Темный огонь - Джойс Бренда - Страница 37

• Предыдущая
• 37/73
• Следующая

– Прекрати, Ник, чтоб тебя! Прекрати!

Графа нападение Линдлея обеспокоило не больше, чем атака какого-нибудь комара, однако он отпустил Гордона. И тут же прислонился к стене, прижавшись к ней лбом и ссутулив плечи. Гордон шарахнулся в сторону.

– Извините, – с трудом произнес граф. – Мне очень жаль…

В эту ночь Джейн не смогла уснуть. Ее мысли были полны Ником.

Она лежала, глядя в потолок, ожидая, прислушиваясь, надеясь услышать стук колес экипажа или топот лошадиных копыт. В груди у нее все сжималось от боли. Каждый мускул тела был напряжен. Джейн была уверена, что граф станет ее преследовать.

Но он не появился.

Он не погнался за ней – точно так же, как два года назад.

Сначала, охваченная паникой, Джейн решила, что Ник явился лишь затем, чтобы увидеть наконец Николь.

Но как он мог узнать о ней? Никому не было известно о существовании ее дочери, никому, кроме нее самой, Молли и Гордона, а этим двоим Джейн полностью доверяла. Джейн вовсе не была склонна к тому, чтобы недооценивать графа, нет. Он был весьма проницателен. И конечно, пришел не для того, чтобы просто поздороваться… или исполнить, как он считал, свой долг. Джейн отказывалась замечать вскипавшую в душе горечь. Но, по крайней мере, поразмыслив, она поняла: о дочери он не мог знать. К рассвету Джейн слегка успокоилась. Нет, он не знает. Но он был так разгневан. Она поняла это по его голосу. Да она и помнила отлично, что он всегда легко гневался. Нужно было совсем немного, чтобы заставить его вспыхнуть… чтобы в его душе загорелся темный огонь.

Она не должна сочувствовать ему.

В тот день Джейн не выходила с дочерью во дворик, чтобы поиграть там и покачаться на качелях. Они сидели дома, на тот случай, если бы граф вдруг явится. Они прятались. Несмотря ни на что, Джейн боялась.

После завтрака, усадив Николь к себе на колени, Джейн принялась размышлять, что же ей делать, в то время как малышка играла лентами в ее волосах. Если бы она была хорошей матерью, думала Джейн, она должна была бы немедленно бросить театр и скрыться вместе с дочкой. Но Джейн знала, что не сможет сделать этого прямо сейчас… вот разве что у нее просто не останется выбора. Но, пожалуй, можно отправить Николь и Молли в Брайтон, пока тут все не утихнет. А она тем временем встретится с графом, выяснит, чего он хочет, разберется, знает ли он о Николь… да! Вот это и следует сделать!

Оставив Николь ненадолго одну в гостиной, Джейн поспешила в кухню.

– Молли, собери вещи! Я хочу, чтобы ты поехала с Николь на недельку в Брайтон!

Молли вытаращила глаза и восторженно пискнула. Ей очень захотелось немножко попутешествовать. Джейн объяснила ей свою мысль, и женщины вместе вышли из кухни, оживленно строя планы.

В дверях гостиной, спиной к ним, стоял мужчина. Он был совершенно неподвижен.

Джейн застыла, прижав руки к груди.

– Джон! Как вы здесь очутились?

Он обернулся. На его лице было написано удивление.

– Дверь была настежь.

Джейн быстро прошла мимо него, к дочери, сидевшей на ковре и игравшей серебряной шкатулкой, которую она как-то умудрилась достать. Опустившись на колени, Джейн обняла девочку.

– Бог мой… – пробормотал Линдлей.

Джейн поднялась, крепко держа дочку, и очень ровным голосом сказала:

– Молли, пожалуйста, закрой и запри входную дверь. Молли стала красной как свекла.

– Извините, мэм. Наверное, я забыла закрыть дверь после того, как молочник приходил.

– Все в порядке, – успокоила ее Джейн, глядя в глаза Линдлею.

Линдлей уставился на Николь. Джейн поцеловала волосы дочери, потерлась о них щекой.

– Думаю, вам лучше уйти, Джон, – с трудом выговорила она, чувствуя, как ее маленький мир рушится. Ее вдруг охватила дрожь.

– Я должен был увидеть вас сегодня, – напряженно откликнулся Линдлей. – Я не спал всю ночь, размышлял о том, что случилось в театре вечером. Думал о том, как вы боялись увидеть его. Вы знаете, что он в конце концов вышиб дверь?

Джейн промолчала. По ее щекам потекли слезы, и она утомленно прикрыла глаза.

