Подари мне счастье (СИ) - "Кассия" - Страница 2

Но они так и остались на руках и ногах. Как и кандалы. Так что, как бы мне ни хотелось к людям, еде, воде и цивилизации, я свернула в лес. Там хотя бы был шанс отыскать каменюку побольше и перебить цепи. Хоть это от них и не избавит, но двигаться станет легче.

Думала я так и даже пару шагов сделала, как Бестия зашипела и прикрыла меня своими крыльями. А с той стороны, куда она смотрела, раздался свист.

— Эй, красавица, — бородатый мужик, который так смело шел ко мне с Бестией, даже не подумал притормозить, — утихомирь свою ящерку, поговорим.

Я недоверчиво посмотрела на него — в потрепанной одежде с топором за поясом он не внушал доверия. Но если не начать общение с людьми сейчас, то когда?

— Чего тебе? — дружелюбия в моем голосе не было ни грамма, а сама я так и пряталась за виверной.

— Пошли со мной, красавица. Помогу с твоими цацками, — тут он указал на мои кандалы, и я прижалась сильнее. В бескорыстную помощь не верилось от слова совсем.

— Зачем тебе это?

— Ну как же, оставлять такую прелесть и закованную в цепи… Я же не конченный извращенец, — тут он сделал шаг вперед и щелкнул пальцами.

Мы ничего сделать не успели, как оказались в сети, которую на нас накинули. Бестия запуталась и боялась двигаться, чтобы не причинить мне боль, а я не могла выпутаться, так как оказалась на земле.

— Никаких цепей, — бородач оказался надо мной, и я зашипела не хуже виверны, — только рабская вязь, — он оскалился, — и полное подчинение. Тащите ее в лагерь, виверну сковать, девчонку вымыть, а то от нее душком тянет. Такую и трахать не хочется, — окружившие нас разбойники загоготали и принялись исполнять поручение.

В общем, нас потащили в лес. И чего мне так не везет?

Я пила горячий чай из большой кружки и нервно косилась в угол комнаты. Она оказалась достаточно уютной для разбойников. Кроме того, эти работники ножа и топора на столько прочно обосновались в этом лесу, что имели достаточно комфортные землянки.

А вот в углу комнаты достаточно комфортно расселся давешний шутник. Хотя, о чем-то он все-таки не шутил. Меня помыли, ну как, водой полили — сама помылась, вытерли, да сдали какому-то щербатому мужику.

Дядька оказался добрый, даром что страшный как моя жизнь. Мало того, что ничего не помню, так еще и события так и сыпятся на голову как из рога изобилия.

Так вот, Щербатый, а его, как оказалось, так и звал разбойничий люд, был кузнецов. На кривую дорожку его свело отчаянье. Когда молодой барин ехал мимо их деревушки, ему приглянулась дочь кузнеца, а дальше…

В общем, девушка больше не встала, а кузнец пошел сводить счеты, то ли с бароном, то ли с жизнью весьма специфическим образом. Во второе верилось больше. Да вот, пока шел, его разбойники поймали, пожалели, да в лес с собой забрали.

Да, кстати, разбойники оказались специфическими, мне в голову приходило только «Робин Гуды», только я не совсем понимала почему. Кто это, я тоже не могла сказать. Грабили наши разбойнички только богатых, держали в городе ночлежку с бесплатной столовой и хоть так помогали нищим.

Грабили, кстати, не здесь, обычно возле соседних городов, иногда заезжали подальше. Так что ловили из уже долго и, надо сказать, безуспешно.

В этот момент, Щербатый уже закончил снимать кандалы с ног, а с рук он снял еще раньше. И застывший в углу юморист, двинулся в мою сторону.

— Ну что, выбирай. Лишние рты нам, извини, но не нужны, — начал он серьезно, — кандалы мы тебе сняли, клеймо тебе поставить не успели, а с остальным тебе твоя Бестия поможет.

— Да ты че… — взвился кузнец, но его резко заткнули, так что он просто громко сопел и смотрел исподлобья.

— Она женщина. Красивая женщина. Ты посмотри, как она держится, точно не крестьянка заблудшая. За такой будут охотиться, а нам таких проблем не надо. Так что допивай взвар, поднимай задницу, бери свою ящерицу и вали из нашего леса, — сложив руки на груди он упрямо смотрел мне в глаза. Надо подумать, я просила оставить меня здесь, сама справ…

— Уррр…. — мой желудок мягко намекнул, что самой справляться у меня пока получается не очень. Сопение за моей спиной стало сильнее, я опустила глаза, стыдно мне не было, но бесить-то зачем?

