Девочка, которую нельзя. Книга 2 (СИ) - Андриевская Стася - Страница 29

— Против правил, да, но иначе меня бы просто списали. А я не готов.

— Но это глупо, Игнат! Даже я понимаю, как ты подставляешься! Откуда ты знаешь когда тебя накроет в следующий раз и сможешь ли ты это контролировать?

— Я живу с этим уже пять лет, и до сих пор справлялся.

— Пять? — удивилась я. — Всего?

— Ну как сказать — всего! Не так уж это и мало.

— Я не об этом. Просто если Айболит говорит, что первопричина в чеченских пытках, то почему проявилось только через… Тринадцать? Через тринадцать лет, получается?

— Если считать от освобождения.

— Но тогда должна быть какая-то причина, которая триггернула старую травму. Разве нет?

— А ты точно на ветеринара училась? — отшутился он. — Копаешь круче Дока!

— А ты точно супер-пупер агент, — не осталась я в долгу, — или это просто легенда для подката?

— Да за кого ты меня держишь? Для подката я бы назвался властным боссом!

— Угу. Или его супер-пупер-секьюрити…

Словом, важный разговор заболтали ерундой. И только ночью, по традиции уже сидя в пустой квартире над чашкой остывшего чая, я вспомнила вдруг, что именно пять лет назад он потерял любимую женщину и нерождённого ребёнка. И не просто потерял — их убили, и винит он в этом себя.

Совпадение? Только не с Гордеевым!

Все эти на первый взгляд вялотекущие события ложились на душу камнем. Получалось, что Игнат мучился своими демонами, а я своими. И мы вроде как были повязаны обстоятельствами — но на самом деле находились по разные стороны пропасти. И что там, в этой пропасти, знали лишь Гордеев и, возможно, Мороз. А я просто брела наощупь, даже не зная точно, кому из них можно доверять, а кто погубит.

— Планы меняются, — к исходу второй недели, когда мы уже должны были выдвигаться на новое место, сообщил вдруг Игнат. — Мне нужно уехать. Думаю, на неделю. — Положил на стол деньги. — Чтобы дождаться более чем хватит. Ну а если вдруг что… с тобой свяжется мой человек, ты поймёшь кто. И там уже будете по обстоятельствам.

От этого «если вдруг что» и «по обстоятельствам» обдало вдруг холодом.

— А не боишься, что сбегу? — В груди, переползая на руки и даже под коленки, появился тремор. — Просто раз, пригну на попутку в случайном направлении, и ищи-свищи потом!

— Честно? — упершись кулаками в стол, навис надо мной Гордеев. На измученном бессонными ночами лице резко прочертились тени. — Боюсь! И это единственное, что волнует меня сейчас так же сильно, как и то, что я не могу справиться с приступами самостоятельно. Мне нужен Док, это уже очевидно. И это ломает планы, но если ещё и ты… — Резко подался вперёд, показалось даже, что схватит за плечи, но он лишь треснул по столу. — Ты даже не представляешь, сколько сил потрачено на то, чтобы добраться сюда! Сколько замороженных связей задействовано и отрезано путей к отступлению! И если ты это похеришь, Слав… — С силой пихнувшись от стола, отошёл к окну. Замер спиной ко мне, качая головой в такт своим мыслям. Развёл руками. — Тогда придётся начинать сначала, а мой ресурс, прямо скажем, не бесконечен. И с каждым разом будет только труднее. Но я всё равно вытащу тебя из всего этого, просто… — развернулся ко мне, — какой ценой? Понимаешь?

Я не знаю, каким гениальным нужно быть актёром, чтобы это сыграть. Так пронзительно искренне. И тем более не понимаю зачем такие сложности. Гораздо проще было бы начать уже со мной спать, тогда бы я и сама никуда не делась. А сейчас…

— Просто дай мне уйти, — попросила я, и сама удивилась как легко вдруг далось это решение. — Просто отпусти! Уезжай и не возвращайся. Но только куда-нибудь подальше уезжай, чтобы я не знала и даже не догадывалась куда!

— Не понял? — нахмурился он.

— Да всё ты понял! Пока мы вместе — мы гораздо заметнее! …Оба!

Он медленно двинулся в мою сторону. И выглядело это так грозно, что я невольно попятилась.

— Я не держу тебя обещанием вытащить меня, ты сам себе это придумал. А мне наоборот, будет проще… — в носу так некстати засвербело, — без тебя!

