Железный гром (СИ) - Алексей Янов - Страница 15

— Я тебе помогу! Сейчас свернем в лес, скоро стемнеет и погоня там заплутает.

— Ты что, их не слышишь?! Куда мы успеем уйти? Прочь, говорю, иди, не теряй понапрасну время. Ты меня со своим бараньим весом не дотащишь. Только оба почем зря сгинем. Беги, я сказал!

— Прощай, Дарен, храни тебя боги! — и, развернувшись к нему спиной, я побежал, чувствуя себя при этом самым настоящим Иудой. Простреливающая боль в боку почти не ощущалась, до того мне сейчас было тяжело на сердце и муторно в душе.

Пробежал пару сотен метров, когда за спиной послышались крики. Дарен принял свой последний бой. Перешел с бега на шаг, думая, что мне делать дальше. За прибрежным ивняком просматривались вполне себе мощные деревья с развитой кроной, где можно попытаться укрыться, тем более что стремительно темнело. И не долго думая, воспользовавшись царящей сумятицей боя преследователей с Дареном, с шумом стал ломиться в лес, в сторону примеченного мною дерева.

В изнеможении, с ноющей раной и исцарапанным кустами лицом, опускаюсь на землю у ствола примеченного мною дерева. Отдышавшись, решаюсь, наконец, на него взобраться, авось впотьмах преследователи меня не заметят и пройдут дальше. Легко сказать, но трудно сделать, особенно при наличии раны.

С трудом, еле сдерживая рвущиеся из горла стоны, медленно взбираюсь наверх, а потом и размещаю свое тело на толстой ветви, метрах в трех от земли. Здесь, в кроне дерева, нервное напряжение меня медленно отпускает от осознания того, что я все еще жив. А еще через несколько минут начинается какой-то странный озноб и меня всего начинает трясти. Не знаю, чем он вызван, возможно, кровопотерей или пережитым стрессом, но чувства от него крайне неприятные.

А в лесу с каждой минутой темнеет, стремительно надвигается ночь, но небо на западе все еще алеет последними отблесками кроваво-красного заката.

Вдруг, совсем рядом доносится звук чьих-то шагов, направляющихся в мою сторону! Приключившуюся со мной трясучку снимает как рукой. Поворачиваю голову и сквозь зеленеющие ветви различаю двух мужчин, оба в руках сжимают луки и крутят головами по сторонам, вверх пока не глядят. Очень хочется верить, что меня не видно в листве. Они идут дальше и останавливаются прямо подо мной!

— Вернемся назад? — спрашивает парень, наверное, мой ровесник, у своего более взрослого компаньона.

— Наверное, да. Их купец со своими людьми пошарился, порыскал по берегам, да и назад поплыл. Главное, что нашу припрятанную лодку не нашли.

— Думаешь, в потопшей лодке янтарь есть?

— Не знаю, но что-то там ценное они везли. Так и быть, воротимся в нашу весь, а завтра попробуем поднырнуть и поднять груз.

— Вот бы там янтарь был … — мечтательно, как мне показалось даже, закатывая в предвкушении богатой наживы вверх глаза, промурлыкал парень.

Одновременно внимательно слушаю их, а голове мысли крутятся калейдоскопом, прикидываю, что делать. Перевожу взгляд на свою правую руку, а в ней уже зажатый нож, даже не помню, когда я его вытащил, но в порядке бреда расцениваю это как знак свыше и сигаю вниз ногами прямо на молодого недомерка. Сквозь треск хлеставших по мне веток приземлился, задевая в касании его голову, от чего он тут же отлетел. Для амортизации падения совершаю кувырок через голову и тут же наношу удар ножом второму субъекту в изумлении застывшему соляным столбом. Не теряя ни секунды, бросился добивать оглушенного парня.

Ножом из их рубах нарезаю ленты и перевязываю рану. Кроме заплечных мешков с веревками и вяленой рыбой, одного топора, двух ножей и луков со стрелами более ничего ценного на телах жмуриков не обнаруживаю. Посидел, отдохнул, размышляя, что делать дальше. Из контекста их разговора я понял, что полян было всего двое, у них где-то припрятана лодка, недалеко отсюда находится их деревня, а Плещей не обнаружив нас ни около подводной коряги, ни на берегах реки, поплыл дальше по Днепру на юг. Бродить по ночному лесу — затея так себе, поэтому решил отойти подальше от трупов, прихватизировав вещмешок с рыбой, лук со стрелами, топор, да и переночевать где-нибудь поблизости, что с успехом и осуществил.

