Невеста алого императора (СИ) - Боталова Мария - Страница 17

– Тебя задело? – догадалась я. – Мне стоило выдрать брюнетке все волосы?

– Ну… я бы не отказался понаблюдать такую картину, – усмехнулся Эроан. – Что это было? Доверие или проверка?

– Доверие из воздуха не берется, – я качнула головой. – Я вижу, ты стараешься. Вижу, сожалеешь, что рискнул мною. Но мне нужно еще немного времени, Эроан.

Император помрачнел, но продолжал слушать, обнимая за талию.

Да, я прекрасно поняла, почему мы оказались в спальне.

– Мне действительно было интересно посмотреть, как поступишь ты. И приятно, когда ты не продолжил с ней эту игру.

– Значит, все-таки проверка. Да, я стараюсь ради тебя. Стараюсь быть внимательным, обходительным, потому что мне небезразличны твои чувства. Хочу, чтобы ты могла мне доверять. Чтобы тебе было хорошо рядом со мной. Но все это новое для меня. Мне сложно, Вивьена. И я не железный. Я отталкиваю остальных девушек, потому что мне интересна именно ты. Но я не знаю, сколько еще смогу продержаться. И совсем не уверен, что если ты не сделаешь шаг мне навстречу, я не сорвусь и не пойду по привычному пути – к женщинам, с которыми просто и легко. Я окончательно утратил твое доверие теперь? – Эроан невесело усмехнулся.

– Нет. Вовсе нет. – Я погладила его щеку. Император замер, позволяя эту ласку, но не желая спугнуть. – Я понимаю твои потребности. Понимаю, что тебе тяжело.

– Но это ничего не меняет?

– Немного меняет.

– Что именно?

– Мне нравится, когда ты искренен. Нравится, что не скрываешь своих чувств и не льешь в уши медовые речи про любовь на всю жизнь и верность до гроба. – Я мягко усмехнулась.

– Но вряд ли это нам поможет.

– Это крупица доверия, которое потихоньку собирается во мне.

– То есть я сказал, что могу уйти развлечься к другой женщине – и для тебя это будет нормально? Ты станешь больше мне доверять?

– Твои искренние слова помогают мне довериться тебе. Мне важно знать, что я могу доверять твоим словам, что ты не станешь обманывать, лишь бы создать о себе ложное впечатление. Пока у нас не было близости, меня, в принципе, не волновало, пойдешь ты к другой женщине или нет…

– Серьезно?

– Да. Но теперь все несколько иначе. Я не смогу спокойно принять, если ты пойдешь к другой женщине удовлетворять физические потребности.

– Но при этом и сама не станешь их удовлетворять.

Эроан присел на кровать, ненавязчиво потянул меня за собой. На коленях у него устраиваться не стала – и без того обстановка слишком интимная, потому как в спальне. Села рядом.

– Я стараюсь, Эроан.

Между нами повисло молчание. Он знал, что я не стану спать с ним только для того, чтобы удержать. Понимал, что на этом все может закончиться. Если я не смогу подпустить Эроана раньше, чем иссякнет его терпение – это будет конец. Но и пообещать ждать меня вечно Эроан тоже не мог – это было бы ложью.

Мы оба все прекрасно понимали. И мне, наверное, даже было жаль. Я могла бы лечь с ним в постель хоть сейчас. Я могла бы даже сделать свое дело хорошо, изгибаясь под его прикосновениями и жарко отвечая на поцелуи. Но… это была бы лишь физическая близость. Без участия души. Хотел ли этого Эроан? Не знаю. Но я сама хотела дать ему шанс на нечто большее.

И, наверное, что-то такое Эроан чувствовал. Потому что не настаивал даже сейчас, когда мы сидели близко-близко на его кровати, а кончики наших пальцев соприкасались поверх шероховатого покрывала.

Наконец Эроан заговорил:

– Я долго думал, что такое настоящие отношения. С мимолетными интрижками было гораздо проще. Я не планировал что-то менять. Не планировал усложнять свою жизнь. Моя мать умерла во время родов, когда Шеймэл появился на свет. Мне тогда было три года. Я мало что понимал, хотя иногда мне кажется, что помню их. Помню, как отец любил мать. Помню, как заботился о ней, как берег. Но защитить не смог. А может, я все это придумал. Не знаю, – Эроан качнул головой. – После смерти матери отец сильно изменился. Потерял интерес к семье. Оставил нас в Аргорте, а сам вернулся в столицу. Когда в четырнадцать перебрался во дворец, я не узнал отца. Он менял женщин одну за другой, выставлял их прочь без зазрения совести после пары совместных ночей. Использовал, а потом выбрасывал как ненужные вещи.

