу наклоняясь, чтобы снять с его пояса пистолет «ТТ», одну запасную обойму и нож, брать автомат Калашникова я не стал, поскольку зная, насколько тут тонкие стены, понимал, что выстрелы из него пулями калибра 7,62 мм, будут прошивать по нескольку комнат подряд вместе с людьми.

Проверив пистолет, я снял его с предохранительного положения и аккуратно заглянул в общий коридор, где дальше уже шли комнаты. Спортсмены и тренеры жили на двух этажах, и я до приезда сюда планировал освобождать заложников после захвата, но из-за близкого знакомства с Мошей и другими израильтянами, пришлось план пересмотреть и пойти поболее опасному для меня варианту. Террористы сейчас были на взводе, могли стрелять во всё подозрительное, поэтому следовало быть в два раза осторожнее. Убедившись, что никого рядом со мной в коридоре нет, зато внутри комнаты неподалёку уже слышатся громкие крики, а затем выстрел, я скользнул к двери. Четыре террориста уходили дальше по коридору, трое оставшихся орали на Моше, требуя от него что-то, а он зажимал рукой простреленную щёку, из которой хлестала кровь и были видны осколки зубов.

Положив гарроту в карман, я достал нож и пистолет, проверил лезвие, затем двумя быстрыми шагами пересёк коридор и первым ударом ножа в спину, пробил почку первому террористу, и сразу же приставив пистолет к уровню печени второго, выстрелил два раза. Пока последний оставшийся в комнате палестинец, поворачивал голову на шум от выстрела, я перевёл ствол пистолета на него и выстрелил в голову. Появившаяся посередине лба рана откинула его на полметра, и он сполз по стене, оставляя на ней кровавые следы вместе с мозговым веществом.

Вытащив нож, я ударами в сердце добил первых двух, видя, как глаза израильтянина расширены от ужаса. Я приложил палец к губам и тихо сказал, чтобы он как-то попытался остановить кровь, а лучше шёл к домику нашей команды и стучался в дверь двадцать один, где жил Вадим. Он отрицательно покачал головой, показав в сторону коридора. На устроенный мной шум, там раздался громкий голос, зовя кого-то по имени. Поняв, что сейчас они сюда придут, я приказал Моше забраться под кровать, а сам поднял один из автоматов убитых мной террористов, встал слева от входа, перевернув Калашников так, что приставил ствол к стене.