Последний синклит - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 6
- Предыдущая
- 6/47
- Следующая
Неизвестный, на которого он показал, сидел, мрачно уставившись в свою тарелку, и прожевывал пищу, запивая ее пивом. Широкий рот, чуть приплюснутый нос, короткая армейская стрижка, большие очки.
– Людвиг Квернер, – пояснил комиссар, – бывший сотрудник западногерманской разведки. Лучший аналитик Западного блока. Говорят, что он обладает феноменальными способностями. На счету Квернера несколько разоблаченных агентов Восточного блока. Впрочем, если вам неприятно, я не буду развивать эту тему.
– Противостояние давно закончилось, – улыбнулся Дронго. – Я слышал о Квернере, хотя никогда его не видел. А кто сидит за соседним столиком? Такой смешной господин с маленькими усиками?
– Анджей Важевский, – пояснил комиссар, – тоже частный детектив. Он поляк, но родился в Бельгии. А в последнее время живет в Латинской Америке. Там его считают почти богом. Или дьяволом. В зависимости от того, против кого он работает. У него своя частная контора. Он, конечно, тоже не шарлатан. Говорят, что у него есть осведомители по всему миру. Я слышал, что он даже связан с ЦРУ, которое помогает ему в его розысках.
– Фантастическая компания! – засмеялся Дронго. – Кажется, я вполне вознагражден за свой визит. Где еще я мог увидеть такое количество знаменитостей?
– Нигде, – мрачно ответил комиссар, выпуская клубы дыма, – но мне это очень не нравится. Сэр Энтони не сделал различий между нами. Словно кто-то продиктовал ему список людей, которых нужно было пригласить. И я очень хочу понять, кто и зачем мог дать ему этот список...
Глава третья
В конференц-зале были расставлены двенадцать стульев. Восемь – с одной стороны и четыре – с другой. Все гости, приехавшие в Дартфорд, расселись с той стороны, где стояли восемь стульев, за длинным столом. Рядом с каждым была табличка с его именем и номером. Под первым номером значился Мишель Доул. Он несколько удивленно посмотрел на свой номер, но спокойно сел в первое кресло. За ним под вторым номером шел Уорд Хеккет. Затем Анджей Важевский. Ему, очевидно, нравился третий номер, и он победно вскинул голову, глядя перед собой. Четвертым уселся Людвиг Квернер. Он даже не посмотрел на соседей. Ему было абсолютно все равно, где и с кем сидеть. Он поправил очки и сел на свое место. Пятым разместился Ихсан Абд аль-Хашаб, покосившийся на своего соседа Кодзи Симуру, который скромно опустился на следующий стул. Седьмым сел Дронго, и, наконец, восьмым разместился комиссар Брюлей. Он единственный из всех остальных проработал всю свою жизнь в полиции.
Почти сразу в комнату вошли четверо незнакомцев. Двое мужчин и две женщины. Один из мужчин был тот самый рыжеволосый, который вошел в ресторан и объявил о сборе в конференц-зале. Он был молод – не больше тридцати пяти лет. Второй, мрачный и небритый, сел рядом с ним, внимательно оглядывая присутствовавших. Он казался старше лет на десять и, очевидно, раньше занимался спортом. У него были сильные руки, широкие плечи и характерное лицо борца или боксера. Молодые женщины представляли полную противоположность друг другу. Одна – блондинка лет тридцати, другая – брюнетка чуть помоложе. Обе одеты в серые костюмы, только у блондинки он был темно-серым, а у брюнетки – с голубым отливом.
Все четверо вошедших сидели за столом, словно в ожидании новых участников этой сцены. И наконец дверь открылась, в проеме показался высокий седоволосый плотный мужчина, который толкал перед собой инвалидное кресло. В нем сидел старик с выпирающим кадыком. У него мелко тряслась голова, высохшие руки лежали на коленях. Красноватые водянистые глаза немного слезились. Однако каждый из находившихся здесь экспертов почувствовал твердость его характера. По-настоящему упрямыми чаще всего бывают фанатики или старики, которым уже нечего терять. Но в глазах сэра Энтони Чапмена был еще и праведный гнев мстителя. Он не просто хотел найти возможного убийцу, он хотел мести, хотел высшей справедливости, совершенной еще при его жизни, и поэтому казался особенно беспощадным.
