Он – моя тайна - Лейк Оливия - Страница 12

– Так и что за компания тебя наняла? – ловко обращаясь с дорадо, поинтересовался Женя.

Я рассказала, эмоционально и радостно, намерено обходя острые берега и спорные моменты. Про протекцию Вадима. В нашей общей истории и до Максима рукой подать.

Барсов здесь, вы даже работаете рядом…

Максим в Москве. Это знание пугало и будоражило уже две недели. Я не искала встреч и не пыталась узнать о нем. К чему? Но бессознательно с особой тщательностью собиралась, когда из дома выходила. Одна часть меня хотела встретить его, случайно, конечно, и показать, что я все еще красива, что не растратила себя в беспорядочных связях, что замужем за видным мужчиной и даже открыла свой бизнес. Чтобы понял: я больше, чем кукла. Или Дюймовочка. Я Дина Власова-Савина. Я выше, чем то определение, какое Барсов дал мне.

Но внутренний голос предостерегал даже о мыслях о нем: не дай бог узнает про Матвея. Опыт Насти наглядно показал, на что способны богатые мужчины. А злые за обман тем более. Нет-нет, не нужно мне таких встреч! Сын – самое ценное, что у меня есть. Его никому не отдам, сражаться буду. До смерти, если нужно. Но лучше не доводить до греха и просто забыть, что в моей жизни был Максим Барсов.

– Ты где летаешь? – сжал мои пальцы Женя.

– Просто задумалась о проекте, – беззаботно ответила.

– Вот об этом я и говорил. Мне жена нужна, а не летающая в облаках дамочка.

– Мне ехать пора, – я поцеловала его в щеку, сворачивая разговор. Не хочу пререкаться.

– Поужинаем сегодня где-нибудь? Пятница, – он притянул меня к себе и в губы поцеловал.

– Матвея нужно забрать из школы и вместе…

– Я сам заберу и к маме отвезу. Она соскучилась. Потом за тобой заеду.

– Хорошо, – согласилась я. Нужно сыну позвонить, предупредить. Матвею одиннадцатый год и у него, похоже, переходный возраст. Женя считал, что он уже большой и не нужно его везде с собой таскать. Матвей это чувствовал и отдаляться начал. От нас обоих. Я старалась этого не допустить. Он всегда был по-особенному ко мне привязан, хоть и мальчик. А Женя все чаще использовал в качестве воспитательного инструмента: ты мужик, так что не ной. Может, правильно, но мне, как матери, не нравилось это. Слишком жестко и сурово.

Я поехала в свой маленький офис, к своему маленькому коллективу, делать большие дела! Черная «БМВ» пристроился за мной, пока я не свернула в переулок, где снимала помещение. Муж, убедившись, что доехала, набрал скорость и умчался в клинику.

Я покачала головой и отстегнула ремень. Женя хотел знать обо мне все: где, с кем, куда? О прошлом, настоящем и будущем. Но есть одна тайна, которую он не разгадал. Муж так и не узнал, кто отец Матвея. Об этом никто не знал. Только я. Это – моя тайна.

Женя

Не нравилась мне эта история с крупным клиентом. Очень не нравилась. Я в принципе не одобрял желание жены работать, тем более на себя. Отчего Дина так стремилась быть хозяйкой положения? К чему эта мнимая независимость? Мы женаты, и я всегда буду главой семьи и добытчиком. Если только…

Я порывисто схватил телефон и ткнул пару раз в экран.

– Дома уже? – дождался утвердительного ответа. – Я приеду сейчас.

Бред. Дина моя и никуда не денется. Да и зачем? Я ее люблю. Она тоже. Но что-то произошло. Нутром чую. Я красавицу свою изучил хорошо: случилось что-то. Возможно, важное. Я должен знать. Мне нужно контролировать ситуацию. Именно поэтому я остановился в переулке на Таганке.

Поднялся на шестой этаж, один раз постучал: меня ждали, поэтому открыли сразу. Настя успела сменить красный брючный костюм на кокетливое светлое платье из какой-то тонкой ткани.

– Ты так торт печешь? – тонко улыбнулся я.

– Давно тебя не было, – сухо бросила она.

Да, давненько. Ничего не нужно было, вот и не приезжал. Но вслух я сказал то, что женщине слышать приятней.

