Лесной дом (СИ) - "Джиллиан" - Страница 44

И очень интересный вопрос: в самом ли деле маги огня в этом мире имеют высокую цену? Одно дело — человек, его место в обществе. Но другое — маг. Спросить дана Регана о том? Не покажется ли ему этот вопрос слишком странным для жительницы этого мира? Сослаться на глушь, в которой живёт семья Алисы?

Она посмотрела на постель Лулы. Белобрысенькая спала крепко, и, казалось, её не волновало будущее. Хотя почему оно должно её волновать? Поместье её родителей, по её же словам, недалеко от поместья их матери. Если она подружилась с Виктором, встречаться они могут и там…

Уловив глазом движение от окна, за которым уже начал заниматься рассвет, Алиса подняла голову. Дан Реган подошёл почти бесшумно. Постоял немного у изголовья постели, а потом простецки присел на корточки, тоже слегка опершись спиной на стену.

— Не хотите возвращаться? — прошептал он.

— Нет. Мне здесь нравится, — неуверенно ответила она на вопрос, который однажды уже прозвучал.

— Если бы здесь не было измигунов… — прошептал он, глядя в противоположную стену.

— Если бы здесь не было измигунов, — почти губами повторила Алиса, забывшая обо всех деловых вопросах подготовки к отъезду.

…Более чем энергичное, утро закончилось. Алиса, Виктор и даже Лула распрощались с Куном, горячо поблагодарив его за всё, чем он им помог в лесном доме, и оснастив в дорогу продовольствием — той же крольчатиной…

Всадники уже разобрали необходимые вещи, собранные в дорогу Алисой и Лулой, и приторочили их, а затем распределились, кто из невольных жильцов лесного дома будет у них в седле. Дан Реган потребовал, чтобы Алиса села к нему — и почему-то леди Эйслин возражать не стала. Хотя и подошла к нему, когда Алису уже подсадили на его лошадь. Подошла и спросила его с каким-то — для Алисы таинственным — намёком:

— Ты уверен, Реган?

— Имя не вписано. Забыла? — недовольно откликнулся дан Реган, прибирая одной рукой поводья уздечки, другой — прижимая к себе девушку, которая страшно боялась ехать верхом, но пыталась не показать своего страха.

Леди Эйслин взяла на седло Лулу, проворчав, что мужчинам нельзя брать её к себе из принципов приличия. Алиса ещё грустно усмехнулась: а её, значит, можно? Но смирилась… Белобрысенькая ездить верхом не боялась — явно не впервые… Виктора забрал к себе дан Ристерд. Алиса видела, что брат сильно напряжён, но надеялась, что он всё-таки выдержит дорогу.

Наконец кавалькада двинулась со двора.

На небольшом повороте дороги Алиса оглянулась, насколько сумела в этой непривычной для себя позе. Макушкой нечаянно задела подбородок дана Регана и услышала его вздох. Чего это он? Тоже сожалеет о лесном доме? Об охоте, которая сорвалась из-за неё, Алисы? Опустила голову и решила больше вообще не двигаться.

Лесной дом скрылся с глаз.

Дорога стала предсказуемой настолько, что захотелось дремать. Но, едва только Алиса начала клевать носом, засыпая, как дан Реган остановил свою лошадь и резко поднял руку, останавливая остальных. Сон слетел мгновенно, когда Алиса увидела далеко впереди, на дороге, чуть ли не пыльное облако.

Испугалась. А вдруг, кроме измигунов, здесь ещё какие-то чудовища имеются?

Четверо всадников под предводительством дана Герхарда немедленно выехали вперёд — наверняка, чтобы защитить, если что, тройку господ с недавними юными жильцами лесного дома у них на сёдлах.

А потом пыльная буря начала приближаться, и в ней обнаружилось множество всадников, которые постепенно замедляли бешеный бег своих лошадей, завидя едущих им навстречу. Леди Эйслин, чья лошадь подошла и встала бок о бок с лошадью дана Регана, звонко и с недоумением проговорила:

— Кажется, я различаю воинские знаки… Реган, это сотня Маркаса!

— Что они тут забыли?! — пробормотал тот. После чего звучно приказал всем спешиться и отвести лошадей на обочину.

Перепуганная до мурашек, Алиса встала возле его лошади, пока он сам выходил на середину дорогу. Подбежали спешившиеся Виктор и Лула. Сначала брат взволнованно смотрел на дорогу, а потом, бросив мельком взгляд на сестру, прикипел глазами к её рукам, которые от крупной дрожи ходуном ходили.

— Ты что?

