Турнир (СИ) - Райро А. - Страница 20

Так, на середине моста, мы простояли около минуты.

Ничего не говоря.

Я не отстранялся, а он не убирал руку, всё крепче прижимая меня к себе. От Галея пахло табаком и немного той мятной дрянью, что он однажды при мне в себя заливал.

Его объятие оборвалось так же неожиданно, как и началось.

Учитель не сказал, как сильно волновался за меня, пока я был в «Железном Бутоне». Он вообще ничего не сказал.

Вместо него заговорил я:

— Они знают, кто я такой. Мои отговорки вряд ли их удовлетворили, но они почему-то меня отпустили.

Галей подошёл к краю моста и грузно опёрся на перила рукой. И пока он так стоял, я рассказал ему всё, что было на допросе. Рассказал и насчёт Акулы.

Выслушав, учитель обернулся и посмотрел на меня.

— Да, они знают, кто ты. И что немаловажно: догадываются, что я тоже знаю, кто ты. Только не могут понять, как ты тут оказался без их ведома.

— И что делать?

— Продолжать учиться. Они позволили тебе это. Ты нужен им свободным. В схватке с Котлованами все средства хороши, а ты — одно из средств. Уверен, они уже оценили потенциал твоей силы. И я сделаю всё, чтобы ты смог грамотно управлять своим даром. Готовься к тренировкам у Снеговых. Также я договорюсь с ректором, чтобы твою команду выпускали за пределы Академии дважды в неделю по специальным пропускам. Вряд ли Орлов сможет этому препятствовать. Сейчас его репутация не позволяет ставить условия Совету. Эту схватку мы выиграли. Но впереди другая, посерьёзнее. Значит, будем к ней готовы.

— А что насчёт «Железного Бутона»?

Он нахмурился.

— Будь начеку, не делай того, чего они тебе не простят. И всегда помни, что находишься под наблюдением. Уверен, до турнира они к тебе больше не придут, а после турнира будет День Бартла и наступление. И если ты сделаешь то, что предлагает тебе Акулина, то твоё положение в Стокняжье станет совершенно иным, независимо от того, кто ты.

— Это если я выживу в Котлованах, — мрачно поправил я его.

А он почему-то улыбнулся.

— Мы сделаем так, чтобы ты выжил, сынок.

Галей обнял меня за плечи, и вместе мы отправились к Башням Академии, сквозь речной туман по мосту.

— А что насчёт вашей дочери?

— Ничего. Она мне рассказала про ваши дела в конюшне. Хоть Мидори — та ещё лгунья, но я точно знаю, когда она говорит правду.

— То есть мне не придётся за неё отвечать?

— Почему же. Придётся. Когда-нибудь точно придётся. Но надо сказать Йоне, чтобы она не баловала тебя и Мидори своими эликсирами, иначе моя дочь случайно взорвёт Академию.

— Знаете, учитель, этой застарелой школе точно не помешает встряска.

Галей усмехнулся и обнял меня крепче.

— Возможно, ты прав, опоссум. Возможно, прав.

В моём расписании вторника не значилось ни одного урока у Коровина.

Зато смотритель Храмов внёс туда занятия у Стражей и Алхимиков, а ещё поставил на сегодня первый урок у Охотников, который должна была вести Акулина Снегова.

Я постоянно думал о ней, но и других занятий ждал не меньше.

Особенно — уроков Стражей. Мне не терпелось овладеть своим новым щитом на высоком уровне. А ещё хотелось увидеться с Мичи. Хоть он и учился в средне-сильной группе, а не в низко-слабой, как я, но всё равно можно было встретиться на перемене.

И я даже не ожидал, что увижу Мичи не после урока, а до него.

Заметив меня среди учеников, заходящих в один из залов, он заорал на весь коридор:

— Ока-а-а-ами! Эй! Поздравь меня! Это случи-и-и-илось!

Он понёсся ко мне, беспардонно расталкивая плечом всех, кто попадался ему на пути.

Долговязый азиат с седой вихрастой чёлкой — в толпе светловолосых и светлокожих студентов он сразу бросался в глаза, но его это мало волновало.

Подбежав, он ухватил меня за локоть и вытянул ближе к стене.

— Я сделал это! Поздравляй меня! Давай!

Он улыбался, как чокнутый.

— Поздравляю, — тоже улыбнулся я. — Только с чем?

