Творя божественное зло (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 11

— Сигнал движется от края Чернолунного леса со скоростью, немного превышающей скорость идущего пешком человека.

— Дай картинку, — велел Ренк.

— Расходование энергии на использование камер высокого радиуса обзора и широкого разрешения нецелесообразно.

— Я не буду повторять.

Ренк был ниже аколита ростом, но благодаря могучему телосложению умудрялся как будто бы нависать над ним. В голосе рыжего вахмистра не было и тени угрозы, однако у юного служителя Афона внутри всё сжалось. Он пробежался по клавишам, переключая экран на камеры дальнего обзора и наводя их на координаты тревожного маячка. Несколько секунд понадобилось ему, чтобы настроить изображение, и стоило Ренку увидеть его, как вахмистр тут же бросился к ангару, где стояли роботы.

— Загружай в память координаты, — бросил он на бегу через плечо. — И отправь запрос на вылет двух Сагиттариев.

Если аколит и хотел что-то возразить, то просто не успел этого сделать — за спиной Ренка уже закрылась дверь.

Они выбрались из проклятущего леса, и это придало сил обоим. Казалось, даже солнце им в помощь — обитающие в вечной тьме Чернолунного ранкары в полдень были почти слепы. Вот только этот нёсся за ними как привязанный, с каждым шагом сокращая расстояние.

Элли с Феем окончательно выбились из сил, убегая от ранкара — не осталось никакого второго дыхания или чего-то подобного, что должно помогать в минуту смертельной опасности. Мышцы ног горели пламенем, лёгкие разрывались, и только сила воли, которой обоим было не занимать, заставляла их бежать дальше. А потом Элли упала — неудачно подвернулся под ногу камень, и она растянулась на земле по весь рост. Фей обернулся, протянул ей руку, и они замерли.

Несмотря на смертельную опасность, на несущегося за ними ранкара, разевающего пасть в вопле гнева и жестокой радости, они остановились. С ними как будто уже было нечто подобное — они бежали, из последних сил переставляя ноги, а за ними по пятам следовало нечто кошмарное. Куда страшнее громадного разъярённого ящера, готового сожрать их как только доберётся.

Фей помог Элли подняться на ноги, подавив желание обнять её и прижать к себе. Ему отчаянно хотелось сделать это, как будто прежде он уже обнимал её так, но юноша сдержал порыв.

— Беги, — сказал он ей, — а я отвлеку тварь на себя. У тебя остались патроны?

Элли только помотала головой, не в силах выдавить из себя ни слова. Даже переведя дыхание ценой грозящей смертью остановки она не могла говорить.

— Тогда тем более беги, — чуть подтолкнул её вперёд Фей, оставаясь на месте. — Задержу его сколько смогу.

Отважные слова его звучали откровенной глупостью — как может один человек задержать ящера в пятнадцать шарлей ростом и весом, наверное, канов[1] восемь, не меньше. И тем не менее Фей почти грубо задвинул Элли себе за спину, а сам остановился и сжал кулаки готовясь к схватке, которую ему никогда не выиграть.

Луч света ударил ранкара в правый бок, оставив в его могучем теле исходящую воняющим горелым мясом рану. Второй луч последовал за первым через считанные мгновения. Стремительно бьющееся сердце Элли успело сократиться лишь трижды, как сразу два луча превратили голову и грудь ранкара в месиво обугленного мяса и почерневших костей. Ящер не желал смириться со собственной смертью — он прыгнул вперёд, стремясь добраться до добычи. Фей и Элли бросились в разные стороны. Даже умирающий ранкар мог быть смертельно опасен. Его когти описали широкую дугу, хвост хлестнул ещё дальше. И даже впившиеся в широкий бок лучи света не сумели прикончить его достаточно быстро. Фей и Элли покатились по каменистой земле, оказавшись по разные стороны бьющейся в агонии туши ящера. И тут появились их спасители.

