Война все спишет (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 25

Для ведения крейсерской войны предназначались суда Добровольного Флота, скоростные грузопассажирские пароходы, осуществлявшие перевозки с черноморских портов на Дальний Восток.

Были эти корабли весьма приличного водоизмещения свыше десяти тысяч тонн, со скоростью 17-20 узлов, и уже в мирное время подготовленные для войны. Палубы имели подкрепления для установки тяжелых орудий, которые поджидали своего часа, будучи спрятанными в трюмах, защищенные погреба для снарядов, а команды набирались из уволенных в запас матросов и отставных морских офицеров. И случись война, то такие суда в течение всего пары дней, находясь в любой точке мирового океана, трудами самого экипажа превращались во вспомогательные крейсера. Огромные размеры позволяли загрузить в ямы большую массу угля, которого хватало для плавания на пять, а то и семь тысяч миль — вполне достаточно, чтобы пересечь любой океан от края до края.

Вот только была одна беда, которая опрокидывала все расчеты, и имя ей — Ройял Нэви, Королевский флот под флагом с георгиевским крестом, алым на белом поле, что владычествовал на всех морях и океанах и везде имел свои базы с угольными станциями. И главное — в его составе имелось несколько десятков «колониальных» крейсеров, способных догнать и утопить любой океанский лайнер, пусть даже хорошо вооруженный — все же крейсера несли броню изначально и предназначались для боя с противником, а не для каперства. И на стороне «защитников торговли» имелся еще один важный фактор — морская мощь Британской империи была такова, что нейтральные страны не дали бы приюта враждебным «Юниону Джеку» кораблям. А ведь на них для продолжения крейсерства требовалось погрузить не десятки и сотни тонн угля и всяческих припасов, нужных в долгом плавании — счет переваливал за тысячу тонн.

Даже германскому флоту, подготовившему заблаговременно, еще до начала 1-й мировой войны, тщательно разработанную систему специальных «этапов», с тайной погрузкой угля на зафрахтованные суда, развязать крейсерскую войну не удалось. Не прошло и года, как англичане отловили и потопили почти все рейдеры, а «нейтралы» один за другим стали отказываться от снабжения кораблей кайзерлихмарине.

Впрочем, о подобной перспективе русские адмиралы догадались еще раньше, и кому-то из них пятнадцать лет назад пришла в голову «гениальная идея», опередившая появление знаменитых «карманных линкоров» на тридцать лет — немцы ее просто нагло позаимствовали у своих восточных соседей, которых считали «унтерменшами».

Суть ее была проста — построить броненосный корабль приличных размеров, способный уйти от преследования броненосца, но способный уничтожить собственной артиллерией любой вражеский крейсер, что попытается его догнать. И воплощение в жизнь последовало сразу — на свет первым появился «Рюрик» — водоизмещение как у броненосца, угля можно было загрузить на семь тысяч миль плавания, а на случай боя машины и котлы прикрыли броневым поясом в десять дюймов толщины. И понатыкали пушек на двух палубах — четыре в 8 дюймов и 16 152 мм орудий, половина которых могла стрелять на один борт. За ним последовали «Россия» и «Громобой» — «улучшенные» версии с тем же составом вооружения, но несколько возросшим водоизмещением, более рациональным бронированием и подросшей на полтора узла скоростью.

На достигнутом решили не останавливаться — и для океанского крейсерства решили использовать уже броненосцы. Построили «героев куликовской битвы» — «Пересвета» и «Ослябю». За ними, как обычно «улучшенную» версию, названную не без претензии «Победой». Водоизмещение у этой тройки чуточку подросло, бронирование по сравнению с «нормальным» броненосцем откровенно слабое, как и артиллерии — в башнях не 12-ти дюймовые пушки, а лишь 10-ти — за все надо платить. Да и воплощение подкачало — недаром их моряки называли «пожирателями угля». А потому дальность плавания снизилась до шести тысяч миль, а скорость до 18 с половиной узлов. Если сравнить с построенным в Америке «Ретвизаном», то «броненосцы-крейсера» при равном водоизмещении проигрывали ему по всем показателям, включая стоимость.