Мичи вынул из внутреннего кармана пиджака немного затёртый листок с портретом фигуристой девушки с рыжими кудрями — той самой, что он показывал ещё при первой нашей встрече в Ютаке — и сунул мне под нос.

— Улья Паули! Она сегодня у нас преподавала и к вам сейчас пойдёт. И знаешь, что? Я к ней подошёл и спросил прямо: «Вы возьмёте меня на службу в Военный Дом Паули?».

Он был такой счастливый, что его распирало от нетерпения поделиться.

— И чего она сказала? Неужели согласилась? — удивился я.

— Не-е-ет! — объявил мне радостный Мичи. — Она сказала что-то вроде: нахрена нам такой малолетний придурок без опыта.

— А чего ты тогда радуешься? Она же тебя послала.

Мичи вскинул руки к потолку.

— Она со мной заговори-и-ила! Я смотрел на неё вот так… — Он уставился на меня, вылупив глаза. — Вот так прямо смотрел! И она на меня вот так же смотрела! И настолько близко… что у меня в штанах всё напряглось. Ох, брат, это было что-то. Вживую она ещё красивее, чем на портрете. — Он изобразил руками женскую грудь. — И вот это вот всё… такое шикарное, я чуть не у-у-умер.

Я еле сдержал смех.

— Поздравляю, Мич. И что дальше делать будешь?

Он пожал плечами, не переставая лыбиться, как умалишённый.

— Подкачу к ней позже. Сначала надо поразить её своей шикарностью. Говорят, она у Стражей экзамен зимой принимать будет.

Я задумался.

Значит, и мне придётся ей экзамен сдавать.

— А она строгая? Как она преподаёт вообще?

— Не зна-а-аю, — мотнул головой Мичи. — Я её не слушал. Я на неё смотрел. Но, кажется, она на кого-то орала. Так красиво у неё рот открывался. И губы такие красивые… и голос такой… умереть, короче.

— У-у, старик, да у тебя проблемы.

— Она моя богиня, — вздохнул он. — И я её покорю. Плевать, что она на десять лет старше.

Можно было не сомневаться, что Мичи будет покорять свою богиню с жутким усердием. Возможно, она пошлёт его ещё не раз, а возможно — не пошлёт. Кто этих девушек разберёт. Судя по Джанко, у них в голове всё как-то сложнее происходит.

Перемена закончилась, и Мичи унёсся на следующий урок, ну а я отправился на занятие к Стражам-слабакам, знакомиться с легендарной Ульей Паули.

Лучше бы я её никогда не знал.

И не видел. И не слышал.

Это была первоклассная стерва.

Что Мичи в ней нашёл, кроме шикарных сисек, я так и не понял. От одного взгляда её холодных оленьих глаз мороз пробегал по спине. Казалось, она ненавидела всех, кто попадал в поле её зрения.

Я встречал много учителей. В моём мире мне тоже приходилось сталкиваться со стервозными личностями, но Улья превзошла всех. Даже придирчивый Дао Фергас на её фоне казался мировым мужиком.

Как только она вошла в зал, сверкая белым щитом на запястье, весь класс сразу заткнулся, провожая её взглядами. Парни группы заметно приободрились, пялясь на красотку, сексапильно качающую бёдрами.

Казалось, натянутая блузка на её груди вот-вот лопнет, или отлетят пуговицы. Я и сам уставился, как дебил, ожидая, когда Улья наклонится, продемонстрировав свои прелести в вырезе блузки.

Всё это гипнотизировало, не спорю.

Но, как только эта роскошная богиня заговорила, у многих поубавилось энтузиазма.

— Половина из вас мне уже не нравится, а вторая половина обязательно разочарует меня позже! — объявила она мерзковатым тонким голосом. — Чтобы сдать у меня экзамен через два месяца, вам придётся сделать невозможное. Покорить мою стену.

Что имелось в виду под «стеной», она не пояснила.

Зато пояснил мой сосед по парте, говорливый и накачанный парень, Харитон Зимников.

— Мы все вылетим из Академии, точно тебе говорю. Её стену не смогут сломить даже студенты из средне-сильной группы.

— Что за стена? — спросил я шёпотом.

— Ты не знаешь? Это знаменитая стена Паули. Чтобы сдать ей экзамен, нужно с ней сразиться. Она создаёт таранную волну, от которой не увернуться, а ты должен эту стену разрушить, иначе переломает. Не насмерть, конечно, но в больницу точно можно загреметь.