Совок 4 (СИ) - Агарев Вадим - Страница 2

— А ты откуда про этот гараж знаешь? И там точно, бандитские ценности были? — повернула она ко мне голову, и я увидел перед собой уже не глаза любовницы, но глаза следовательницы.

— Теперь об этом точно может сказать только полковник Мелентьев, любимая! — озабоченно вздохнул я, — А узнал я про этот гараж от арестованного мной по этому делу некого Гущина Дмитрия Николаевича. Он мне дал наколку на этот гараж, а я ему оформил явку с повинной! Только уж ты меня не подводи пожалуйста, не губи парня! — доверительно попросил я Эльвиру, ласково погладив ее по гладкой заднице.

— И да! Схему расположения этого чертова гаража, которую мне нарисовал Гущин, я добросовестно в дело подшил, ты завтра посмотри! Сам гараж, правда, найти не успел, жалко! — не очень горько посокрушался я, продолжая ласково оглаживать свою домохозяйку.

Напряжение лежащей рядом подруги немного спало и она опять взялась разрисовывать ноготком мою грудную клетку.

— А, если он отпираться начнет? — встрепенулась Эльвира, — Упрется и скажет, что никакого гаража знать не знает и даже не в курсе, что таковой существует?

— Так ведь и ты у нас, душа моя, не девочка-припевочка из старшей группы детского сада! Ты ему в ответ на это заявишь, что у тебя есть свидетель или даже свидетели, которые видели, как Мелентьев со товарищи совершили незаконное проникновение в означенный гараж! И, что вывернешь наизнанку всех сидящих в СИЗО фигурантов на предмет их доверительных бесед с московским полковником! Опять же, бесед незаконных, грубо нарушающих советское законодательство! Да еще пригрозишь очными ставками с этими фигурантами! — уже не стесняясь, в полный рост поучал я старшего следователя по особо важным делам областной прокуратуры.

— Хорошо! — сосредоточенно глядя куда-то ниже моего живота, согласилась Эльвира, — Так завтра и сделаю! С утра дело изучу, а ближе к обеду москвича к себе выдерну.

— И между делом, в разговоре пробрось, что прокурор в курсе этой их гаражной авантюры. Так, на всякий случай! — посоветовал я следственной барышне.

— Ладно, я ему скажу и это. — не стала ершиться моя подруга, — Знать бы только точно, что он в теме про этот долбаный гараж! — озаботилась она.

— Да этот полкан, не далее, как сегодня до обеда меня мытарил про этот, как ты говоришь, долбаный гараж! На предмет нахождения в нем бандитского общака и со всеми определяющими подробностями. Если он будет отпираться, то допросишь меня официально, а потом еще проведешь между нами очную ставку! — выдал я Клюйко еще одну следственную тропинку. — Нет, не нужно ему все это, не будет он влобовую отпираться от нарушений норм УПК и незаконного обыска. Он тебе какую-нибудь другую шнягу задвигать начнет, чтобы этот свой косяк оправдать! Про то, например, что это я злодеев на их общак обнёс.

— Сергей, а ты действительно готов допроситься против московского полковника? И на очную ставку с ним готов? — с сомнением взглянула на меня Эльвира.

— Готов, душа моя! Ради тебя я готов на всё! И на допроситься, и на очняк готов! Я же говорил тебе, что этот Мелентьев не так уж силен и грозен. Недолго ему по министерскому буфету гулять осталось. И в полковниках ходить ему недолго!

— Ну ладно тогда, — Эльвира Юрьевна коротко посмотрела на меня с некоторой долей уважения, что было для меня пока еще непривычно. — Давай спать, Сережа, чувствую, непростой у меня завтра день будет!

Дорогие москвичи

— Ну что, подполковник, давай, докладывай! Проявился наш юноша? — заранее зная ответ, издевательски потребовал новостей Мелентьев у своего старшего опера.

— Никак нет, товарищ полковник! — тоскливо рассматривая носки своих импортных ботинок, ответствовал ему Саушин.

— А чего ты глаза-то прячешь? Ты же мне вчера клялся-божился, что все связи и явки Корнеева выявлены и, что все они у тебя под контролем! Что на дворе не май-месяц и к ночи он обязательно объявится! Или я что-то путаю, подполковник? На тебя почти вся "семерка" этого захолустья круглосуточно пашет, а у тебя результата ноль!