Проснулся я весь задеревенелый, любое движение причиняло боль в натруженных мышцах и в подраненном боку. На востоке красным шаром вставало солнце. Оглянувшись по сторонам, прислушавшись к звукам леса и не заметив ничего подозрительного, поплелся к берегу реки, ополоснул в ней лицо и напился. Вода здесь была вроде чистой: малость пахла листвой, тиной, рыбой и еще Бог весть чем, но все вместе это создавало, как говорят парфюмеры непередаваемый букет естественных, природных ароматов.

Затем, сам себе мысленно пожелав всего хорошего, погрузился в местные дебри. Ветви так и норовили зацепиться за вещмешок, руки и ноги, превращая мой поход по нехоженым тропам в самую настоящую адову пытку. Густой лес и хорошо развитый подлесок сужали обзор до нескольких метров. Единственный плюс — солнце не жарило, его лучи с трудом пробивались к земле из-за крон деревьев. Лишь редкие прогалины, попадавшиеся на моем пути не так часто, как хотелось бы, чаще всего образованные повалившимися деревьями, позволяли наконец-то расправить плечи, выпрямиться в полный рост и хоть немного перевести дух.

Так я и шел, пока не набрел на очередное приключение, заслышав в прибрежном лесу людские голоса.

В кусты скинул вещмешок, прикрыв его ветками и налегке, прихватив с собой лук, топор и нож аккуратно двинулся на источник шума. Перемещаясь крадучись, прошел не больше полусотни метров как мои глаза сквозь заросли стали различать силуэты людей.

Изготовив лук к стрельбе, осторожно подкрался поближе. Рассмотрел двоих взрослых мужчин и совсем еще юную девушку. Один был жилистый и высокий, постарше второго, с седеющей бородой. Второй стоял ко мне спиной, по осанке и телосложению было видно, что ему не больше тридцати лет. Первый, тот, что постарше, стоял напротив насмерть испуганной девушки, поигрывая своим ножом. Прислушался к их разговору.

— Быстрее шевелись! Давай раздевайся.

Дрожащая как осиновый куст девушка скинула с себя платье, по ее лицу текли слезы.

— Хорошо, красотка. Видишь вон то поваленное дерево?

Посмотрев в указанную сторону, она беззвучно кивнула головой.

— Ложись на него сверху. Сейчас мы тобой займемся …

Девушка послушно легла на поваленный ствол.

— Да не так, а поперек! — насильник грубо схватил ее за ноги и развернул поперек бревна, при этом приподняв ее попу.

— Вот теперь хорошо, — и он стал приспускать штаны.

Встав на колени и пристроившись сзади, он вошел в нее, раздался девичий возглас, наполненный болью и ужасом. Более молодой парень заинтересовано наблюдал за действиями своего подельника, совершенно не глядя по сторонам. Прицелиться и выстрелить в этого наблюдателя не составило труда. Но первый выстрел вышел не совсем удачным, стрела немного срикошетила о ветку, потеряв часть своей убойной мощи, и воткнулась ему неглубоко в лопатку. Подраненный среагировал моментально, но побежал не на меня, а подвывая бросился прямиком в лес. Это его неожиданное для меня поведение ненадолго отвлекло мое внимание, первый насильник, отстранившись от своей жертвы, уже бежал, но не в лес, по примеру своего товарища, а несся на меня с топором. Зрелище со стороны выглядело комичным, поскольку мужик тот все еще оставался с оголенными причиндалами. Все это как-то сбивало меня с толку. Вторая, в спешке наложенная на тетиву стрела выпала, и прихватив топор, чтобы получить необходимый мне маневр, я выскочил из кустов на открытое место.

И без того садистское лицо насильника подернулось мерзопакостной улыбкой, обнажив щербатый рот.

— Сейчас, щенок, ты сдохнешь! — сохраняя на лице все тот же оскал выкрикнул он, высоко замахиваясь на меня топором.

Я увернулся, а пронесшееся мимо с шумом тяжелое лезвие обдало мою кожу легким ветерком.

Мужик расхохотался, словно ненормальный.