Два боевых робота с наспинными крыльями, что помогали им дольше удержаться в воздухе, опускались с небес, подобно ангелам мести, о которых так любят проповедовать клирики Афона. В руках оба держали длинные ружья, видимо, именно они и испускали смертоносные лучи света, прикончившие ранкара. Оба робота приземлились рядом с умирающим ящером. Один из них поставил ногу на обожжённый бок монстра, приставил ствол ружья к его черепу и добил одним коротким импульсом.

— Командир, — донеслось из динамиков второго робота, — где ты?

Элли поднялась с земли, не веря в своё чудесное спасение. Только что она прощалась с жизнью, и тут, словно в сказке, подмога пришла в последний момент. Её бойцы, товарищи по оружию, пришли на помощь, когда казалось, что надежды уже никакой не осталось. Она вскинула руку, показывая Ренку, где стоит, и тот направил своего робота к ней. А вот высунувшемуся с другой стороны трупа Фею, девушка отчаянно замахала руками, надеясь, что Ренк примет это за жест радости. Юноше не стоило показываться — протоколы действий Геблера предписывали уничтожить его. Никаких свидетелей в подобного рода операции оставаться не должно. Тем более ягнят, обитателей Поверхности, чьи жизни вообще ничего не стоят. Хладнокровный и всегда собранный Гельмгольц, пилотирующий второго робота, прикончит Фея также чисто и безучастно, как только что добил ранкара. Для него жители Поверхности не делились на людей и животных — чистокровный уроженец Солярианской империи, гражданин первого класса, считал всех живущих за её пределами зверьём разной степени опасности и полезности.

— Я здесь! — выкрикнула Элли, чтобы привлечь к себе побольше внимания. — Здесь, Ренк!

Тот аккуратно направил к ней своего робота. Гельмгольц потерял всякий интерес к мёртвому ящеру и водил стволом лучевого ружья, выискивая возможную опасность. Как и с ранкаром, Фей был слишком мал, чтобы представлять угрозу для боевого робота, и потому на него никто не обратил внимания. Тем более что он прятался почти у самых ног махины высотой вы восемнадцать с половиной шарлей — подобные гиганты склонны не замечать ничего так близко к себе.

Ренк опустил своего робота на колено и Элли ловко забралась к нему на спину. Там, прямо между наспинных крыльев была закреплена спасательная шлюпка, предназначавшаяся как раз для неё. Как только Элли устроилась внутри, Ренк подал Гельмгольцу пример, первым запустив двигатели на крыльях. Не просто и минуты, как оба робота оторвались от земли и начали, медленно разгоняясь, двигаться прочь от опушки Чернолунного леса. Прочь от смердящего горелой плотью трупа ранкара. Прочь от лежащего рядом с ним Фея.

Элли бросила на юношу взгляд через иллюминатор в спасательной шлюпке, как ей когда казалось, она никогда больше не увидит его. Чувство узнавания, столь яркое и сильное, как в первую их встречу, снова пронзило её, но тут же угасло.

Фей же лежал, привалившись к боку мёртвого ранкара, провожая взглядом стремительно уменьшающихся в размере боевых роботов. Он испытывал то же угасающее чувство щемящего узнавания, но не хотел думать о нём. Вместо этого он пытался сосредоточиться на будущем. К примеру, как бы ему найти дорогу в…

[1] Один кан равен 1.08 т

Дэзил никогда не мог похвастаться размерами. Пара десятков глинобитных домов, самые большие это две корчмы — та, что почище, и та, что попроще, дом старосты и представительство Афона. Большую часть времени городок пребывал в полусонном состоянии, но стоило только появиться на горизонте повозкам и грузовикам каравана купцов-авантюристов, идущего в направлении Чернолунного леса, как Дэзил оживал и преображался. Корчмы украшали полосками ткани, а на пол стелили лучшие ковры, доставали из запасов бутылки с самым разным спиртным и начинали готовить закуски. В представительстве Афона били в колокол, объявляя о начале трудного времени — того, когда все работают в поте лица с перерывами на короткий сон и скудную трапезу. Кормили в такие дни аколитов с капелланами специально заготовленными для этой поры протеиновыми батончиками, насытиться которыми легко и быстро, а что вкуса нет вовсе, не беда. Служители Афона должны стойко выдерживать трудности — без этого невозможно возвышение.