Аркадий Семенович уже вчера вечером начал волноваться всерьез и сегодня сдерживаться ему не хотелось. Мало того, что он еще в Москве, узнав о происходящих здесь событиях и про смерть Воронецкого, пошел на многие издержки. И употребив весь свой ресурс, таки добился откомандирования в эту область. Так он еще и здесь, на месте, поставив все на карту, много уже успел нагородить лишнего.

Но ведь правильным же был его расчет! Одним продуманным и решительным ходом он убивал двух зайцев. Одного жирного и вкусного, в виде богатого наследства Толи Воронецкого, и второго, пусть худого и безродного, но так необходимого лейтенанта Корнеева. Который тем и дорог, что безродный и, что лейтенант. За этого сопляка встрять в игру Аркадия Семеновича здесь и в голову никому не пришло бы! Очень уж все хорошо складывалось! Ведь будь на месте неопытного лейтенанта какой-нибудь ушлый капитан или, еще хуже того, майор, то задача усложнилась бы в разы. А тут всё так удачно совпало!

И вот теперь, из-за нерасторопности подчиненных все его тщательно продуманные планы идут наперекосяк. И его триумфальное возвращение в столицу с индульгенцией в виде разоблачения милицейско-уголовной банды союзного масштаба, теперь было под угрозой срыва. Да и захоронки Воронецкого полковнику было до обидного жаль. Аркадий Семенович примерно предполагал, чего и сколько там может находиться. И эти знания порождали в его душе многие печали.

— Ты чего молчишь, Саушин?! — раскатисто громыхнул в полный голос полковник Мелентьев и от его рёва съежился даже Мирошин, претензий к которому пока еще предъявлено не было. — Ты, сука, в молчанку со мной не играй! Тебе этого не надо, если ты с волчьим билетом назад в свою зажопину вылететь не хочешь! Ты, когда ко мне в отдел просился, ты что мне обещал? Ты пахать обещал и давать нужный мне результат! Так чего ж ты, падла, сейчас стоишь тут передо мной и сиськи мнёшь? Где этот ёб#ный Корнеев? Где он, я тебя спрашиваю?! — Аркадий Семенович уже окончательно вышел из берегов и себя не контролировал.

— Я найду его, товарищ полковник! — дважды подавившись спазмом за такую короткую фразу, произнес старший опер по ОВД МВД СССР подполковник Саушин, — Дайте мне еще сутки и я его найду! Слово даю!

Он понятия не имел, как он будет выполнять своё обещание. Но одно Алексей Викторович понимал однозначно, если шеф сейчас в своем бешенстве зайдет чуть дальше, то вся его жизнь безвозвратно полетит коту под хвост. И больше он уже никогда и нигде не поднимется. И в эту сраную голодную Пензу он тоже не хотел возвращаться. До скрежета зубовного не хотел!

Полковник смотрел на блеющего Саушина брезгливым взглядом обманутого барина. Обманутого своим же крепостным быдлом. Так некстати и с такими нехорошими последствиями. Почти убийственными последствиями, можно сказать..

— Что ж, подполковник, ты сам сроки себе назначил! — Аркадий Семенович демонстративно посмотрел на свой «Ориент» и вернул свой взгляд на бледное лицо подчиненного, — Завтра в девять двадцать три ты мне докладываешь, что лейтенант Корнеев Сергей Егорович сидит в наручниках. И сидит он там, где.. В общем ты знаешь, где он должен сидеть! Мирошин, а ты понял?! Тебя всё здесь сказанное тоже касается!

А по утру они проснулись

Я первым открыл глаза. И увидев перед собой обнаженное великолепие, решил воспользоваться беспомощным состоянием областной прокуратуры. И заодно заменить собой будильник. Но не срослось. Бдительность надзирающего органа еще на подступах к нему оказалась безупречной. Мои посягательства на роскошную плоть Эльвиры Юрьевны были ею отвергнуты решительно и безапелляционно.

— Корнеев, иди в жопу! — сонным голосом был разрушен весь романтизм моих, не побоюсь этого слова, хоть и бесстыдных, но благих намерений, — У меня там все болит. Скотина ты, Корнеев!

Я задумался. Так-то полагалось бы сейчас обидеться и гордо удалиться, но в моем нынешнем положении, это для меня непозволительная роскошь. Тогда выход один, отнестись к недружественному выпаду лежащей рядом голой тетки философски. Либо с юмором.