Эффект Ноцебо (СИ) - "Vladi N" - Страница 44

— Пришел убедиться, что мы получим Тиффани в пригодном состоянии для того, чтобы сделка считалась завершенной, — мужчина медленно оглядел Кила с головы до ног, а потом повернулся ко мне. — Набирайтесь сил, мисс Барлоу. Они вам понадобятся.

За доли секунды рука Киллиана оторвалась от моей и сомкнулась на горле Петтифера, поднимая его с кресла. Лицо мужчины начало багроветь от той хватки, которой в него вцепился Хоггард.

— Если я ещё хоть раз увижу тебя рядом с Тиффани, то задушу голыми руками. И ты знаешь, что я не шучу.

Он ещё некоторое время смотрит в темные глаза врага, а затем брезгливо разжимает ладонь и отталкивает его от себя. Петтифер громко кашляет, прочищая глотку, а затем сверкает в мою сторону таким ненавидящим взглядом, что я моментально рассыпаюсь на куски изнутри.

— Игрушки закончились. Как и наша доброта. Теперь все будет по-другому.

С бешено колотящимся сердцем я наблюдаю, как этот человек покидает палату. Чувствую, что истерика подступает ко мне огромным комком грязи, собравшем на своем пути все многочисленные страхи, все сомнения и боль, которые пришлось пережить за этот короткий промежуток времени. Крупные соленые слезы бесконтрольно вытекают из глаз, собираясь на подбородке, обжигая кожу до отвратительных отметин, от которых не избавиться никогда. Какой-то утробный, исходящий из самых недр моего существа рык выплескивается наружу булькающим громким звуком, заставляя Киллиана мгновенно развернуться и оказаться рядом, сгребая меня в охапку.

— Солнце, — он шепчет, обжигая горячим дыханием мою шею, а я не могу собраться воедино. Сотрясаюсь от рыданий и всхлипов, цепляясь пальцами за сильные плечи, обтянутые привычной черной футболкой, пытаюсь захватить как можно больше спасительного воздуха что ртом, что носом, чтобы хотя бы немного унять набатом бьющий в голове гул. — Тише, малышка, тише… Родная моя… Я с тобой. С тобой, Тиф.

Киллиан целует мое лицо, мокрое от слез, беспрестанно гладит волосы, передавая свое тепло мне, а затем садится на кушетку и полностью перетягивает меня на колени.

— Никто тебя не заберёт, моя красивая. Слышишь? Никто! Ты — моя женщина. Моя половина. Моя любимая. Ты — часть семьи Хоггард. Мы за тебя горой. Все мы, Тиффани. Слышишь, родная? Слышишь?

Едва киваю, продолжая беззвучно плакать, а хочется выть от беспомощности. Сильно сжимаю ладони Кила, стискиваю собственные зубы до бешеного скрипа, и теряюсь от того, что гниёт в душе. А затем разражаюсь бешеным лающим кашлем.

— Дай Я позову врача, — он торопливо пытается встать вместе со мной, но я только крепче прижимаюсь к его груди и лихорадочно качаю головой. —

— Нет.

Кил принимает и терпеливо ждёт, когда я успокоюсь.

— Я смогу тебя защитить.

— Один раз ты уже не смог, — сиплю в ответ и чувствую, как каменеет под моими пальцами мужское тело. Буквально ощущаю ту агонию, в которой сейчас вместе со мной варится Хоггард. Но мы оба понимаем, что это гребаная правда.

Дверь в палату распахивается, и я встречаюсь глазами с Ником, чье лицо непривычно обеспокоено. Увидев картину, развернувшуюся перед ним, он поспешно выходит из помещения, снова оставляя нас наедине. Я отстраняюсь от Киллиана, поймав в фокус его рассеянный взгляд.

— Не знаю, сколько у нас останется времени…

— Даже не думай продолжать это предложение.

— Но это реальность, Кил. Сколько прошло месяцев с момента оглашения адвокатом всей той грязи? Мы так ничего и не решили. И уже ничего не решим. Именно поэтому я хочу быть с тобой максимально возможное количество дней, часов, минут, секунд.

— Тиф…

— Я люблю тебя, Киллиан, — чувствую очередной поток соленой влаги из глаз, но не предпринимаю попыток успокоить то, что твориться внутри. Что бомбит из всех доступных и не доступных резервов, просится быть озвученным и прочувствованным. — Я любила всего раз. Сильно любила. А затем разбилась, когда потеряла свою любовь, — вижу, как его глаза расширились в непонимании. — Знаешь, я не могу взять в толк, как это возможно.

