Полет миражей (СИ) - Александрова Дилара - Страница 19

— Что означает твоя татуировка? — обратилась к Магне храмовница с толстой черной косой, перекинутой через левое плечо. Не менее толстый палец указал на цветную Розу Ветров, выбитую у нее над левым ухом.

— Мой путь — свобода, судьба — победа, — горделиво вскинув подбородок, проскандировала Магна.

— Ааа… — протянула храмовница. — А я думала — ветер в голове.

— Я стреляю метко, — скривив лицо, ехидно ответила Магна. — Но ты спину береги, могу и промахнуться.

Морган плюхнулся в воду. Присев на колени и немного разведя их в стороны, он закрыл глаза и стал напряженно вслушиваться в окружающие звуки. Теплая влага тут же пропитала штаны и пробралась в ботинки. Закрепленный на бедре меч во что-то уткнулся, натянув широкий кожаный пояс.

Пошарив в правом кармане, Жнец выудил оттуда засаленный крестик с крупными деревянными бусинами. Крепко сжав его в широкой ладони, он склонил голову немного влево и поморщился.

— Хочешь видеть, как я это делаю? — сдержанно, но напряженно спросил Морган.

— Ты слишком много о себе мнишь, Жнец, — спокойно ответил Урдас.

Крестоносец повернулся к наемнику спиной. Морган расправил плечи и глубоко вздохнул.

«Когда ты понял, что не обладаешь тем, что есть у других? Скажи правду! На этот раз она не скроется под толстым слоем безумной лжи. Лжи, которую ты придумал себе сам. Что для тебя чужая жизнь? Нет смеха, но и нет слез. Всего лишь безразличие. Игра. Приз — забава. Настоящая награда — бездна. Бойся».

Морган не обращал внимания на спутанные образы и мысли, всплывающие из подсознания. Он просто делал то, что должен. Слова молитв читались быстро, четко, без промедлений и запинок. Белое свечение практически сразу объяло тело, заставляя уплотняться воздух вокруг.

Пятьдесят метров.

Пульсации толчками разгоняли смог, освобождая от него все большее пространство. Жар начал отступать. Внезапная прохлада заставила покрыться кожу мурашками. Одно Пламя полностью подавляло другое.

Девяносто метров.

Чувства обострились. Время — замедлилось. Будущее приблизилось, промелькнув перед глазами множеством вариантов. Затем оно сжалось в одну точку, показав самый вероятный из них.

Сто сорок.

Вода плавно огибала траву, заставляя листья вычерчивать изогнутые линии. Испуганная живность, прятавшаяся в торчащих кустах зелени, отчаянно завопила. Ящерицы, змеи и мелкие жучки полезли во все стороны. Послышалось громкое бульканье воды.

Двести… Нужно больше.

К тому времени, как Жнец открыл глаза, в них уже плясал огонь белого Пламени. Вместе с ощущением неисчерпаемой мощи где-то из глубины сознания начала прорываться боль, неизменно сопровождающая призыв. От нее никуда было деться, и бесполезно было сопротивляться. Морган чуть поморщился. Пульсация на мгновение сбилась.

Резкий, протяжный вой рассек заледеневший воздух. Звенящий и металлический, он будто вырывался из жестяной бочки. Из десятков, сотен жестяных бочек. Послышался звук автоматных очередей. Зачистка началась.

— Ну что, посмотрим, чье пламя сильнее! — прокричал Урдас, чувствуя, как участилось его сердцебиение.

Морган медленно встал. Кожа его светилась слабым белесым светом, порождая невидимые глазу волны Тления. Рассеиваясь в пространстве, они образовывали огромный пузырь силы, внутри которого не было ни жара, ни смога, ни удушающей влаги. Капли дождя превратились в мелкие осколки льда. Их падение замедлилось — здесь царили другие законы.

Морган шел медленно. Выверяя каждый шаг, он продвигался вглубь чащи. Раздутое вокруг него Тление мгновенно проявляло любого Ифрита, попавшего в радиус действия силы. Громоздкие, медленные и неповоротливые, они не в силах были сбежать от источника боли. Жнец был похож на танк, подминающий их под свои тяжелые гусеницы.

Как только Морган покинул свое место, Урдас последовал за ним. Напряженно переводя взгляд из стороны в сторону, храмовник выискивал прорвавшихся сквозь пелену Тления тварей. Пока что никого не было.