— Приходи, поешь, а потом уходи, — пробурчал этот тип и вышел.

Я, если честно, слабо понимала, что вообще происходит. Как-то ожидания с реальностью разошлись. Сначала все эти сальные шуточки, а потом оказывается, что не такие уж волки и злые, а мясом они так, салатики заедают. Я хихикнула и вернула кружку кузнецу.

— Ты не печалься, — он погладил меня по голове своей огромной лапищей, — здесь народ хоть и лихой, ну да не бесчувственный.

— Да я вообще на худшее рассчитывала, а тут вон — отмыли да покормят. А там дальше мы с Бестией и правда не пропадем, — и я улыбнулась этому доброму дядьке, который смотрел на меня с отеческой заботой.

— Ну беги, егоза, пока наш Панфутий не передумал, — я чуть не споткнулась на порожке. Что, серьезно? Его Пафнутием звать, не повезло человеку, — А тебя как звать-то, девонька?

— Меня зовут… ааа… — я запнулась, не зная, что ответить, а и правда, как?

— Ну, не хочешь говорить, то и не надо, — я успела заметить грусть в глазах дядьки и что-то меня кольнуло.

— Не знаю, как меня зовут, — честно ответила я, — я очнулась и не помнила ничего. И имени своего я тоже не помню.

— А виверна от кудысь? — не поверил кузнец.

— А я ее угнала, — постаралась я улыбнуться как можно безмятежнее.

— Лихая ты девка, бойкая, — улыбнулся дядька, — думаю, можно и с Пафнутием договориться. Попробуй поговорить с ним, он хоть и держит тут всех, да добрый он. Осталась бы с нами, обучили бы тебя луку да ножу, пользу бы приносила. А виверна твоя и вовсе бы жизнь облегчила, — он так уговаривал, что я аж неладное заподозрила. А потом до меня дошло, просто он во мне дочку свою видит, вот и пытается как может, а у самого слезы на глаза наворачиваются. Добрый он.

— Ну раз ты так говоришь… — я начала.

— Митро меня звать, можно дядька Митро, — улыбнулся кузнец. Ну да, звать его по кличке не выходило даже мысленно.

— Тогда, дядь Митро, пойду договариваться с главным, авось да повезет.

— Только ты этого, назовись хоть как-то, что ли.

— А ты назови, — предложила я.

— Тогда, не против быть Каюшкой? Так мою дочурку звали.

— Я не против, спасибо, дядька Митро, побегу я, — собралась ретироваться, чтобы тоже не расклеиться.

— Ну беги, егоза, — умильно смотрел мне в спину кузнец, разве что платочком не махал. А я двинула в строну рыжей головы Пафнутия, что виднелась вдали.

— Нет, — нахмурился Пафнутий, стоило мне только начать разговор, — иди отсюда, а? — с надеждой, что я испарюсь, посмотрел нахмурившись. Но, осознав, что чуда не будет, лишь тяжело вздохнул, — Вот и делай людям добро после этого…

— Ну я не помешаю, у меня виверна есть… — начала я с железобетонного, как казалось, аргумента.

— … которая жрет больше, чем все мы вместе взятые, — закончил этот тип, разбивая все надежды.

— Мне некуда пойти, — ну может хоть чувство жалости ему не чуждо?

— Девкаааа… Шла бы ты отсюда, — протянул главарь этой шайки, — Если останешься, я ж не буду следить за твоей нежной девичьей организацией. Дамочка ты красивая, а парни у меня здесь горячие… — и с намеком так осмотрел меня с ног до головы, останавливаясь на выпуклостях.

— Ну, думаю, справлюсь как-нибудь, а особо активным и Бестия с горяча может показать, что об этом думает. Да ты не сопи так, я не буду обузой. Мне не куда идти, возьми к себе, а? — он подозрительно меня осмотрел и задумался.

— Дамочка, давай честно, зачем мне такие проблемы? С тебя проку как с козла молока. Хотя… Ты из благородных? — прищурился Панфутий.

— Не знаю, — честно ответила я.

— Пошли.

После этого он развернулся и пошел куда-то вглубь, к центру, где росло широченное дерево. Сначала я думала, что он меня зовет с собой, чтобы… А шут его знает. Я даже не могла предположить зачем. Но вот то, что произошло на самом деле, я бы не угадала. Он просто подошел к этому огромному дереву и постучал по нему. А когда я уже начала сомневаться в его адекватности, из дерева вышел до жути пафосный мужик с косичками. Еле сдержалась, чтобы не хихикнуть.