Почти невероятное убийство - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/23
• Следующая

– Я готов, задавайте ваши вопросы.

– Нет, лучше вы сами расскажите об этом господине, – предложила она.

– Пожалуйста. Он англичанин, ему под пятьдесят, холост. Из хорошей семьи, скорее всего принадлежит даже к английским аристократам. Получил прекрасное образование, закончил Харроу. У него больные почки. Очевидно, ведет сидячий образ жизни. Большую часть времени проводит в конторе. В молодости служил в армии, занимался боксом. Сейчас у него дела идут очень хорошо, он преуспевает и выглядит состоятельным человеком. Достаточно?

Она рассмеялась.

– Вы его знаете. Это Питер Моррисон.

– Поверьте, что вижу впервые, – честно признался он.

– Он действительно около десяти лет служил в армии, был в свое время неплохим спортсменом, побеждая в соревнованиях европейских турниров. Сейчас он известный лондонский коммерсант, часто бывает в Нью-Йорке по своим делам. Он и вправду холост и закончил Харроу. А его мать даже родственница английской королевы, хотя и очень дальняя. – Кэтрин, перечисляя все это, смотрела в упор на Рамона. – Но как вы догадались, если не секрет?

– О том, что он служил в армии? Посмотрите на его выправку. Что он бывший боксер, нетрудно догадаться. Насчет больных почек и сидячего образа жизни даже не нужно строить догадок – лицо говорит за себя. Когда он заходил, я слышал его разговор с метрдотелем. Тот спросил, когда мистер приехал, и я услышал, что Моррисон прилетел сегодня из Лондона. А это значит, что он очень богатый человек, если он известен на другом конце света, в ресторане Нью-Йорка. Видимо, он здесь частый гость.

– Это нетрудно, – согласилась она, – но как вы угадали про Харроу, про семью? Это практически невероятно.

– Очень просто. Обратите внимание на его галстук. Вы знаете, что это за галстук? Синий галстук выпускников Харроу. А попасть туда и закончить это заведение могут только дети из самых богатых и титулованных семей Англии. Вот вам и разгадка, а что он холост, я просто догадался. Холостые мужчины как-то смотрятся иначе, чем женатые. Кроме того, я сильно сомневаюсь, чтобы его, кроме денег, еще что-нибудь интересовало.

– Браво! – не удержалась Кэтрин. – Вы великолепны!

– Вы меня перехвалите. А теперь говорите, зачем я вам понадобился так срочно.

– Эдстрема сегодня ночью пытались убить в камере, – тихо произнесла она.

Рамон заметил, что к ним подходит официант, неся заказанный кофе, благоразумно промолчал и, переждав несколько секунд, коротко спросил:

– Кто и каким образом?

– От Эдстрема пересадили его напарника, который был человеком ФБР. И подсадили наемного убийцу. Эдстрема спасло чудо. В тот момент, когда убийца достал нож, надзиратель случайно оказался у дверей. В общем, Карл Эдстрем тяжело ранен, но врачи говорят, что он поправится.

– Я не совсем понял, как это могло произойти.

– Ночью Эдстрем спал и, услышав какой-то шум, проснулся, увидел этого убийцу и закричал. Тот, видимо, не ожидал, что Эдстрем проснется, и не сумел нанести точного удара. А надзиратель проходил мимо и быстро вбежал в камеру.

– Действительно, Карлу Эдстрему очень повезло, – негромко сказал Рамон, заметно волнуясь.

Миссис Бенвилл внимательно смотрела на него.

– Я думала, вас ничто не может тронуть. Вы на самом деле так переживаете за жизнь Эдстрема?

– Не только. Просто однажды я оказался в положении Эдстрема, – глухо произнес Рамон, – и меня тоже чуть не убили.

– В тюремной камере? – насмешливо прищурилась Кэтрин.

– А что?

– Я считала вас умнее. Если бы вы сидели в тюремной камере в СССР, вы никогда бы не сидели здесь, рядом со мной. Советский Союз, насколько я знаю, имеет достаточно людей и возможностей, чтобы не нуждаться в услугах подобных «профессионалов». И потом, специалист вашего класса просто не мог сидеть в тюрьме. Это абсолютно исключено. Не считайте меня настолько наивной, мистер Эскобар.

