Мертвый и живой (СИ) - Башибузук Александр - Страница 5

К ним присоединились другие собутыльнику, Ивана вырвали из толпы и препроводили обратно в подвальчик.

Правда настроение у Вани не способствовало пьянке. Фото в газете точно не способствовало конспирации. Несмотря на некоторую схожесть Ивана с настоящим Александром Краузе, подмену могли обнаружить люди, которые действительно знали немца. А это могло повлечь за собой серьезные неприятности. И вообще, известность и публичность, никогда е способствовали карьере разведчика-нелегала. Особенно в ее начале.

Впрочем, найти и отобрать камеру у чертова репортёра уже не представлялось возможным, и Ване оставалось только надеяться на то, что его чумазая рожа на фото сойдет за физиономию настоящего Александра Краузе. Сойдет для его возможных знакомых, которые это фото возможно увидят. А еще на то, что фамилия Краузе и имя Александр в Германии были одними из самых распространенных.

Проникнувшаяся храбростью Ивана хозяйка заведения выставила для компании еще литровую бутыль доппелькорна, то есть самогона своей выделки, после чего попойка пошла гораздо живее и веселее. Иван пил умеренно, полностью себя контролировал, но счел нужным быстро опьянеть, потому что нахватался дыма и неважно себя чувствовал.

Новые друзья посетовали, что молодежь совсем не умеет пить и оттранспортировали Ваню обратно в гостиницу.

Фрау Бузенбаум встретила друзей новой вспышкой гнева.

— Вы что, пытались его сжечь, чертовы алкоголики? — вопила она. — Что вы сделали с мальчиком? Почему он весь в саже? Идиоты! Пошли вон!

Иван молчал, покачиваясь и глупо улыбаясь, Вернер и Фюле пытались оправдываться, но в конце все-таки позорно ретировались, бросив Ваню.

Фрау Бузенбаум тут же сменила гнев на милость, помогла Ивану дойти до номера и раздеться, после чего забрала форму для стирки и ушла.

Ваня тщательно проанализировал произошедшее, решил, что отчаиваться рано, сходил в душ в конце коридора, вымылся ледяной водой и благополучно заснул.

А утром проснулся от божественного аромата кофе.

Открыл глаза и увидел рядом с собой сидевшую на стуле фрау Бузенбаум. Немка вырядилась в накрахмаленный белоснежный чепчик и фартук, а на коленях держала большой поднос с кофейником, чашками, столовыми приборами и судком, накрытым салфеткой.

— Фрау... — Ваня искусно разыграл удивление и смущение. — Простите, но...

— Можете называть меня Анной, Александр! — на щечках немки появился румянец. — Я принесла вам... вам завтрак. А еще... — она вдруг наклонилась и чмокнула его в щеку. — Я хочу поблагодарить вас за то, что вы спасли мою племянницу вчера...

Тут она окончательно смутилась и замолчала, после чего сунула Ване в руки газету, на главной странице которой красовался весь перемазанный сажей и еще дымящийся Иван со спасенной девочкой в руках.

— Простите... — Ваня пожал плечами. — Так бы поступил каждый...

— Возможно! — сурово отрезала Анна. — Но спасли Ирму именно вы! А теперь вставайте, я принесла завтрак!

Иван машинально скинул ноги с постели.

Фрау Бузенбаум иронично уставилась на него.

Иван проследил за ее взглядом, еще раз изобразил смущение и прикрылся руками.

— Простите Анна...

Немка вдруг фыркнула как кошка:

— Вы думаете я никогда не видела эрегированный член? Я принесла чистое белье, живо переодевайтесь и будем завтракать. Ваша форма тоже уже высохла.

И принялась решительно сервировать завтрак на столике.

Ваня встал, немного помедлил и осторожно приобнял Анну сзади, с наслаждением вдохнув в себя исходящий от ее волос аромат лаванды и роз.

С того момента, как пропала Варвара он сознательно чурался женщин, но сейчас едва не вздрогнул от внезапно накатившей страсти.

— Не стоит, Алекс... — немка тактично и ловко освободилась, повернулась и с улыбкой сказала. — Но я буду не против, если вы меня пригласите куда-нибудь вечером. К тому же, насколько я знаю, к вам скоро заявится бургомистр с оравой своих бездельников.