Так что плодом эксперимента «шпицевых адмиралов» стало шесть кораблей в пяти модификациях — удивительная разнотипность, что не только значительно удорожала постройку, но приносила боевым адмиралам массу головной боли, ведь воевать на них приходилось именно ним. Причем для эскадренного боя не подходили все, слишком слабыми были, но куда деваться. Потому отказались от предполагаемой «специализации», эскадренных броненосцев остро не хватало. И «пересветам» пришлось драться в линии, в которой кораблям ВОК, понятное дело, места не нашлось.

Слишком слабыми они вышли, чтобы сразиться не то, что с броненосцем, даже с той же «Асамой» или «Касугой», несмотря на большее водоизмещение. В бою им пришлось бы туго — уступали и по весу бортового залпа, и в бронировании…

— Впрягли коня и трепетную лань, — негромко произнес один из офицеров, стоявших на мостике вместе с контр-адмиралом Безобразовым. Второй ему негромко ответил, но командующий ВОК расслышал слова.

— Скорее вола, слишком тихоходен наш «Рюрик». А вот «Богатырь» далеко не лань, пожалуй, с гепардом сравнить можно — быстро бегает, но также как эта кошка — недалеко.

Петр Алексеевич непроизвольно хмыкнул, сравнение было точным. Бронепалубный крейсер относился к классу быстроходных разведчиков при эскадре, и в отличие от «Аскольда» и погибшего «Варяга», «эскадренные» качества превалировали над «крейсерскими». Из двенадцати орудий четыре были упрятаны в броневые казематы, еще четыре попарно в двух башнях, а оставшаяся четверка пушек за броневыми щитами на верхней палубе. А вот у того же «Аскольда» орудия были прикрыты тоже щитами, а у «Варяга» артиллерия вообще не имела никакой защиты. Расплатой за улучшенную защиту была дальность плавания — детища Крампа и «Германских верфей»» могли проплыть четыре-пять тысяч миль, а «Богатырь» не дотягивал до трех, и то на 12-ти узлах экономического хода.

Отплывая из Владивостока, с него сняли всю мелкокалиберную артиллерию с боезапасом, большую часть 75 мм орудий, и все лодки с катерами. И набрали угля в мешках, сколько влезло, накидали еще на верхнюю палубу, оставив лишь узкие проходы к орудиям. Зато теперь, даже если придется удирать полным ходом, «Богатырь» сможет дойти до Дальнего, а вот у «Рюрика» такой бросок может и не получится — крейсера Камимуры его догонят в любой ситуации, и уничтожат.

Готовя в спешке план операции, Петр Алексеевич, рассматривая присланные Витгефтом документы, решил действовать иначе. «Лена» была отправлена к побережью Японии для уничтожения рыбацких флотилий — Безобразов надеялся, что шум у японцев уже начался, и это хоть немного отвлечет внимание Камимуры. И под прикрытием утренних туманов, постараться прошмыгнуть Корейским проливом в Желтое море.

А там «Россия» и «Громобой» начнут действовать «открыто и громогласно» против вражеского судоходства, привлекая к себе все действующие в здешних водах корабли вражеского флота. В то время как «Рюрик» с «Богатырем» уйдут южнее, затем выйдут на траверз Циндао. Лишь после этого последует бросок на Дальний, ночью. А вот выйти к нему надо рано утром и получить прикрытие в виде двух устаревших броненосцев — эта часть плана разрабатывалась начальником морского штаба наместника.

— Дымы! Вижу три дыма прямо на вест!

Голос сигнальщика оторвал Безобразова от размышлений, он прижал к глазам бинокль. Вечно терзающая его боль куда-то схлынула, адмирал просто перестал ее ощущать. Вгляделся — три тяжело нагруженных транспорта мотало на волнах, все же дул свежий ветер. И последний был спасением — русские крейсера имели лучшую мореходность, чем японские, и волнение на море позволяло им уйти от погони, даже «Рюрику».

Такой случай нельзя было упускать, и Безобразов решил начинать операцию, скрытность теперь не имела значения. Наоборот, для флагманской «России» и следующего за ней «Громобоя» требовалось поднять «великое шумство», как бы выразился в подобном случае создатель русского флота, великий император.