– Все правильно, – ответил Рамон, – но вы не учли одного обстоятельства. Я не сказал, что сидел в тюремной камере в СССР. Это было совсем в другой стране. Подозреваю, что в досье АНБ, заведенном на меня, этого нет, а это уже пробел, и очень большой. Кроме того, я тогда не был «специалистом такого класса», а был всего-навсего помощником регионального инспектора. Вот видите, какую задачу я ставлю перед вашим ведомством. Вот теперь придется перетряхнуть все мои дела. Но, уверяю вас, это напрасный труд. Не найдете никакой зацепки.

– Почему?

– Я просто удрал из этой тюрьмы в день своего ареста. Вернее, под утро.

– Можно узнать, как вам это удалось?

– Честно говоря, это секрет, но вам, как психологу, могу рассказать. Очень поучительно. Надеюсь, что это будет нашей маленькой тайной. Я сумел достать одежду уборщика и его инструменты. Взвалив грязные трубы на плечо, спокойно прошел к выходу. И ни один охранник даже не попытался меня остановить. Ну кому может прийти в голову, что спокойно идущий по тюремному двору человек – это узник, пытающийся совершить побег? Да еще с тяжелыми железными трубами!

Оба рассмеялись.

– Так вы говорили с этим убийцей, видели его? – неожиданно серьезно спросил ее Рамон.

– Видела. Ничего особенного. Мелкая сошка. Он ничего не знает.

– А кому была выгодна смерть Эдстрема? Предположим, что его оправдают. Значит, будут искать настоящего убийцу. И мотивы преступления. А это кому-то очень невыгодно. Почему?

– Вы все-таки считаете, что убийца не Эдстрем?

– Убежден.

– А на чем основывается ваша убежденность? – поинтересовалась Кэтрин. – Не проще ли предположить, что убийца все-таки Эдстрем, а теперь его хозяева пытаются убрать ненужного свидетеля?

– А кто тогда напал на автомобиль ФБР? Кому понадобились материалы допроса Эдстрема? Не проще ли сразу попытаться его убрать? Здесь должен быть какой-то секрет, из-за которого убили Анну Фрост.

– И Вальтера Вальрафа, – сказала миссис Бенвилл, в упор глядя на Эскобара.

Он спокойно выдержал этот взгляд.

– Вы знаете и об этом?

– Ваш Постоянный комитет недооценивает внутренние организации Соединенных Штатов. Хотя ФБР еще не знает об этом, но АНБ уже в курсе. Мы даже знаем, что сотрудники ООН, явно в нарушение наших законов, совершили тайную эксгумацию тела. Кстати, врач, лечивший его, покончил жизнь самоубийством. Некто Эрик Пембертон.

– Я хочу вступиться за ООН. Наш комитет взял разрешение у нью-йоркской прокуратуры на эксгумацию трупа Вальрафа.

– Но мотивы эксгумации были указаны не совсем точно.

– Возможно. Я не читал этих документов. Но, кстати, в розысках убийц Вальрафа принимает участие и ваш бывший коллега, ныне инспектор комитета Чарльз Деверсон. А ваше ведомство, прекрасно зная, что Вальраф был убит, как теперь выясняется, попыталось остаться в стороне, посоветовав Деверсону не совать нос туда, куда не следует, а Асенову – убираться из страны.

– Для его же безопасности, – подчеркнула Кэтрин.

– Не надо, – поморщился Рамон, – вы просто боитесь, что в результате расследования может разразиться очередной скандал, и попытаетесь сами расследовать это дело без вмешательства нашего комитета.

– Я позволю себе вам напомнить, что это все-таки внутреннее дело самих американцев, – четко произнесла миссис Бенвилл.

– Не уверен. Убиты сотрудники ООН. Сразу двое. Обвиняется третий. Вы считаете, что наш комитет вправе сидеть сложа руки? И самое главное – мы не вмешиваемся во внутренние дела Америки. Мы просто помогаем найти убийц. Кстати, с разрешения и согласия вашего федерального правительства. А найдя их, мы, естественно, передадим их вам.

– Не будем спорить, – согласилась Кэтрин, – мы действительно делаем сейчас одно общее дело. В любом случае нужно его закончить. Хотя, откровенно говоря, я абсолютно убеждена, что убийца Эдстрем. Трое других в момент убийства были в одной комнате, все вместе – Асенов, Перес, Деверсон. На этаже, кроме охранников, которые также видели друг друга, был только он. А вы все-таки не верите в его виновность. Не представляю, как можно найти загадочного убийцу...

• Предыдущая
• 18/23
• Следующая