— Что конкретно? — мужской палец стирает слезу с моей щеки.

— Что Ричард не твой отец, но у тебя его оттенок радужки. Такой же чистый, как безоблачное небо. Пронзающий до костей, словно рентген. Отличительный знак Хоггардов.

— Я не знаю, Солнце… Не знаю…

Киллиан потерян и разбит. Его сердце, как и мое, обливается кровью. Мы оба не имеем ни малейшего представления, что нам делать дальше. Каким образом выбраться из этой клоаки, в которую загнала судьба, и сколько мы можем наслаждаться объятиями друг друга.

— Мой парень, Дерек… Его убили. Избили до смерти на глазах у родной сестры, пока я пряталась в своем доме после того, как он сделал мне предложение. Я игнорировала его, а после… — делаю глубокий вдох, — а после он умер. В больнице, не приходя в сознание. Я потеряла драгоценные моменты времени, которое мы могли быть вместе. С тобой я не допущу этой ошибки.

— Тиф… — я накрываю губы Киллиана ладонью и прижимаюсь ближе, зарываясь носом в изгиб его шеи.

— Знаешь, я думала, что предам Дерека, если в моей жизни появится другой мужчина. Никого не подпускала. Да и не хотела, — прокашливаюсь, восстанавливая охрипший голос, и продолжаю: — а потом встретила тебя. Снова. Ты ворвался в мои будни таким бешеным ураганом, что снёс все привычные устои и принципы. Я пугалась того, что чувствую. Не признавала, отвергала. Боялась. А сейчас я не представляю без тебя себя. Без твоей улыбки. Без твоих глаз. Без рук. Без губ. Без поганого характера, — улыбаюсь сквозь слезы и чувствую, как его рот под моей рукой тоже растягивается, — без всего тебя. Ты — мой кислород, Киллиан. Катастрофически необходимый винтик в моей системе жизнеобеспечения. Ты везде пророс. Везде!

— Тиффани.

— Я не хочу расставаться. Я боюсь. Я очень боюсь всего, что будет, Кил. Но я не хочу терять ни секунды времени с тобой.

— Тиффани.

— Я захлебываюсь эмоциями, когда рядом с тобой. Без тебя я умираю от тоски. Не думала, что такое бывает. Не знала, что можно столько эмоций ощущать разом.

— Тиффани! — Кил отстраняется от меня и берет мое лицо в свои ладони, прожигая воспаленными белками.

— Да? — мой голос совсем тонкий и безжизненный, лишенный всяческих красок, но сейчас говорят мои глаза, транслируя всё то, что вторят им голубые зрачки напротив.

— Я люблю тебя, моя Заноза. И никому тебя не отдам. Никому. Мы обязательно найдем решение. Но ты больше ни дня не проведешь без меня.

All Good Things — Nelly Furtado

Николас

Всей нашей многочисленной семьёй терпеливо ждём в коридоре возле палаты Тиф, пока настанет подходящий момент для посещения. После той сцены, которую мне довелось увидеть внутри, явно последнее, чего хотят Тиффани и мой брат — если мы всем табаром ввалимся к ним в такой эмоциональный момент. Я хоть и клоун, но не лишенный чувства такта.

— Кто-нибудь хочет кофе? — осматриваю своих, выискивая заинтересованность в лицах, но никто и бровью не ведёт. Отец на телефоне, мама читает свою неизменную электронную книгу, а Чарли по уши в Элизабет.

Медленно бреду к автомату, где по обыкновению наливают крайне дерьмовый кофе. Не замечаю, как оказываюсь у цели, упираясь взглядом в стройные ноги и шикарную задницу, обтянутые белыми брюками больничной формы. Их обладательница нагнулась за сдачей, позволяя мне рассмотреть ее прелести вдоль и поперек.

— Классная попка.

Я никогда не считался с приличиями. Собственно, не стал юлить и здесь. Девушка резко распрямляется и мгновенно разворачивается, пробивая меня своими темными зрачками. Мне пришлось сделать шаг назад, когда мы оказались лицом к лицу, потому что после зачетного вида сзади, основная картина просто меня приземлила.

— Плоский подкат.

Ее черные, словно смоль, волосы полускрыты под шапочкой униформы медсестры, а загорелая кожа потрясающе контрастирует с белой одеждой. Густые брови, длинные ресницы, кукольные губы и максимально недовольное выражение лица. Я пропал.