Кровь земли (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич - Страница 2

С потолка свисают алые шёлковые полотнища, образуют «кровавые» радуги. Свет от множества светильников отражается украшений, сгущает в дальних углах чернильные тени. Гости кучкуются в группки по несколько человек, выпивают из хрустальных фужеров. Многие обосновались у длинных столов с закусками. Шум разговоров сплетается монотонный шум морского прибоя, сдобренный музыкой.

Луиджина сидит в свободной позе, подперев голову двумя пальцами и закинув ногу на ногу. Ролан с натугой отвёл взгляд, упавший в декольте. Расправил плечи, задрал подбородок и направил взор вдоль ковровой дорожки. За полотнищами трижды прозвенели серебряные колокольчики. Гости постепенно затихли и направили взгляды на двери.

Стражи, выждав мучительную минуту, раздвинули створки и зал вошла женщина шёлковом платье небесно-голубого цвета. Невысокая, с блестящими, чёрными волосами, заплетёнными в подобие бабочки на затылке и спускающимися к пояснице. Тонкие черты лица, с едва заметными морщинками в уголках глаз и вокруг рта. Лицо лисицы, чей мех не посеребрился лишь по прихоти небес.

— Госпожа Маён Лан! — Провозгласил слуга у двери. — Посол свободного королевства Вакт!

Маён шагает с возвышенной грацией, держа руки сложенными на животе и спрятав кисти в рукавах. За спиной семенят четверо слуг с массивной ношей, накрытой чёрным бархатом. Не дойдя до трона двадцати шагов, посол остановилась и низко поклонилась, плавно разводя руки в стороны.

— Моё почтение, о Владычица, ниспосланная самим Небом! — Певуче провозгласила Маён, не поднимая взгляд. — Славный народ Вакта в вечном долгу перед вами и нижайше просит принять, этот скромный дар.

Слуги поставили ношу на девятнадцатом шаге до трона. Посол жестом фокусника сорвала ткань и в поклоне отступила. По залу прокатился вздох изумления. Луиджина встала с трона, величественно прошла к подарку. По мере приближения, слуги и посол пятятся. Владычица империи коснулась нефритовой панели, повела ладонью по поверхности. Кончиками пальцев касаясь выложенных лазурью рек, оглядела драгоценные камни гор и городов. Серебряные и золотые дороги, покрывающие всю поверхность тонкой паутиной.

Диковинная карта оббита красным деревом и покоится на подвижной основе. Кажется, будто в глубине нефрита загораются и тухнут огоньки. Луиджина потянула за край, и карта послушно сдвинулась по оси, раскрылась. Внутри оказалась пухлая книга с золотым переплётом.

— Дивная работа, Маён. — Сказала Луиджина, беря книгу и задумчиво оглядывая. — Весь известный мир?

— Именно так, о Владычица. Лучшие мастера трудились над ним, а весь народ Вакта искренне надеется, что вам понравится.

— Мне понравилось. — Сказала императрица, вернула книгу на место и закрыла потайной замок.

Края карты сошлись с едва заметным щелчком. Девушка дважды обошла вокруг, приглядываясь к мельчайшим деталям, на губах заиграла лёгкая улыбка. Наконец, подняла руку, щёлкнула пальцами и провозгласила:

— Поставить в моей личной библиотеке. Немедля. Дорогая Маён, передай королю и всему народу Вакта, что впечатлена искусностью ваших мастеров. А теперь, прошу, веселись на этом празднике... мы переговорим позже.

Маён Лан низко поклонилась и растворилась среди гостей. Луиджина вернулась на трон, полу прикрыла рот ладонью, будто в задумчивости, и прошептала:

— О, это будет долго. Смотрите не умрите от скуки.

— Я выдержу, но вот наш... гость, не уверен. — Ответил Сол, но рот его лишь приоткрылся, как для глубокого вдоха.

Ролан покосился на приятеля. Этот талант эльфа вызывает больше тревоги, чем умение крошить гранит рукой. Есть в нём нечто потустороннее, хоть Сал и клянётся, что это лишь фокус.

Слуги унесли подарок Вакта, а следом потянулась череда послов и посланников. С дарами богатыми и символическими, отражающими почтение и покорность.

