Проект Re: Второй том - Плененная скукой (СИ) - "Emory Faded" - Страница 26

— Не буфу… Не буфу… Я не буфу, прафда!!! — явно не понимая, что от него хотят, продолжал он молить, желая, чтобы всё это побыстрее закончилось.

— Достал! — рявкнула Мияко и вновь отпустила его голову, отчего он ударился головой об ванную, а из его затылка пошла кровь.

Но Мияку это совершенно не интересовало — она, совершенно не слушая его вой и мольбы о прекращении, накрыла его тряпкой и… включила воду. И всё это сопровождалось болезненными стонами Харуцугу.

«Если так продолжиться дальше — она может полностью сломать его. И если это произойдёт, он уже никогда не оправиться от этого случая,» — смотря на это, комментировал я про себя. — «Главное, чтобы она не перегнула, а остальное — меня не интересует. И я уверен, что она всё поняла и не перегнёт, даже если захочет. Так что можно дальше стоять и просто наблюдать.»

Тем временем, Харуцугу вовсю извивался на стуле, словно змея, что попалась в ловушку. Но, естественно, проку с этого было никакого и он просто продолжал натирать себе руки и ноги о стул и веревки, удерживающие его. И всё это сопровождалось звуками того, как он пытается вдохнуть или что-то прокричать, но в этот момент в него ещё больше попадает воды, отчего он пытается её выплюнуть, но снова получает очередную порцию.

Примерно через пятнадцать секунд Мияко выключила поток воды и сняла с лица Харуцугу тряпки. Понятное дело, что первое, что он начал делать — выплёвывать воду, но вместе с этим он продолжал плакать и пытался что-то сказать.

Мияко же, дав ему время на отплёвывание воды, в очередной раз взяла его за волосы и поднесла к своему лицу, снова повторив тот же самый вопрос:

— Что именно ты больше никогда не будешь делать?

Харуцугу же в этот момент весь дрожал, а его глаза метались с Мияко на меня и на всё другое в этой комнате, словно он был готов видеть, что угодно, но только не её лицо.

Мияко же, очевидно, заметив подобное, ещё сильнее потянула его за волосы, из-за чего из Харуцугу вышел ещё один истошный крик.

— Смотри мне в глаза! Будь хоть раз за свою жизнь мужиком.

И только после этого он поднял на неё глаза, пускай и было видно, что делать он этого всё так же не хотел. А может, после этого его желание не видеть её только усилилось. Но Мияко в этот момент это явно не волновало. Для неё было главным, что он внял её словам и посмотрел на неё.

— Отвечай на мой вопрос. Что именно ты больше никогда не будешь делать?

— Я-я-я… — он пытался понять, что от него хочет Мияко, но, похоже, так и не понимал этого, поэтому тянул время.

— Что ты? — раздражённо спросила Мияко, тоже понимая эту очевидную истину, но всё же давая ему время.

— Я… я-я… я бофе не буфу… бофе не буфу…

Для Мияко это стало последней каплей и она в очередной раз резко опустила его голову, отчего он ударился головой и застонал. Мияко же на это нисколько не обращала внимания и в это время накидывала на него тряпку, заодно включая воду.

И так длилось больше двенадцати минут…

Из раза в раз почти одно и тоже. За это время Харуцугу несколько раз вырубался, но вода почти сразу приводила его в чувства, и начинался очередной «раунд», во время которого он вовсю молил о пощаде. На деле же он этим лишь раздражал и без того не слишком спокойную сегодня Мияко, которая после каждой его ошибки начинала процесс «наказания». И либо это была вода, либо обычные удары в живот или грудь.

И всё это длилось, как я сказал ранее, больше двенадцати минут, пока он не сказал, то ли случайно угадав, то ли действительно поняв, то, что от него и хотела услышать Мияко.

— Я-я… я бофе не буфу трофать Афиру… прафа… — и увидев, что Мияко на это никак не реагирует, мандража продолжил: — И бофе никогда не буфу прояфлять к фам неуфагение, Мияфо-сама… прафда… больфе нифофда не буфу…

И всё это время он заливался слезами, которые, казалось, идут всё это время.

