ЧОП "ЗАРЯ". Книга вторая (СИ) - Гарцевич Евгений - Страница 38

Женщина лет под пятьдесят, довольно крупная, но не толстая. На ней был черный плащ с капюшоном и меховым воротником, черное платье или даже ряса до самой земли, а на поясе (почти как у Банши) висели кожаные подсумки с чем-то блестящим. В руке горящий факел, трепетавший на ветру или от той скорости, с которой она к нам шла.

А шла она быстро — лицо сосредоточенное, взгляд тяжелый, будто ругать идет.

За ее спиной стали появляться новые черные пятна, некоторые с факелами, другие с оружием — либо что-то длинное в руках, либо торчит из-за спины.

Я посмотрел на нее через ауру и потряс головой. Пусто, даже не ноль, а прозрачная дыра, впитывающая в себя краски рассветного леса. Не то что аура скрыта — она была, ощущалась, как нечто неотвратимое, как лавина, которая несется со склона, но без какого-либо цвета вообще.

— Матвей, да очнись ты! — заорала мне в ухо Банши. — Это Черная Барыня! С ней диалога не получится!

Маленькая Банши, откуда только силы взялись, буквально выдернула меня в сторону. Я споткнулся, упал на колено, а Банши не отпускала, чуть ли не за шкирку дернула меня еще раз, подтолкнув вперед.

— Что ты меня все время роняешь? — я, наконец, вырвался, забежал за створку ворот и стал ее закрывать. — Я в норме! Просто интересно было, это прям она сама?

— Я с ней лично не знакома, но по описанию подходит, — Банши крякнула, задвигая свою створку. — Фух, я забираю свои слова обратно.

— Какие? — я оглянулся на деревню в поисках тех, кто разбирается в местном засове, но народ уже опять разошелся по домам, только пара человек вместе со Стечей разгружали моторку.

— Что ты фартовый. Брус вон тот подай, только не сглазь его, — Банши заглянула в щелочку между бревен, — сюда идет, сука. Это же надо было с ней пересечься по дороге к вашему озеру. Медом там что ли намазано?

Из избы с самым вычурным крыльцом выскочил взлохмаченный Гидеон, за ним на одной ноге скакал Захар, а потом и староста. Таким священника я еще не видел, половина лица черная, вторая почти отмытая, но с разводами. Не знаю, что он там почувствовал, но произошло это в момент умывания — мокрые волосы моментально покрылись инеем.

Он на ходу давал указания старосте, суть которых сводилась к сбору вообще всех людей и поиску запасных выходов из деревни.

— Что там? — Гидеон одним взглядом отодвинул Банши от смотрового окошка и приник сам. — Попали, что за непруха-то?

— Ладно тебе Гидеон, Барыня сильна, но не бессмертна же. — Банши сплюнула, будто какая-то соринка в рот попала. — И, может, она мимо пройдет?

— Смешно, — совсем невеселым голосом ответил Гидеон, — если она едет на Золотое Озеро за жемчугом, то ей банально не нужны свидетели. И Орден она ненавидит. Собирайте людей, попробуем отбиться.

Я проверил, заряжено ли ружье, принял энергетический эликсир из запасов Белой Стрелы. Незнакомый вкус, сильно подслащенный и приторно клюквенный, но Гидеон уже тяпнул двойную порцию и, кроме пара над мокрой головой побочных эффектов я не заметил. А основной эффект — получился, что надо.

Даже перебор. Не только силы вернулись, и кровь быстрее побежала по жилам, но и Банши заиграла в некоем романтичном свете. Эх, чем там, интересно, Настя занимается? Помнит ли вообще?

За воротами раздался свист. Резкий, громкий и наглый, будто гопота тормозит и догоняет с вопросом про закурить.

Перевозбужденный, я в два прыжка оказался на стене среди заспанных деревенских. Ну такие себе защитники форта — слева четверо пожилых, сидят на корточках, вжавшись в бревна. Лишь бы макушка не высунулась. Справа — семеро (там стена длиннее и Стеча) помоложе, глаза трут, нервничают, но все же тянутся к краю, разглядеть, кто пришел.

А посмотреть было на что.