— Карта мне понравилась больше всего. — Прошептала Луиджина, пряча губы за подаренным веером из китовой кости, инкрустированной бриллиантами.

— Да, — пробормотал Ролан, изо всех сил стараясь не двигать челюстью и губами, — тончайшая работа.

— Не только, это ещё и угроза.

— Что?

— Вакт знает всё. — Сказала Луиджина, широко улыбаясь и сверкая глазами. — Вакт видит всех.

— А книга?

— Набор детских сказок. Просто красивая книга на полку и для отвлечения внимания любителей искать во всём глубокий смысл.

Ролан закатил глаза, делая вид, что медленно моргает. Интриги, тонкие намёки и кинжалы за плащами. Политика. Он предпочёл бы вновь повздорить с отцом, чем лезть в эти дебри!

Челюсть заныла, напоминая, что дворцовая рутина куда лучше и приятнее отцовского кулака. Кольнул болью шрам, тянущийся от живота до шеи. Вечером наверняка будет дождь...

Нечто в атмосфере праздника изменилось, голоса стали глуше, а улыбок заметно поубавилось. Ролан стрельнул глазами на Сала, эльф подался вперёд, готовясь прикрыть собой императрицу.

В дверях показался старик, с леопардовой шкурой на плечах. Высокий, но согбенный годами, он шагает опираясь на резной посох, глядя перед собой. А за ним... Ролан ощутил, как ледяная пятерня сжимает кишки. Следом за стариком шагают исполины, рядом с которыми великан Йор, его наставник, покажется низковатым. Парадная одежда только подчёркивает мощь и звериную лютость послов Великой Степи. Однако особо выделяется черноокая женщина, рослая и широкоплечая, несущая на плече ребёнка.

— Хан Оберон! — Дрожащим голосом провозгласил слуга и разговоры в зале окончательно стихли.

Люди степи, вечный ужас империи, кровожадные убийцы и грабители. Каждого в детстве пугали, что степняк заберёт... и вот они здесь. Ролан озадаченно воззрился на ребёнка, Лет пять, может, четыре. Крепкий, с холодными злобными глазами, цвета старого льда. Волосы короткие и светлые, как и у Ролана... это девочка!

Луиджина едва слышно застонала, зажмурилась на миг и на лице расцвела улыбка. Хан Оберон остановился у девятнадцати шагов до трона. Взглянул на владычицу и проскрипел:

— Народ Вольной Степи приветствует тебя, дочь Хана Ханов. Прошу прощения, я не могу склониться, возраст.

— Ничего, славный Оберон, я уважаю седины, у кого бы они не были. — Ответила Луиджина и обвела зал ладонью. — Прошу, присоединяйся к празднованию. Народ империи рад всем союзникам.

Старец благодарно кивнул, поднял левую руку и щёлкнул пальцами. Женщина с ребёнком вышла вперёд, опустила девочку на пол. Синеглазая бестия почтительно поклонилась, не как императрице, а как старшей. Луиджина, прекрасно скрывая дрожь, поднялась. Оберон похлопал по плечу и протянул свёрток.

Девочка взяла одной рукой и под дружный вздох собравшихся пошла к императрице. Луиджина подняла руку останавливая стражей и с улыбкой пошла навстречу, чувствуя тысячи взглядов.

— Это вам, тётя. — Пискнула девочка, но глаза её остались холодными.

Императрица переняла свёрток, мышцы заметно напряглись, и выпрямилась. Странная девочка улыбнулась и вприпрыжку побежала к матери. Та подхватила и усадила на плечо.

— Я премного благодарна вам за дары, дорогие гости, прошу, веселитесь. А мне нужно удалиться.

— Вы даже не посмотрели на подарок. — Проскрипел Оберон.

— Я понимаю, что внутри. — Ответила Луиджина с мягкой улыбкой, но тоном, отсекающим любое продолжение разговора.

Толстая дверь из тёмного дуба отрезала гул голосов. Ролан успел увидеть, как Сал с улыбкой отходит в сторону. Луиджина пронеслась через кабинет, грозно цокая высокими каблуками по светлому мрамору. Остановилась у огромного стола, перед окном, занимающим половину стены. Парень неуверенно шагнул за ней, протянул руку и с усилием опустил, спрятал за спину. Императрица развернулась, шумно выдохнула и подняла подарок степняков на уровень глаз.