– Теперь я понимаю, в чем дело. Это его ребенок, так? Джейн крепче прижала к себе малышку.

– Нет!

– У нее черные волосы, почти такие же черные, как у него. Кожа, правда, не такая смуглая, как у Ника, но и не такая светлая, как у вас. А глаза у нее и не голубые, и не серые, а что-то между этим. Но знаете, что вас выдает? Ее скулы. Высокие, широкие… точь-в-точь как у него. Сколько ей? Дайте подумать… месяцев тринадцать? – Внезапно лицо Линдлея потемнело. – Ублюдок!

Джейн охватила паника.

– Прошу вас! Прошу вас, Джон, если вы… прошу, он не должен ничего знать!

Линдлей удивленно уставился на нее.

– Так он не знает?!

– Если он узнает, он отберет ее у меня, я знаю, он это сделает!

Линдлей молча смотрел на них обеих. Джейн опустила Николь на пол, вытерла слезы… но они набегали снова и снова.

– Прошу вас, Джон… у него есть Чед, а я… я люблю Николь! Пожалуйста, не говорите ему… я так боюсь! Если он узнает, мне не спастись, убеги я хоть в Индию. Пожалуйста! – Она уже рыдала, полностью утратив самообладание.

Линдлей шагнул к ней и обнял. Она плакала, уткнувшись носом в его грудь, а он обнимал ее, гладил ее волосы, плечи.

– Не плачьте, Джейн, не плачьте. Я не скажу ему ни слова. Ну, ну…

Джейн, дрожа, цеплялась за него. Подняв заплаканное лицо, она посмотрела в глаза Линдлею.

– Вы обещаете?

Линдлея на секунду охватило сомнение, и Джейн сразу это увидела. Ее губы скривились. Линдлей застонал, прижимая ее к себе, зарываясь лицом в ее волосы.

– Я обещаю, – хрипло произнес он, зная, что не раз пожалеет о сказанном.

Но он тут же забыл о сожалениях. Джейн была так податлива в его объятиях. Ее грудь прижималась к нему. От нее пахло лилиями. Ее волосы были как шелк. И не в первый уже раз Линдлея охватило желание, обжегшее огнем его пах.

– Джейн… – прошептал он. Ему следовало немедленно отодвинуться от нее, но он не мог.

– Вы так добры. – Она шмыгнула носом. – Так добры…

– К черту доброту! – огрызнулся Линдлей. Он взял Джейн за подбородок и, приподняв ее лицо, крепко поцеловал в губы.

Джейн застыла. Губы Линдлея жадно, испытующе и требовательно впивались в ее рот. Когда он коснулся ее кончиком языка, Джейн чуть приоткрыла губы, позволяя ему проникнуть вглубь. Но Линдлей, сквозь горячий туман, окутавший его мозг, осознал все же, что Джейн не отвечает ему, что она всего лишь позволяет целовать себя. Но он был так напряжен, так близок к взрыву. Наконец он, с огромным трудом взяв себя в руки, отодвинулся от нее. И повернулся к Джейн спиной, чтобы окончательно восстановить самообладание.

Когда он снова посмотрел на Джейн, та открыто встретила его взгляд, держа на руках малышку.

– Извините, – сказал Линдлей. – Но вы и сами знаете, как я желаю вас, Джейн.

– Я думала, мы друзья, – мягко произнесла она.

– Мы друзья, но я хочу большего.

– Я не могу дать вам больше.

– Из-за него?

Джейн покачала головой.

– Нет. Потому что я не люблю вас.

– А его любите?

Джейн не колебалась ни секунды.

– Нет.

Линдлей засунул руки в карманы:

– Похоже, мне от этого немного легче.

– Джон… – Она подошла к нему и коснулась его щеки. – Мне нужна ваша дружба. Я рассчитываю на нее. Не… не бросайте меня, не сейчас. – Ее голос звенел от напряжения.

– Бог мой, Джейн, да я и не собираюсь! – Он осторожно погладил ее волосы, и желание мгновенно вернулось. – Но я мужчина, Джейн, и я не хочу вам лгать. Есть ли у меня шанс?

– Но чего вы хотите? – печально спросила она. – Развлекаться со мной? Сделать меня своей любовницей? Я же знаю, вы не собираетесь жениться на мне.

Линдлей покраснел от стыда.

– Я так и думала, – мягко продолжила Джейн. – Когда-то я считала, что если полюблю, то моя любовь будет свободной. И я знаю, что не стану искать условностей… но… но для этого нужна любовь.

• Предыдущая
• 37/73
• Следующая