Неукротимое сердце - Джойс Бренда - Страница 13

• Предыдущая
• 13/74
• Следующая

С мрачным чувством Джек начал упаковывать свои вещи. Он подтягивал подпругу, когда услышал шаги и, полуобернувшись, увидел Дати, Шоцки и Луси. Дати бросилась к нему.

– Ты уезжаешь!

Джек вперил в нее жесткий взгляд:

– К тебе это не имеет никакого отношения.

– Не сердись, – мягко сказала Дати. Джек промолчал.

– Я больше не выйду замуж, – продолжила она серьезным тоном. – Теперь я твоя и буду ждать твоего возвращения.

Джек стиснул зубы.

– Не стоит, Дати. Ты не моя женщина.

Шоцки обеспокоенно смотрел на брата.

– Надеюсь, когда-нибудь ты объяснишь мне, что все это значит.

– Я должен найти свое место в жизни.

– Твое место здесь.

– Место труса? – горько спросил Джек.

– Ты не трус.

– Я не могу пойти против собственной крови.

– У апачей много врагов: команчи, юта, мексиканцы. Не только белые.

– Ты хочешь сказать, что, оставшись здесь, я смогу выбирать войну по своему вкусу? А вдруг мы встретим синие мундиры? Полагаешь, я буду отсиживаться в кустах и смотреть, как умирают апачи?

– Тогда уходи! – запальчиво воскликнул Шоцки. – Иди к белым и оставайся с ними. – Он сердито пошел прочь.

Неужели так будет всегда? Неужели боль и разлука – его вечный удел? Наконец он вскочил в седло и, развернув коня, поскакал прочь.

Джек понимал, что ему не следует здесь задерживаться. Но и спешить было некуда.

Перед ним лежал Тусон. Выжженное солнцем скопление глинобитных домишек и обветшалых загонов для скота было окружено ветхими крепостными стенами. Над караульной башней реял американский флаг, водруженный в марте 1856 года после ухода мексиканских властей.

Джек въехал в город, облаченный с ног до головы в кожу. Он настороженно озирался из-под полей надвинутой на глаза шляпы. Как всегда, Тусон кишел бродягами всех мастей: горняками и ковбоями, индейцами и полукровками, шулерами и бандитами. Встречались также поселенцы, направлявшиеся к неосвоенным землям, и солдаты из находившегося неподалеку форта Бьюкенен. Последних Джек опасался. Появиться в городе с риском наткнуться на военных было не самым умным поступком, но он не устоял.

Вдруг она в городе?

Разозлившись на себя за неотвязные мысли о Кэндис, Джек направил коня к ближайшему салуну.

Джек уселся у стены и заказал виски. Услышав слово «апачи», произнесенное одним из ковбоев, он навострил уши.

– Ты уверен?

– Уорден утверждает, что это был Кочис.

– Вот черт, – нахмурился первый ковбой, парень лет двадцати. – Если Кочис украл сына Уордена, жди заварухи. Но зачем он им понадобился?

– Обычный налет, наверное. Они увели несколько коров. А мальчишка, кстати, сын даже не Уордена, а мексиканки, с которой тот живет. Уорден шел по их следу до реки Сан-Педро. Я слышал, он был в форте, просил помощи. Но майор сказал, что не может выделить солдат.

– Проклятие! – скривился первый. – Ну да ладно. Думаю, пока не о чем беспокоиться. – Он поднялся. – Придешь завтра на барбекю к Бастасам?

– Чтобы я пропустил такое событие? Весь Тусон соберется там. Может, удастся потанцевать с Кэндис Картер.

Первый нахмурился.

– Не заводись, Магро, я пошутил. И потом, она в трауре по Кинкейду. Не думаю, что Кэндис станет танцевать, даже с тобой. – Он захохотал.

Магро выругался и выскочил из салуна, опрокинув стул.

Джек смотрел ему вслед.

Он потягивал виски, представляя себе Кэндис в объятиях темноволосого парня по имени Магро, веселую, отплясывающую танцы белых людей. Его охватили злость и возбуждение; совет Шоцки прозвучал в мозгу: «Убеди ее».

Это будет чистым безумием с его стороны. Одно дело – сидеть в салуне в Тусоне и совсем другое – заявиться на вечеринку на ранчо. Но Джек хотел увидеть ее.