Что ж, теперь я больше понимаю Эроана. Дети часто повторяют за родителями. Дети учатся у родителей. Ведь это же их родители! А родители не могут ошибаться.

– Отец часто повторял, что женщины ни на что не годятся и могут подвести в самый ответственный момент, поэтому от них стоит избавляться сразу, не давая возможности задержаться рядом. Я верил в это и так жил. Меня все устраивало. Но с тобой я хочу попробовать иначе. Понимаю: должен дать тебе уверенность, что не подведу, что всегда готов стать тебе опорой, помочь, защитить. Я бы мог решать твои проблемы, но ты не позволяешь. Как еще я могу тебе помочь?

Сердце сжалось и застучало чаще. Конечно, от Эроана это не скрылось, но он молчал, дожидаясь ответа. Внимательно, со смесью жара в глазах и чего-то еще, чего-то гораздо более глубокого, смотрел на меня.

– А знаешь… если бы ты решил мою главную проблему, у меня бы тогда просто не осталось шансов не проникнуться к тебе доверием.

Если бы решил… С другой стороны, все может рухнуть. Но лучше уж сразу, чем мучить обоих.

– Ты расскажешь мне? – он накрыл мою руку горячей ладонью, наклоняясь еще ближе.

– Я…

В этот момент что-то прогрохотало. Кажется, в соседней комнате!

– Фьёр?! – воскликнула я, моментально вспоминая, в каком состоянии оставила малыша. Он выглядел сонным и засыпал на ходу, но ведь перед этим устроил небольшой пожар. Причем небольшой только потому, что Эроан об этом позаботился!

Я вскочила с кровати. Начиная паниковать, бросилась к двери. Но Эроан не позволил рисковать. Обогнал меня, задвигая себе за спину. И первым приоткрыл дверь в мою спальню. Полыхнуло жаром. А еще раздался бешеный крик, похожий на визг.

– Вот это звукоизоляция… – выпалила потрясенно. Потому что пока дверь была закрыта, никакого шума, кроме грохота, мы не слышали.

В моей спальне творился какой-то кошмар. Дымило, полыхало фиолетовым. И в этом аду носился раах.

– Фьёр, малыш! – я окончательно перепугалась.

Эроан опять не пустил.

– Вивьена, не суйся! Я сам.

Едва император шагнул в клубы черного, вонючего дыма, как оттуда выскочил раах. С вытаращенными глазами, вереща, проскакал по голове императора и рухнул ко мне на руки. Я отшатнулась. Чуть равновесие не потеряла от такого толчка, но малыша удержала. Его перья пару раз полыхнули фиолетовым и погасли, не успев обжечь. Эроан захлопнул дверь, оставшись со мной в своей спальне.

– Малыш, ты как? Не пострадал? Сильно испугался?

Покачивая на руках, отнесла Фьёра на кровать. Тут же принялась осматривать, но никаких повреждений не нашла. Малышу быстро надоело, что его вертят, как куклу, и тянут конечности из стороны в сторону. Высвободившись из моих рук, встряхнулся, курлыкнул. И ткнулся макушкой в колено – я сидела на краю кровати, подогнув под себя одну ногу.

– Эроан… а моя комната… в этот момент горит?

– Хм…

Эроан открыл дверь. Снова пахнуло гарью. Рассмотреть у меня ничего не получилось – император заслонил обзор собой и очень быстро закрыл дверь.

– Все в порядке. Маги уже на месте, наводят порядок. Завтра утром и не заметишь никаких изменений – вернут как было.

– Разве что за исключением моих вещей.

– Да, стоило подумать об огнеупорном шкафе… Не беспокойся.

Он присел рядом со мной, обнял за плечи. Раах при этом с любопытством наблюдал за действиями императора.

– Я не дам в обиду мою погорелицу, – Эроан улыбнулся. – Скажешь, чего не хватает. Закажем такое же. Или даже лучше, если пожелаешь.

Я вздохнула. Вот тебе и разговор по душам. А может…

Стук в дверь сбил с мысли.

– Входи, – Эроан вздохнул, переставая улыбаться.