Выстрелы участились. Вода под ногами окрасилась в темный, смешиваясь со вполне осязаемой кровью. Проявленные Ифриты умирали под потоком непрекращающегося стального огня, изрыгая наружу сущность, неспособную зацепиться за текущую реальность. Образуя плотную шапку, она густым черным дымом ложилась поверх глянцевой поверхности болота. Дым клубился большими спиральными завитками, прежде чем навсегда исчезнуть под толщей марсианского грунта.

— Смотри, куда прешь! Жить надоело?! — крикнул Гвамал дородному храмовнику, чуть не попавшему под пули, — Я тебя пасти не собираюсь!

— Если не нравится, можем поменяться местами! — ответили ему немного нервно.

Мертвый Ифрит упал под ноги раздосадованного крестоносца. На лице Гвамала появилась довольная ухмылка.

Полыхающие пришельцы в мучениях врывались в этот мир, мгновенно набирая массу и падая вниз. Кто-то из них сразу же тух под толщей ледяной воды, а кто-то продолжал изрыгать пламя. Не давая встать, наемники тут же их убивали. Храмовники не успевали даже приблизиться к озверевшей от невероятной боли плоти.

Идти становилось трудней. Воды становилось все больше, и местами она поднималась чуть ли не выше колен. От нее исходила тягучая трупная вонь, смешиваясь с бодрящим запахом горелой хвои.

— На два часа! — махнул рукой Трэвиус, четко указав направление.

— Туда нельзя! Там слишком много монстров! — закричала Анвиль, шедшая в нескольких метрах впереди. — Маршрут же другой!

— А я тебя не спрашиваю, девка! — зло оскалился Трэвиус.

Ничего не ответив, Анвиль напряженно выдохнула в морозную свежесть воздуха согретый легкими пар. Посмотрев назад, туда, где находились Жнец и ее капитан, она немного помедлила. Но раздумывать ей пришлось недолго — Жнец сам сменил оговоренное ранее направление. Прежде чем отдать приказ ждущим ее указаний храмовникам, она, казалось, тихо выругалась еле заметным движением губ.

— На два часа! — громко прокричала Анвиль.

Замедленные капли дождя практически остановились, образовав над головами идущих огромную снежную шапку. Резкие перепады температур сводили деревья с ума — кора их трещала, даже не будучи объята огнем.

— Ух ты, блин, — один из головорезов Трэвиуса плюхнулся в воду, еле успев пригнуться.

Над его головой просвистел клинок, разрубив полупроявленное существо пополам. Крестоносец успел заметить, как наемник сделал кувырок в сторону, чтобы не попасть под массу отвратительной жижи. Плотное, горячее тело подняло густое облако пара.

— Первый, — сосредоточенно отметил храмовник.

Смена маршрута почувствовалась практически сразу. Численность Ифритов неукоснительно росла. Проходя сквозь не до конца проявленных монстров, пули не могли причинить им никакого вреда. Они молотили по обугленным стволам, напоминая, что вокруг не зима, а настоящее адово пекло. Мечи все чаще шли в ход. Храмовники один за другим обезвреживали полупроявленных монстров, отчаянно стараясь не попасть под автоматные очереди. Температура снова подскочила. Это означало только одно — сила Жнеца с нагрузкой уже не справлялась.

Стараясь не потерять концентрацию, Морган еще больше замедлился. Урдас Ханнанбар приготовился к первой атаке. Когда маршрут изменился, он сразу все понял. Однако, изменить ничего уже не мог: отвлекать Жнеца или оставлять его в одиночестве было не лучшей идеей.

Взмах клинком. Из разорвавшейся туши Ифрита с силой вылетела струя горячего воздуха. Громко ухнув, он развалился на части и начал испускать черный дым. Урдас оттолкнул тяжелым сапогом большой кусок агонизирующей плоти, чтобы освободить путь Моргану.

Передышек практически не осталось. Время, проведенное на опушке дымящегося леса, показалось лишь легкой разминкой. Все чаще встречающиеся на пути Ифриты оказывались массивней и свирепей, и уже не гнушались нападать первыми. Запах свежей плоти пьянили их голодный разум, притупляя боль от столкновения со Жнецом. Звук выстрелов не прекращался. Наемники инстинктивно замедлились и начали опасливо пятиться назад. Трэвиус и сам стал нервничать, дав добро на небольшую заминку. Особого желания погеройствовать храмовники тоже не проявили.