И услышав это… Мияко отпустила его волосы, отчего он в очередной за сегодня раз ударился головой об ванную. Но на этот раз было иначе — до этого Мияко вкладывала в этот удар силу, а сейчас просто отпустила. И осознавая эту простую истину на лице Харуцугу появилась улыбка. И при этом он всё ещё плакал и истекал кровью.

«Довольно странное зрелище.»

Но на самом деле он ещё рано радовался, ведь Мияко лишь взяла перерыв, и мы только подошли ко второй части, без которой всё происходящее почти полностью теряло бы смысл.

— Раз ты это, наконец-то, понял, то уже хорошо. Теперь слушаешь меня внимательно, не перебиваешь, не хнычешь, не хлюпаешь и никак не раздражаешь меня. А если будет хоть что-то из этого — мы начнём сначала, тебе ясно?

Он слушал каждое её слово очень внимательно, стараясь полностью вникнуть и понять суть, и это действительно было по нему видно. Но даже пускай это и так, но так быстро успокоиться, после всего произошедшего, попросту невозможно. Поэтому он всё равно продолжал хныкать и хлюпать, что явно сильно раздражало Мияко. Но, на удивление, она это стерпела. Видимо, понимая, что иначе он пока что не сможет.

— Сейчас мы тебя изобьём, а п…

— Зачем?! — перебил он её испугавшись, но после этого буквально стал меньше, поняв, что только что сделал.

И конечно же, Мияко не из тех, кто раскидывается словами…

Тряпка на лицо, вода и стоны — вот, что было в следующую минуту.

— Понял? — спросила Мияко, приподняв его голову.

Он в ответ судорожно закивал, и в это же время, что-то шепча. Скорее всего, извинения.

— Я не слышу!

— П-пофал! Пофал я, чефно…

«Уверен, будь у него развязаны руки, он бы ещё примирительно поднимал руки.»

— Теперь слушай. И если ещё хоть раз перебьешь, то, поверь, наказание последует куда хуже этого! — прошипела она ему в лицо. — Уяснил?

— Ф-фа… фа, — говорил он, попутно кивая головой.

— Так-то лучше, — выдохнула Мияко, ослабив хватку. — Сейчас мы тебя избиваем, ты отключаешься. После этого ты очнёшься уже либо в машине скорой помощи, либо сразу в больнице, в палате. Там тебя будут опрашивать родственники и, возможно, даже полиция. Скажешь, что из-за выговоров расстроился и пошёл гулять. Зашёл в какой-то район, и там на тебя напали. Лица нападавших ты не видел. Куда зашёл, и где тебя избивали — не помнишь. И вообще, ничего не помнишь и не знаешь, и хочешь, чтобы от тебя все отстали. О том, что произошло здесь, и вообще о том, что ты тут был — никому ни слова, а иначе — тебе же хуже будет, поверь. Если проговоришься или сделаешь что-то ни так, как я сказала — пострадаешь. Теперь тебе всё понятно?

После этих слов Харуцугу на несколько секунд задумался, после посмотрел на меня, на мою отрубленную руку, и только после этого посмотрел на Мияко и кивнул.

— Х-хорофо…

И услышав ответ, Мияко сразу же сильно ударила его об ванную. Этот удар был в разы сильнее прошлых, но при этом он был не настолько сильным, чтобы убить.

После удара Мияко Харуцугу сразу же потерял сознание.

— Ты не перегнула? — спросил я.

— А тебе всерьёз есть до этого дело? — спросила она, посмотрев на меня через своё плечо и не услышав ответа, сказала: — Я так и думала.

И после этих слов подошла к раковине и, включив воду, начала отмывать руки от крови из головы Харуцугу. На этот раз это длилось намного меньше времени, чем в прошлый раз, когда он плюнул ей в лицо. Примерно десяток секунд и она уже развернулась и направилась в сторону комнаты.

— Не иди за мной. Я за мешком, — раздражённо сказала она, даже не повернувшись.

«Мешок? Так она и его купила? Предусмотрительно.»

Мияко не соврала и, меньше, чем через минуту, вернулась в ванную с огромным мешком. Я же к этому моменту проверил полученные повреждения Харуцугу, и убедился, что они несерьёзные.

«Было бы слишком проблематично, если бы Мияко всё же перегнула и нанесла серьёзные повреждения. Всё-таки радует, что она вполне разумная, и понимает, когда можно давать волю эмоциям, а когда нет.»