За спиной старика стоял, вероятно, его сын – Стивен Чапмен. Несмотря на более молодые, упругие черты лица, большое сходство между сыном и отцом было очевидным. У Стивена был более спокойный, холодный взгляд делового человека. Но и более отчужденный. Он, наверное, также хотел узнать истину, но в отличие от своего отца не был фанатиком. Или стариком, чтобы так неистово желать мести. Он жаждал только справедливости. И хотел обеспечить безопасность внука.
Стивен развернул инвалидную коляску и сел на стул рядом. После чего он взглянул на своего отца, как бы предоставляя ему право начать первым. Старик еще раз обвел взглядом всех присутствовавших.
– Господа, – строго начал он, – здесь собрались самые выдающиеся специалисты своего дела. Я думаю, что многие из вас знакомы друг с другом. Скажу откровенно: я потратил много денег и несколько недель, чтобы найти вас всех и собрать здесь, в Англии, в Дартфорде, – выдохнул он.
Все восемь экспертов молча следили за его речью. Рядом с каждым из них стояла табличка с именем в отличие от остальных четверых, сидевших за коротким столом и внимательно глядевших на старика, словно ожидая его приказа броситься на гостей.
– Вас, наверное, интересует, почему вас сюда пригласили, – продолжал старик, чуть задыхаясь. – Не скрою, что речь пойдет о моем погибшем внуке Роберте и его сыне Энтони.
Старик помолчал, оглядывая всех слезящимися глазами. Нет, он даже не оглядывал, он впивался глазами в каждого из экспертов, словно пытаясь определить, кто именно ему понадобится.
– Три года назад был убит наш единственный наследник, – наконец продолжил сэр Энтони. – Тогда мы посчитали, что это несчастный случай, которые иногда случаются в жизни любой семьи. Маргарет попала в больницу, где находится до сих пор. Эксперты признали ее невменяемой. Мы все были так ошеломлены горем, что не стали проводить специального расследования. Все казалось ясным.
Он закашлялся. Сын взглянул на него, словно попросив разрешения продолжить, но старик упрямо мотнул головой и снова начал говорить:
– По версии полиции, Маргарет, находясь в состоянии аффекта, выстрелила в Роберта. Она была в положении, и в результате случившегося шока у нее начались преждевременные роды. Слава Богу, что мальчика удалось спасти. Позднее эксперты доказали, что отцом ребенка был Роберт. Излишне говорить, что пуля попала ему в сердце и он умер мгновенно. Несчастная женщина родила мальчика на два месяца раньше срока и сошла с ума.
Дронго нахмурился. Он читал об этой жуткой трагедии семьи в газетах, которые затребовал себе по Интернету. Но в описании старика все выглядело еще более страшно.
– Нам казалось, что дело закрыто. Бог послал нашей семье Энтони-младшего, и Стивен переехал в Англию, чтобы воспитать мальчика в традициях дома. Но неожиданно выяснилось, что кто-то никак не может успокоиться. Кто-то хотел отравить нашего мальчика, убить его. Только Бог или Провидение спасло моего правнука.
Старик снова закашлял. Его сын подвинул к себе бутылку минеральной воды, налил воду в высокий бокал и протянул отцу. Тот отвел руку сына и, достав платок, вытер губы. После чего продолжал говорить уже более твердым голосом.
– Один раз нашего мальчика спасло Провидение, – сказал с некоторой одышкой сэр Энтони Чапмен, – но я не собираюсь сидеть и ждать, пока убийца нанесет второй удар. Я хочу знать, кто и зачем так настойчиво желает истребить членов нашей семьи. Я хочу знать, кто и зачем это делает. Кому мешает моя семья? Кто сводит со мной счеты столь чудовищным способом? И наконец, я хочу знать, кто убил моего внука.
При этих словах наступило некоторое оживление. Все переглянулись, заерзали на своих местах. Последняя фраза многих удивила.
– Простите нас, сэр Энтони, – сказал, переглянувшись с Хеккетом, Важевский, – нам не совсем понятны ваши слова. Что значит, кто убил Роберта? По-моему, все знают, что Роберта застрелила его возлюбленная, мать мальчика.
- Предыдущая
- 6/47
- Следующая
