Лесной дом (СИ) - "Джиллиан" - Страница 16

Додумать не успела.

Будто призрачный стук донёсся с первого этажа. В конце коридора-то двери нет. И всё, что происходит на первом этаже, довольно отчётливо слышно в коридоре второго.

Оборотень тоже насторожился, глядя в конец коридора. Прошептал так, что слово словно зависло в воздухе:

— Началось…

К входной двери Лула отказалась подходить. Наотрез. Смотрела на всех так затравленно, что казалось: они все хотят принести её чуть ли не в жертву.

Кун же смотрел на них двоих, как… скажем так, как на ненормальных. Вроде как: «Ну, если любопытно, так почему бы вам и не посмотреть…» Сам даже вставать не думал с пола. Вообще-то — оправданно: нога-то, прокушенная челюстями капкана, да ещё много раз потревоженная движением, болела наверняка ужасающе.

А в головы Алисы и Виктора втемяшилось твёрдое убеждение, что с ними ничего особенного не произойдёт. А потому им до зарезу хотелось если не увидеть, то услышать ночных тварей, которые постепенно брали дом в кольцо — по уверениям оборотня.

Что ж… Вооружившись подростковым мечом и уже привычными двумя ножами, брат первым пошёл к лестнице на первый этаж. Алиса за ним — на всякий случай сжав кулачок и заранее вытянув указательный палец. Рассудок напоминал, что против любого врага драться огнём нельзя — дом сгорит, и перед лицом ночных тварей они все станут беззащитными. Но сложенные определённым образом пальцы придавали уверенности, что и она, Алиса, небеспомощна.

Шагая за Виктором, который прихватил одну свечу, она суматошно уговаривала себя: «Мы только послушаем и сразу поднимемся назад. — И одновременно злилась: — Получается, из-за измигунов здесь люди жить не могут? И оборотни до кучи? Чёртов муж, который так легко обрёк якобы неверную ему жену на страшную жизнь! Беззащитную женщину наказать легко, причём даже не доказав её вины! А вот справиться с какими-то тварями, которых все боятся, даже не подумал! Или… — задумалась она, — они тут все привыкли к такой жизни, что днём для них весь мир открыт, но с закатом солнца надо отсиживаться за стенами дома? Но это не жизнь!.. Хотя… люди ко всему привыкают. Но, чёрт… Получается, мой несостоявшийся муж и его дядюшка решили от меня и брата таким образом избавиться? А что — неплохо устроились: и, типа неверной, жены нет, и её угодья остались во владении вдовца… Лучше бы эти у измигуна отбил! Ненавижу гада».

Брат остановился. В подрагивающем пламени свечи нарисовалась дверь в «сени».

Здесь стук во входную дверь стал более отчётливым. И даже характеристики для него нашлись: там, на улице, стучит человек, который страшно боится остаться вне дома и который знает, чем ему, его жизни грозит глухая тёмная ночь. Поэтому он, наверняка суматошно оглядываясь, стучит часто, но при этом негромко, чтобы не услышали враждебные ночные существа.

Алиса и Виктор переглянулись. Был период в их жизни, когда они взахлёб смотрели только ужастики. Насмотрелись таких ужасов, что, возможно, и эта ночь померкнет перед накалом киношных страстей. Так чего бояться? Алиса нетерпеливо протянула руку открыть дверь в «сени».

Стук стал чётче, а потом вдруг пропал. А пламя свечи внезапно уменьшилось.

А следом внезапно Алиса прочувствовала необычное и мурашечное впечатление: её обнюхали! Сразу несколько, чуть ли не десяток существ! Как такое может быть, если пламя свечи померкло вот только что?! А ещё Алиса твёрдо помнила, что в «сенях» только она и брат! И всё же она даже сильно вздрогнула, то ли услышав, то ли придумав резкое сопение, с которым невидимки ещё раз нюхнули её.

А затем в дверь вновь заколотили, и раздался такой пронзительно знакомый голос, что Виктор от ужаса застонал:

— Дети, открывайте быстрей! Мне страшно! Не оставляйте свою мать за порогом! В этой страшной темноте! Здесь какие-то существа бегают! Алиса! Витенька! Пожалуйста, впустите свою мамочку! Она так боится темноты и тех, кто в ней!

Алиса открыла рот, чувствуя, что глаза болезненно напряжены, вперившись в едва видную входную дверь… Что… Мама? За дверью?! Как она там оказалась?! А рассудок мгновенно подкинул логичный ответ: до неё тоже дошли слухи о якобы неверности дочери и о том, что муж, который дочери муж только по доверенности, велел оставить жену в лесном доме — в том лесу, который выбрали своим местом обитания измигуны! И она наверняка сразу помчалась на выручку к своим детям! И не успела! Стоит за дверью, испуганно оглядываясь по сторонам, а оттуда на неё медленно, с угрозой наступают из тьмы уродливые фигуры со светящимися глазами!

Алиса так ярко все предшествующие события этому неожиданному появлению мамы представила, что нисколько не удивилась, когда свободная рука брата дёрнулась к дверной ручке — к каминной кочерге, чтобы вынуть её из пазов и открыть матери дверь.

— Деточки, неужели вы мне не откроете?! — изумилась мать со слезами. — Я вас растила, ночей не спала! Кормила, поила, одевала — себя забывала! — Она захлёбывалась уже от рыданий. — И вот она, ваша благодарность!.. Неужели вы оставите меня, свою родную мать, здесь, за порогом дома, в котором вы сами укрылись?! Оставите меня среди чудовищ?! Подумайте обо мне хоть раз в жизни! За что-о?! Что я вам такого сделала, что вы так легко меня здесь оставляете-е?! Алиса-а, Ви-итенька! Откройте! Пожалуйста, дети! Мне страшно здесь!

Заскрежетала кочерга, которую Виктор пытался вытащить одной рукой. Другая была занята свечой с огнём, который продолжал медленно умирать.

Алиса решительно собралась ввинтиться сбоку между стеной и братом к двери, чтобы помочь ему убрать кочергу…

Тяжёлые ладони, по впечатлениям, грохнулись на её плечо и сжали его так, что девушка ахнула от страха, а потом и от боли: железные пальцы словно впились в плечо, а затем рванули Алису назад так, что она, не успевая перебирать ногами, чуть не упала. Рядом возмущённо мыкнул брат, когда его секундой позже тоже жёстко оттащили назад.

Посланная локтем (Алиса успела заметить), дверь в «сени» захлопнулась, а Кун молча впихнул брата и сестру подальше назад, в холл. Виктор отскочил от него, уронив свечу на пол, и, потирая плечо, недвусмысленно взялся за меч.

— Там наша мама… — сквозь зубы процедил он. — И ты сейчас сам пустишь её в дом, ясно тебе, оборотень?

— За дверью дома нет ни одного человека, — спокойно сказал Кун. — И, если ты мне не поверишь, я побью тебя так, чтобы ты даже доползти не сумел к двери. Ты спас меня, и я отплачу тебе спасением твоей жизни. Пусть это и будет больно. Но к входной двери до первых лучей солнца никто не подойдёт. А если хочешь слушать, как вроде твоя мать там стонет до тех же первых лучей солнца, а потом пропадает, то сиди здесь — эту дверь я тебе открою. Это я могу сделать. Но к входной никого не пущу!

Будто подтверждая его слова, в закрытое ставнем окно глухо постучали, а потом… Алиса замерла, как замер и Виктор: там, за окном, кто-то уже не постучал, а взобрался на карниз и попытался поскрести между ним и рамой, словно стараясь снизу открыть окно. Но не этот скрежет и опасность, логично следующая за ним, поразили их обоих. Поразило, что вскоре, в наступившей тишине, за окном послышался торопливый бег небольших, но явно шустрых существ. Суховатый бег по стене.

А потом Кун схватился за голову, а за ставнем изумлённые Алиса с Виктором услышали жалобное поскуливание и умоляющее взлаивание.

— Что это? — прошептала девушка в наступившей полной тьме: выпавшая из руки брата свеча потухла.

— Они залезли мне в голову!.. — пятясь и скривившись, как от боли, прорычал оборотень. — И вынуждают открыть дверь, подражая голосам моей семьи! Идёмте наверх! Там они нас не достанут…

— Но ты… — начал Виктор.

— Быстрей уходим! Они давят! Ещё немного — и я поверю, что там моя жена и дети! Быстрей наверх! Меня вы остановить не сможете, если я пойду открывать им!

Алиса нашарила свечу под ногами и ткнула пальцем в нащупанный фитилёк. И первой кинулась к лестнице. Голоса матери она больше не слышала и начала подозревать, что Кун не совсем прав: те страшные существа, что бегают по всему дому извне, не давят — они вкладывают в их мозги иллюзию, слуховую или ещё какую, и тем самым заставляют повиноваться им и послушно выходить наружу покорными жертвами. Или что-то в том же смысле. В общем, Кун даже прав: это давление на сознание… дичи.