Из леса подтянулось два десятка человек — в основном мужчины в черных кафтанах, и несколько женщин, косящих под монашек. Святого в них ничего не было, но капюшоны, накинутые на головы, и одеяния до земли создавали такое впечатление. Практически у всех, кроме Черной Барыни, на одежде были вышиты символы, этакие логотипы в виде восьмиконечных снежинок.

Барыня с догорающим факелом впереди, за ней два неровных ряда бойцов. По периметру расставили невысокие жаровни, чем-то напоминающие бочки с огнем, вокруг которых греются бездомные.

— Гидеон, — я свесился и тихонько позвал святошу, — они маги огня или просто греются.

— Они маги тьмы, пустоты и херовой силы из разрывов, — довольно зло ответил святоша. — Но если получится, то факелы надо тушить.

Я вернулся к стене и выглянул из-за столба. Вздрогнул, встретившись с барыней взглядом, будто сам инеем покрылся и перевел взгляд на факел, мысленно впитывая тепло открытого огня.

Барыня улыбнулась и отдала какую-то команду за спину. Одна девушка из второго ряда подошла к жаровне, сделала несколько пассов руками над огнем, а потом выгнулась в форме креста и запрокинула голову. Моргнула и, зрачки закатились куда-то глубоко под веко.

Справа раздался выстрел — Стеча по команде Гидеона, выстрелил в девушку. Просвистела пуля и зависла в воздухе сантиметров в тридцати перед девушкой. Из жаровни взметнулась тонкая лента пламени и окутала пулю. Монашка моргнула, и с яркой вспышкой пуля развернулась и на бешеной скорости полетела обратно в Стечу.

Все произошло слишком быстро, я даже дернуться не успел. Только вскрикнул уже, когда раненого Стечу снесло с настила на землю. Вроде в плечо, приклад его «мосинки» разлетелся в щепки, но здоровяк уже начал ворочаться.

Я покосился на монашку, понимая, что стрелять не стоит. Для меня и расстояние выше предельного, и совсем не хочется, чтоб зажигательный в меня же вернулся.

Монашка улыбалась, опять закатила глаза, стала шевелить губами, словно управляя пламенем из жаровни. Новые языки пламени взметнулись вверх и стали кружиться в каком-то дерганном хороводе. Барыня что-то рявкнула, явно неодобрительное — улыбка сползла с лица помощницы, а, может, ученицы и пламя выровнялось. Пошел черный дым, из которого отделилось бесформенное облачко и полетело к забору, а за ним второе.

В моменте, когда дым перевалил ворота, облако стало меняться, вытягиваясь в нечто похожее на большого червя или змею, а потом и ставшего змеей, у которой по щелчку выскочило по десятку лап по бокам. На землю приземлилась уже почти метровая сколопендра с раздвоенным хвостом и красными глазками на зубастой морде.

Вторая тварь сразу была крупнее, облако с уже сформированной мордой снесло в сторону от ворот и, пролетая над сжавшимся от страха деревенским, цапнула его в плечо, вырвав ему ключицу вместе с половиной головы.

Я выстрелил в воздух, примерно в место, где уже лезло блестящее, черное тело, но еще клубилось облако. Попал, прожигая термитным зарядом хитиновое брюхо. Тварюгу разорвало пополам, остатки облака начали таять, а морда с выпавшим из нее куском мяса рухнула под ноги Гидеона. И он тут же вбил ее в грязь небольшим молотом, а потом проткнул только не колом, а трофейной стрелой, и бросился на первую сороконожку.

Я посмотрел на отряд Барыни. Стоят, как на параде, никто не шевелится — просто ждут. На лице огненной монашки опять появилась улыбка, а из жаровни один за другим, будто пулемет какой-то вылетают новые сгустки дыма.

— В рот тебя чих-пых! Муха, ты мне нужен, — я выстрелил в ближайшее облако, а потом достал клевец. — Уводите людей, только мешать будут!

Можно было и не кричать, я оглянулся по сторонам и понял, что на стене я уже один. Внизу остались только наши — Банши возится с раненым здоровяком, Захар их прикрывает, а Гидеон, держа в каждой руке по стреле, будто это колья, сам закатывает глаза, бубня молитву. Эту я уже узнавать начал — замедление включено.