— Как что… Не слышал, что ли… Это дан Маркас… Значит, сейчас всё решится.

— Что — всё?! — запсиховал Виктор. — Ты о чём?!

— А ты не понимаешь?! Он скачет сюда! И тут я! — бессвязно заговорила Алиса, не умея объяснить всё, что за эти мгновения передумала о встрече — с мужем?! Или нет?!

Брат просто крепко сжал её ладошку.

— Если что — я драться за тебя буду! — сурово пообещал он. — Ты ни в чём не виновата! Не забудь про это, Лиска!

— Мы ему всё скажем! — внезапно пообещала и Лула, и Алиса чуть не расплакалась: эта белобрысенькая, худущая и махонькая, и та готова что-то сказать в её защиту!

Целое войско остановилось на дороге, как показалось с первого взгляда! И Алиса вскоре испугалась уже не за себя, а за дана Регана и леди Эйслин, потому что именно к ним на высоком вороном коне подъехал высокий широкоплечий всадник, весь в чёрном, как и его подчинённые. Он немедленно спешился. Говорить он, внешне чуть ли не взбешённый, не мог — неожиданно для всех просто-напросто обнял сначала леди Эйслин, а потом и дана Регана. Несмело удивлённая Алиса приблизилась к дороге и услышала:

— Я же вас уже похоронил!! — рявкнул он. — Вы же встретили Герхарда! Почему вы всё равно поехали в лесной дом?! Там ведь уже никого не осталось в живых!

Вот после этих его слов Алиса и сама мгновенно пришла в бешенство.

Она протиснулась между леди Эйслин и даном Реганом и буквально зарычала:

— Никого — да?! Бессовестные вы все!! И вам не стыдно?! Бросили нас на съедение измигунам! Чтобы вам самому пережить все те ночи, что пережили мы!

Она выкрикивала эти сумасбродные слова в лицо высокому «мужу», который аж отшатнулся от первых её воплей, с изумлением вглядываясь в девушку и поначалу даже явно не понимая, что происходит и почему эта пигалица имеет такое нахальство, как орать на него. Но Алисе уже было всё равно. Она твёрдо знала, что теперь-то Виктора и Лулу никто не тронет, а на себя уже было наплевать.

Правда, поорать вдоволь не пришлось. Напряжение, пережитое ею за все трое суток в лесном доме, вылилось в истерику… Кто-то жёстко повернул её и заставил уткнуться лицом в чей-то камзол. Она тряслась от злости и порывалась снова развернуться, чтобы хорошенько дать пощёчину хотя бы словами по этой самодовольной морде «то ли мужа, то ли нет»! Слёзы лились градом, но, заикаясь и глотая их, она приговаривала в чей-то пыльный камзол:

— Ненавижу! Ненавижу!

Потом её повели куда-то в сторону, где было тихо, где не слышно было лошадиного ржания и перестука копыт и человеческого говора… А только шумел лес, шелестя листьями и травами. Когда она начала успокаиваться, голос дана Регана сказал:

— Постоим тут, ладно?

— Угу… — только и сумела выдавить из себя. А что ещё скажешь, если он крепко прижимал её к себе, не давая рвануть обратно… И только когда она в самом деле начала успокаиваться, вдруг вспомнила, почему он её схватил и прижал к себе: она попыталась наброситься на «то ли мужа, то ли нет» с кулаками!

Простояли так недолго. Алиса ещё слабо удивилась, что дан Маркас не стал требовать, чтобы она снова подошла к нему. Шмыгая носом и сердито вытирая слёзы, она чувствовала тёплого дана Регана и уже с опаской думала о том, что подойти к дану Маркасу всё же придётся… Совершенно успокоилась от странной мысли: ничего себе — дан Маркас поехал выручать сестру с её всадниками, прихватив целую сотню людей! Или это только так говорится — сотня? Типа, воинская единица?

Начав рассуждать слегка отстранённо, а главное не о себе, она и успокоилась. Дан Реган подал ей платок, обвязанный узким кружевом. Алиса покачала головой.

— Мы были в дороге. Я вам его весь запачкаю.

— Тогда я подарю вам его, — спокойно ответил дан Реган.

А потом ей пришла в голову ещё одна странная мысль, и Алиса вытаращила на дана Регана глаза, благо тот отвернулся, глядя, как разговаривают дан Маркас и его сестра. А какого чёрта… Какого чёрта он прижимал её к себе на глазах «то ли мужа, то ли нет»?! И почему «то ли муж, то ли нет» никак не отреагировал на это интимное, вообще-то, движение? Или у них здесь так принято, что утешать жену дана может всякий?