Иван про себя чертыхнулся и быстро оделся, подметив, что фрау Бузенбаум умело заштопала китель и даже отгладила форму.

Анна быстро разлила кофе по чашкам, потом задорно подмигнула и достала из кармана фартука маленькую бутылочку.

— Думаю, капельку коньяка в кофе нам не повредит! — И гордостью заявила. — Коньяк и кофе настоящие! Из моих довоенных запасов! Булочки и варенье я тоже сама пекла! Мука дерьмовая, но есть можно.

Иван не дал себя уговаривать и с аппетитом позавтракал, пообещав себе отблагодарить Анну при случае каким-нибудь дефицитным лакомством.

Анна вела себя естественно, даже несколько кокетливо, но все-равно очень напористо и властно. Болтливостью она не отличалась, но Ваня успел узнать, что она вдова, ее муж погиб на Восточном фронте, искать нового фрау Бузенбаум не собирается и что она находится в близкой родственной связи с руководством города.

Дальше действительно заявился бургомистр с парой чиновников, комендант города вместе с гауптманом Фюле и тот самый репортер с подбитым глазом.

По результатам встречи Ивана наградили недельной путевкой в Прору* и пятьюдесятью рейхсмарками премии.

Прора (нем. Prora) — морской курорт на острове Рюген в Германии. Он знаменит своим гигантским домом отдыха («Прорский колосс», нем. Koloss von Prora), построенным в 1936—1939 годах по заказу движения «Сила через радость» под руководством Роберта Лея.

К счастью, совместное фото не задалось — камера репортера сломалась.

После того, как бургомистр убрался, фрау Бузенбаум тоже ушла, намекнув, что вечером она совершенно свободна.

Ваня снова задумался. Ассимиляция в Германии шла успешно, но совсем не так, как он планировал. Слишком бурно и публично, а значит, слишком рискованно. Но в Прору он все-таки решил съездить, хотя бы для того, чтобы не маячить в Ростоке.

Потом он, по вбитой в подкорку привычке принялся анализировать каждого персонажа, с которым в последнее время пересекался и свои действия. Персонажи особых подозрений не вызвали, а вот собой Иван остался недоволен.

«Ну и какого черты ты полез за девчонкой, дурень? — выругал он себя. — Засветился же по самое не хочу. Угомонись лишенец, не отсвечивай, ведь как пить дать спалишься дурачок. В Гестапо и Абвере зря свой хлеб не едят. Война, проверяют каждого, кто хоть немного вылезает из рамок обычного поведения. Тьфу, блядь... лучше бы в Политотделе сидел, штаны просиживал...»

Выволочка помогла, Ваня слегка успокоился и пообещал себе тщательней относится к конспирации.

Дальше заявился рядовой Людвиг Фухс и повел его знакомится с городом, а точнее, с его изнанкой...

Особенно резвиться на черном рынке Иван не собирался, прекрасно понимая, что все точки и сами торгаши давно на прицеле полиции и контор посерьезней. Так недолго привлечь внимание. Однако, кое-что, все-таки приобрести собирался.

Людвиг отвел его на главную точку, где можно было купить абсолютно все, по его словам, даже презервативы, которые для Фухса почему-то являлись высшим мерилом ценности.

— Их запретили еще в начале войны! — возбужденно рассказывал он. — Для повышения рождаемости и все такое. Наверное, правильно, немцев должно быть много! Но как жить без презервативов? Настоящему мужчине без них никак! Но я все что угодно могу достать, так что, если надо — только скажите господин унтер-офицер.

— У тебя девчонка есть, настоящий мужчина? — хмыкнул Ваня.

— Конечно есть! — запальчиво ответил Людвиг, но тут же смутился и сразу перевел разговор на другую тему: — Господин унтер-офицер, скажите, а как выжить на фронте? Вот вы выжили, а я не уверен, что у меня получится. Как выжить, когда идешь в атаку на пулеметы? Это же верная смерть! Может... может есть какой-то верный способ?

Ваня про себя усмехнулся, вспомнив своего комода из штрафбата и сценку перед атакой, нахмурился и понизив голос сказал: