Барнар - мир на костях 2 (СИ) - "Angor" - Страница 17

Он мотнул пьяной головой, пытаясь разогнать странные размышления. Мужчина огляделся вокруг, чтобы понять, как далеко его занесло от таверны. Перед глазами всё тряслось. Конрад повалился на спину и перевернул фляжку вверх тормашками. Та оказалась пуста.

— Вот я и нахрюкался, свинья! — высказался он сам о себе вслух. — А значит, и спать мне где-нибудь в хлеву.

Глаза его застыли, как завороженные. Он всматривался в небо. Мириады ярких сказочных звёзд искрились на нём. На душе, наконец, стало спокойнее. Не хотелось подниматься. Но наёмник ощутил, как холод обволакивает всё тело.

— Негоже это замерзать, как собаке, — он перевернулся на живот и встал.

Неподалёку мужчина смог распознать городскую конюшню. Для него не составило труда пробраться внутрь, перевалившись через хилые доски над боковыми воротами. Конрад сильно ударился, промахнувшись мимо мягкой подстилки. Разбуженные кони раздраженно фыркнули и навострили уши, но, поняв, что опасность им не грозит, вновь задремали. Наёмник проковылял к куче сена и мигом уснул, подстелив под голову свою кожаную куртку.

Некто следил за ним. И тоже проник внутрь помещения. На мужчине свободно сидел коричневый комбинезон из бумазеи, подвязанный широким ремнём на талии. Короткие сапоги осторожно ступали по пыльному проходу. А плечи его покрывала кудрявая накидка из шкуры бизона, переходившая сверху в капюшон на голове. В одной руке тот держал острый кинжал с изысканной рукояткой из красного дерева. Он мог прекрасно различать все денники и комнаты, так как яркий месяц пристроился над незастекленным окном у самой крыши главных ворот. Наконец он добрался до наемника, спавшего сбоку от коридора. Ещё один шаг и можно дотянуться до него рукой. Однако годы, проведённые в жестоких и страшных битвах, приучили работать мозг Конрада в любом положении. Он сразу услышал своего преследователя.

Наемник быстро вскочил и одним ударом припечатал незнакомца к бревенчатой стене. Нарушитель сна не успел ничего произнести. Голова его опустилась вниз, и из носа капала кровь.

— Сними свой капюшон и назовись! — разум Конрада словно молниеносно протрезвел.

— Я так и знал, что это ты! — незнакомец поднял лицо, и его озарил свет луны. — Не так своих друзей встречают.

— Иорик?! — рот наемника раскрылся от изумления.

Поэт приложил руку к разбитому носу и задрал голову. Свободной пятерней он крепко похлопал Конрада по плечу.

— Что с Тарой и с Карлин? — с нетерпением вырвалось у него.

— А что с ними может быть не так? Всё как обычно. Улизнули из-под носа самого правителя пограничья.

Наёмник тепло улыбнулся и сам ринулся обнимать Бэбкока с такой радостью, что ноги друга отрывались от земли.

— Прости, что ударил. Я же не знал, кто за мной следит. Я вообще уже было решил: никогда и никого из вас не увижу.

— Да, — отмахнулся Иорик, усевшись на тюк соломы. — В порядке всё.

— А как ты меня нашёл? Ты ведь в курсе, что за твою голову обещают огромную награду? В Остбоне для тебя слишком опасно, — Конрад пристроился на корточках рядом.

— Знаю, — пробурчал Бэбкок. — Вот что бывает, когда дружишь с чокнутыми ведьмами. И Тара самая безумная из них, — он вздохнул. — Меня в столице мало кто знает в лицо. Так что я единственный мог вернуться, чтобы передать тебе слова сестёр. Про тебя я слышал, Конрад, что ты пьянствуешь. Весь Остбон шепчется о наемнике-пьянчуге. Несколько дней искал тебя по всем кабакам. Но внутрь старался не заходить. Дожидался по вечерам на улице. Однако ты всегда ускользал. Но сегодня ночью я тебя заметил. Решил, что какой-то пьяница шатающийся. Приглядевшись же, различил оружие. Вот и следил, чтобы убедиться в том, что то был точно ты.

— Что они хотели мне передать?

— Извинения.

Наёмник, не понимая, ждал объяснений. Кровь у поэта остановилась, и тот исподлобья взглянул на друга.

— Сразу предупреждаю: я абсолютно трезв. Ибо то, что я сейчас скажу, будет звучать слишком странно.

— Говори, Бэбкок, — Конрад закусил верхнюю губу.

— Эх. Когда Тара с Карлин пребывали в мире мертвых, то узнали, что все маги после смерти становятся рабами. Над ними издеваются в Терминасе. Никто из волшебников не перерождается и уж тем более не попадает на небеса. Они встретили свою мать. Её там превратили в сторожевую собаку и избивали. Так что сестры решили пойти войной против богов, чтобы разобраться с несправедливостью. Ведь именно создатели занимаются распределением самих душ.

— Что ты мелешь? — только и смог вымолвить Конрад. — Ты сам-то понял, что сказал?

— Вот и у меня была такая же реакция, когда девчонки мне об этом заявили. Но это ещё не всё… Пока мы с ними прятались по лесам и притворялись бродягами возле небольших деревень, то услышали от болтливых лесорубов о битве в окрестностях Торианвиля. Мы знали, что ты жив и что… Что Грегори и Амелии больше нет. Если честно, то я в тот момент очень беспокоился за Тару. Так как ей пришлось отдать кольцо Гильдегарды переправщице из пограничья. И она горько сокрушалась по этому поводу. Она стала винить себя, что уже не сможет спасти ни Грегори, ни Амелию. Нам с Карлин долго пришлось ей объяснять, что по-другому бы не вышло выбраться. Хотя я понимаю Тару. Ей столько тяжёлых моментов пришлось пережить за последнее время, что тут у любого бы нервы сдали. Она несколько дней вообще не ела. Ты бы видел, как они боролись с Карлин, когда та пыталась впихнуть в неё хотя бы одну ложку каши.

— Ты сказал, что сестры хотели передать мне извинения. За что?

— За то, что покидают тебя. Оставляют одного. Ведь в такой период друзьям необходимо держаться наоборот, вместе. Бросают тебя и битву с Узгулуном, и всех. Они хотят освободить души своих родителей из рабства. И обеспечить магам справедливость после гибели. Это их война. И никто из них не знает: увидимся ли мы все ещё. Меня они тоже отослали, как уж видишь.

— И как они намерены начать битву против богов? — не веря своим словам, изрёк наёмник.

— Сестры пораскинули мозгами. И поняли, что для начала стоит узнать всё про богов. То, что не ведает никто из смертных. Необходимо разобраться в их внутренней иерархии. Точно никому из людей неизвестно, какой создатель отвечает за перераспределение душ. Для нас это тайна, покрытая мраком. Так что Тара, любящая читать бестиарии, решила отправиться на поиски существа, знающего о богах абсолютно всё.

— Разве стоит верить всему, что там пишется? Я не спорю, конечно, есть и правда. Так как я сам обращался к их страницам не раз охотясь на мерзких тварей. Но в письменах присутствует и много выдуманного.

— Согласен. Однако ведьмы уверены в существовании бессмертной Мантикоры. Она является дочерью самого первого из богов, который поработил небытие и воссоздал себя из него…

— Да, — прервал Конрад. — Я читал об этом. Бог без имени. В него верили предки всех народов и рас многие века назад. Он и есть разум пустоты. Первый бог перед венчанием с богиней времени сходил налево и осеменил одну из ангелов, рождающую из своих чресл всех животных, населяющих земли. Так и появилась Мантикора. Она долгие годы жила в небесном дворце и наблюдала за всеми, пока, наконец, богиня времени не понесла законное дитя дальнего предка самого Дахмана. И тогда супруга первого бога из страха за сына изгнала Мантикору.

— Всё так, — кивнул Иорик. — По легендам, она скрывается в долине вулканов. Откуда ещё никто не выбирался живым. Так что девчонки направились именно туда. Согласись, что это в их духе? — попытался пошутить поэт, чтобы унять волнение.

— А почему они не захотели взять меня с собой? Что мне здесь делать? Сидеть и ждать, когда вернётся непобедимый Узгулун? Лучше уж сгинуть в битве куда раньше этого.

— Они устали, Конрад… Устали терять близких людей. Я думаю, что ты их прекрасно можешь в этом понять.

Наёмник поднялся на ноги.

— Тебе нужно убираться отсюда, Бэбкок! Уходи в дальние края. Король вряд ли отступится от своего решения расквитаться с вами.