Решительно поднявшись, Джек бросил несколько монет девушке и вышел наружу. Помедлив на ярком утреннем солнце, он посмотрел на магазин, располагавшийся напротив, и пересек пыльную улицу. Две матроны и молодая женщина шарахнулись в сторону. Джек открыл дверь.

В магазине было пусто. Единственная покупательница, грузная мексиканка, перебирала рулоны ткани. За прилавком, склонившись над расходной книгой, стоял худощавый белый мужчина. Услышав звон колокольчика, он поднял голову и закрыл гроссбух. Джек с небрежным видом вошел.

– Я вас слушаю! – сказал мужчина.

– Мне нужна одежда, – отозвался Джек. – Брюки, сорочка. Новая шляпа и, пожалуй, шейный платок. Красный.

Приготовления к вечеринке шли полным ходом. Позади повозок и лошадей, на открытом огне жарились громадная туша быка и боров. Длинные столы ломились от еды: маисовых лепешек, тушеных бобов и печеной тыквы, засахаренных фруктов и всевозможных пудингов.

Картеры недавно прибыли, и хотя Кэндис ожидала, что ее появление заинтересует общество, но и представить себе не могла насколько.

Кэндис вздернула подбородок. Она была в трауре: в сером шелковом платье, отделанном черными кружевами, и соломенной шляпке с черной лентой.

Когда они приблизились к гостям, те отвели глаза. Вечеринку, кроме семьи Бастас и их соседей, почтили своим присутствием все четыре ранчеро из долины Санта-Крус с семьями, а также цвет тусонского общества – торговцы, адвокат, горный инженер и почтальон, женами и детьми. Приехали два офицера, служившие в форте Бьюкенен, находившемся в сорока милях от фазенды Бастасов.

Услышав, как кто-то упомянул Кинкейда, Кэндис невольно прижалась к руке Люка. Неподалеку от Милли и Терезы Смит она заметила Элизабет, стоявшую с бывшим поклонником Кэндис, судьей Рейнхартом, стройным темноволосым мужчиной. Его маленькая дочка крутилась рядом. Кэндис охватило негодование, почти ревность. Но судья, к ее удивлению, направился к ним.

– Кэндис! – Он взял ее за руку. – Примите мои соболезнования в связи с гибелью вашего мужа.

Губы Кэндис дрогнули. Благослови Господи судью Рейнхарта! Вот уж поистине джентльмен.

– Спасибо, судья. Я вам очень признательна. Он на секунду задержал ее руку.

– Кэндис, Кэндис!

Девушка обернулась на голос Тима Магро. Он не скрывал своей радости. Кэндис улыбнулась ему, а когда он взял ее за руку и сообщил, что не сожалеет о случившемся, она ощутила огромное облегчение. Похоже, все обойдется.

Нужно только не обращать внимания на упоминания о полукровке. Но это оказалось сложнее, чем она думала, особенно когда спустя несколько часов – после того как Люк, в надежде поднять настроение сестры, уговорил Кэндис на быстрый танец – судья отвел ее в сторону, в тень мескитового дерева.

– Кэндис, вы не хотите поговорить об этом?

– О чем, судья?

– Вся долина кишит слухами о том, что вы побывали в плену у полукровки-апачи.

Кэндис сверкнула глазами:

– Это ложь!

Она повернулась и пошла прочь, думая о Джеке.

С тех пор как он уехал, воспоминания об их поцелуе не давали ей покоя. Как она позволила ему такое? Почему не боролась и не кричала, а пассивно терпела? Хуже того – наслаждалась его прикосновениями.

Узнав, что пленник исчез, Марк пришел в ярость. Впрочем, Марк съездил не зря. Он узнал в форте, что сероглазый полукровка не числится в розыске.

Спустя несколько минут, отплясывая джигу с Тимом Магро, Кэндис решила, что у нее галлюцинации. Она споткнулась и упала бы, если бы не крепкие объятия Тима.

Под дубом стоял Джек.

Он стоял в стороне от всех, небрежно прислонившись к дубу, одетый с иголочки. Кэндис не верила своим глазам, пораженная подобным преображением. На нем были новенький, без единого пятнышка стетсон, белая сорочка, красный шейный платок и черные брюки, заправленные в превосходные сапоги. Их взгляды встретились. У потрясенной Кэндис перехватило дыхание.

– Кто это? – ревниво спросил Тим.

– Это Джек Сэвидж, – еле слышно вымолвила она. Магро круто повернулся, вытаращив глаза:

• Предыдущая
• 13/74
• Следующая