– Держался… – прошептал и привлек к себе. Она больше не пыталась строить оскорбленную невинность, как после первого раза. Сама ногу мне на пояс закинула и позволила к стене прижать. Я стянул короткое пальто, пиджак сбросил и нащупал крупный сосок. Грудь у нее была сделанная и торчала торпедой, еще и перебор с размером, но возбудиться получалось. Настя сама расстегнула ремень, достала возбужденный член, рукой подразнивая, пока волосы на кулак наматывал, прикусывая шею.

– Презерватив сначала, – перехватил инициативу, когда она к течной щелке головку приставила. Хрен знает, кто ее пялит еще. Мне сюрпризов не нужно.

Она залезла в карман, взяла упаковку, зубами рванула. Я надавил на плечи, чтобы опустилась на колени, концом по губам провел, прежде чем в рот вставить. Выдохнул нетерпеливо, резко бедрами задвигая. Брала Настя так себе, возможно, поэтому олигарх бросил и сына забрал. Соску получше нашел.

Я шумно вдохнул и член изо рта достал, дождался пока резину наденет и, пригвоздив к стене, вошел на всю длину. Вколачивался быстро и сильно, не забывая соки по клитору размазывать. Баба должна кончить. Довольной сексом остаться. Потом ее лепить, как пластилин можно. Не всех, конечно. Мою жену, к примеру, нельзя.

– Я скоро… – простонала Настя. Я жестко впечатался в нее еще пару раз, ощутил, как сокращается на моем члене и кончил от этого.

– Понравилось? – шепнул на ухо.

– Да, – облизнула пересохшие губы. Мы не целовались практически. Не хотелось. Не скажу, что мне совсем уж неприятна эта близость, но сама Лебедева не в моем вкусе: блондинка, полнее, чем мне нравилось, шалава к тому же. Вот и мужу подруги во все дырки давала. Таких друзей на другую планету без обратного билета нужно. Я всегда говорил Дине, что она не разбирается в людях. Так и есть. Настя тому доказательство.

– Мне тоже, – и чмокнул ее в плечо. На полных губах заиграла довольная улыбка. Думает, наверное, что Дина в постели нулевая, а она огонь. Ошибается. Очень. Жена у меня трахалась хорошо, даже слишком. У меня в доме бегало живое подтверждение того, что мужчина с ней может голову потерять напрочь. И она.

Я усилием воли удержал улыбку: заводиться начинаю, когда думаю о жене и чужаке.

– Я в душ, – поставил на ноги Настю и в ванную пошел. Ей бы скинуть килограмм пять, тяжелая корова.

Я снял презерватив, в унитаз смыл. Разделся и под прохладный душ стал – нужно голову остудить. Жена мне верна, в этом я уверен, но это не мешало ревности просачиваться в сердце. Дина после рождения сына осталась такой же тоненькой и ладной во всех местах, а по лицу и не скажешь, что тридцать четыре уже. Как девчонка двадцатилетняя, ей богу.

Меня раздражала реакция мужчин на нее: они смотрят, оборачиваются вслед, на моих, сука, корпоративах руки облизывают и комплиментами сыпят, а она кокетничает и флиртует.

Дина знала, что мне это не нравится. Что бесит жутко. Но продолжала распылять свое женское колдовство, словно специально к ссорам стремилась. Есть ли причины такого поведения? Что у нее в голове? А в сердце? Я или еще кто-то? В агентстве никого достойного ее внимания не видел. А клиенты? Черт, нужно было ребенка еще одного заделать и дома сидела бы. Мои нервы целее были бы.

Я руками провел по мокрому лицу: дети реально много времени отнимали, один Матвей со своим нытьем чего стоил. Дина все с ним носится, словно с девочкой.

Я очень тщательно вымылся, чтобы ни единого следа не осталось. В клинике еще вещи проверить нужно и свежую рубашку надеть. Волосы, помада, духи – я должен быть идеальным мужем, кристально честным и верным. Нельзя давать повод усомниться во мне.

Я не считал «это» изменой. Дина единственная, кого я люблю. Все, что я вынужден делать – все ради или для нее. Она до сих пор до конца не осознавала, насколько ей необходима моя поддержка и контроль. Чтобы с ней и Матвеем было бы, если бы не я? Сама она только в истории влипать умела. Шестое чувство подсказывало: этот контракт принесет массу неприятностей.