Гордеев всё очевиднее загонял меня в закуток между мойкой и холодильником, и я внутренне заметалась. Он был сейчас так близко и так отчаянно похож на того психа, который целовал меня на берегу реки, что всё внутри обрывалось и жаждало повторения безумия… Но я уже не хотела такого продолжения! Оно снова связало бы меня эгоистичной слабостью влюблённой дуры. И подставило бы его. Выбросила вперёд руку.

— Стой! Не надо этого всего. Игнат, стой! Я… Я всё знаю!

Он настороженно замер.

— Я видела запись, на которой ты обязался влюбить меня. Я знала твой план ещё до того, как ты нашёл меня на ферме! Но они тоже шпионят за тобой! И я должна была подыгрывать тебе, чтобы выведывать планы и передавать им. Они везде, Игнат! И даже на море были! И они снова меня найдут, а вместе со мной и тебя! Просто уйди, прошу! Чем бы ты им ни насолил, но без меня у тебя больше шансов!

— Зачем ты мне это рассказала? — процедил он. — И почему именно сейчас, вместо того чтобы дать мне уехать и сбежать самой? У тебя же теперь и паспорт, и деньги…

Я молчала, он сжал моё лицо в ладонях, заставляя смотреть на него.

— Почему?

— Потому что я не хочу быть для тебя лишь условно надёжной! Лучше вообще никакой! Я хочу верить тебе, а не им! И даже если я в тебе ошиблась и ещё сто раз об этом пожалею — я всё равно на твоей стороне! Просто считай, что у тебя получилось… — Осеклась на «влюбить девчонку», проглотив горечь отвела взгляд.

Гордеев замер, показалось, даже дыхание остановилось, и лишь билась на лбу вспухшая венка. А когда он вдруг потянулся к моим губам, я забилась, отворачиваясь.

— Нет! Не надо! Я прошу, не надо!

По щеке скользнула слеза. Я тиранула её ладонью, стыдясь своих чувств, пытаясь их спрятать, но от этого слёзы только побежали ещё сильнее.

— Я живая, понимаешь? — зашептала ему в лицо. — Для тебя это всё игры и меньшее ради большего, а мне больно по-настоящему! Поэтому просто дай мне уйти, и сам тоже уходи, пожалуйста!

Он ткнулся в мой лоб своим, стёр ползущую по щеке слезу.

— Просто дождись меня, Слав. Дай мне не думать каждую минуту о том, где ты и что с тобой — и тогда я, возможно, вернусь быстрее. И когда я вернусь… — Не договорил. Просто невесомо коснулся моих губ поцелуем и ушёл.

Что такое неделя ожидания, когда ты на седьмом небе от счастья? — Мазохистское удовольствие.

Я готовилась. Аккуратно, чтобы не выглядеть в итоге дурой, но вдохновенно: красивое бельё, маникюр, гладко выбритое всё что только можно. При этом я очень боялась, что всё не так поняла, и меня ждёт жестокое разочарование… Но сердце пело, и я не могла не идти у него на поводу: одно платье, другое. Красивый домашний халатик, парфюм, очередной, более дерзкий комплект белья. И ещё один. Аромасвечка. Чулочки. Бархатный чокер с висюлькой в ямочке ключиц…

…И что такое каждый миг, когда обещанная неделя истекла, а тот, кого ждешь так и не вернулся? — Пытка.

Взгляд заторможенно следит за едва ползущей по кругу секундной стрелкой. Минуты кажутся бесконечными, время словно противоестественно останавливается. И накатывает отчаяние. Уже не радует льнущий к телу шёлк новой сорочки, а желудок ссыхается, отказываясь принимать пищу — только литры кофе, от которого горечь во рту, а сон становится поверхностным и полным подсознательных страхов, которые так старательно гонишь днём.

К концу второй недели я уже почти не выходила из квартиры, боясь разминуться с тем, кто может прийти от Гордеева. Но ещё больше боясь, что этот кто-то всё-таки придёт. Ведь это и будут те самые страшные «если вдруг что» и «там уже по обстоятельствам»

Каким, к чёрту, обстоятельствам? Просто вернись уже!

А потом мне вдруг принесли на дом пиццу, которую я не заказывала, и в коробке обнаружилась записка со временем и местом.

Встреча была назначена странно — на десять ноль пять утра, и я пришла минута в минуту. По указанному адресу обнаружилась кафешка «Мистика» с забавным таинственным интерьером. Я жутко волновалась, однако старалась выглядеть обыденно: неспеша почитала меню, заказала кофе. Выпила. Взяла ещё один. Но ничего не происходило. Не считая того, что официантка припёрла мне вдруг целый литр домашнего лимонада с кусочками фруктов и льдом в запотевшем кувшине.