Плата Харону - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/21
• Следующая

– Вы думаете, они и после его смерти не успокоятся? – заволновалась девушка.

– Пока не знаю. Но Сергей Леонидович, похоже, придумал единственный способ, чтобы улизнуть от их рук.

– Что мне нужно делать? – решительно спросила она.

– Ничего. Просто нужно вести себя естественным образом. Я еще не узнал, что вы думаете о жене своего шефа.

– А при чем тут это?

– Просто интересно.

– Она красивая и умная женщина. Очень сильная, волевая, как все южанки. По-моему, Сергей Леонидович даже немного ее боится.

– Вы не были свидетелями семейных ссор?

– Нет, не была. Лейла Махмудовна все тонко чувствует. Да и сам Сергей Леонидович не дает ей поводов для беспокойства.

– Понимаю. Можно, я задам один не слишком приличный вопрос?

Она опустила голову, словно догадываясь, о чем именно он хочет спросить. Но промолчала, выражая этим свое согласие.

– Вы были с ним близки?

– Два-три раза, – тихо сказала она, – в самом начале. А теперь мы просто друзья.

– Надеюсь, таковыми и останетесь, – подвел итоги Дронго. И в этот момент в кабинет вошел сам банкир.

Увидев его, Лариса вскочила на ноги.

– Сиди, – устало махнул Блумберг рукой. – Не понимаю, – сказал он, опускаясь в кресло, – просто ничего не понимаю. Звонил Марков уверял меня в своей любви. А сам приехать якобы не может. Возможно, ему стало известно о начавшихся проверках.

– Он как крыса, – зло сказала Лариса. – Бежит с тонущего корабля.

– Да, – вздохнул Блумберг и, посмотрев на Дронго, добавил: – А вы еще сомневаетесь, нужно ли мне исчезать. По-моему, я и так слишком засиделся в этом банке. Вам нужен еще кто-нибудь для беседы?

– Нет. Спасибо. Мне казалось важным узнать настроение каждого перед столь важной операцией. Я уже сделал это. Если можно, я хотел бы поговорить с вами наедине.

Лариса понимающе кивнула и вышла из кабинета.

– Красивая девушка, – заметил Дронго. – У меня к вам, Сергей Леонидович, просьба. Под жилет со взрывпакетами наденьте бронежилет.

– А это для чего?

– Не знаю. Но у меня какие-то неприятные предчувствия. Я бы не хотел объяснять сейчас более подробно. Просто наденьте два жилета. И никому, ни одному человеку не говорите о втором. Он у меня в машине, я незаметно пронесу его в дом.

– Как я влезу в свой смокинг? – проворчал банкир. – Два жилета, один поверх другого, да я просто задохнусь.

– Жилет со взрывпакетами нужен только для маскировки, – пояснил Дронго, – для публики. А бронежилет – для вашей защиты.

– Вы все-таки думаете, что может произойти накладка?

Дронго пошел к дверям. И, уже взявшись за ручку, сказал:

– Я отвечаю за вашу жизнь, Сергей Леонидович. Давайте сделаем так, чтобы завтра вы уже были отсюда далеко. Но живым и здоровым.

И вышел из кабинета.

Гости прибывали с небольшим опозданием, что укладывалось в традиционные рамки приличия. Правда, в отличие от англичан, считавших допустимым задержаться не более чем на несколько минут, по российским стандартам опаздывать можно было от пяти минут и до бесконечности, ссылаясь на плохие дороги, автомобильные заторы, неотложные дела и даже досадную забывчивость.

Приехавшие толпились в гостиной, почти не обращая внимания на картину, висевшую на видном месте и специально освещенную дополнительными светильниками. Всех больше занимали светские сплетни, слухи о положении «ТРАСТ-банка» и его владельца.

Прием проходил на даче, и поэтому допускалась любая форма одежды, от официальных смокингов и роскошных вечерних нарядов до шерстяных свитеров грубой вязки и мягких джинсов.

Дронго, находясь среди гостей, внимательно следил за присутствующими, отмечая неестественное возбуждение Сергея Блумберга, нервное ожидание его супруги, бледность Кузнецова, напряжение Саида Сафарова, натянутость улыбок Ларисы Алтуниной. Все они волновались, но больше всех переживал внешне невозмутимый Дронго. Он уже обладал некоторой информацией об этой семье и доме и потому с большими опасениями ждал условных выстрелов. Иногда он выходил из гостиной к лестнице. Здесь на широком диване неподвижно и подозрительно покорно сидел Семен Григорьевич, готовый вбежать в гостиную по первому знаку. Игорь находился так же недалеко, и так же с волнением ждал условного сигнала. У дверей дома стояло сразу несколько охранников, которых иногда проверял сам Игорь, изредка выходивший на улицу.

У профессионалов бывает ощущение надвигающейся катастрофы, когда смертельную опасность чувствуешь всеми порами своего тела, словно реагирующего на приближение неизвестной угрозы. В восьмом часу вечера, когда прием был в самом разгаре, такую неосознанную опасность почувствовал и Дронго. Он вышел из гостиной в очередной раз. Увидевший его Семен Григорьевич вскочил с дивана.

– Уже пора? – спросил нервно.

– Нет-нет, все в порядке, – успокоил его Дронго, – пока все в порядке. Вы услышите, когда будете нужны. А где Игорь?

– Он вышел на улицу, проверить охрану. Тоже нервничает.

– Ясно.

Дронго посмотрел на часы. До условного времени оставалось около двадцати минут. Паша, наверное, уже забрал винтовку и пошел к соседнему дому. Хотя еще достаточно рано. Добежать туда можно за полторы минуты, и еще полминуты нужно, чтобы подняться наверх, на недостроенный второй этаж. Оттуда так удобно стрелять по террасе.

Дронго прошел в бильярдную. Не зажигая света, сел в углу, собираясь еще раз продумать ситуацию. Подсознательно его что-то волновало, и он всегда успокаивался, заставляя себя проанализировать ситуацию и найти уязвимое место своего плана. Он сидел уже несколько минут. Вдруг дверь открылась, и на пороге появился мужчина. Дронго видел только его тень. Мужчина постоял немного, посмотрел на часы, и, отступив в коридор, закрыл дверь, неслышно отошел от нее. Еще через минуту дверь снова открылась. На этот раз вошедший включил свет, и Дронго невольно прикрыл глаза.

– Что вы здесь делаете? – спросила его супруга хозяина дома.

– Я могу задать вам тот же вопрос, если вы, конечно, не любительница бильярда, – иронически заметил Дронго.

– Не забывайте, что это пока еще мой дом. Почему вы сидите в темноте?

– Мне так нравится. Так легче думать.

– Чем больше узнаю вас, тем больше начинаю бояться. Вы загадочны и скрытны, несмотря на внешнюю коммуникабельность. Вам никто этого не говорил?

– К счастью, нет.

– Почему к счастью? – удивилась она.

– Всегда обидно слышать подобное от красивой женщины.

Она не удивилась. Просто покачала головой.

– Вам не кажется, что вы несколько торопитесь, уважаемый эксперт? – насмешливо спросила она. – Мой муж пока жив. И судя по тому, с какой тщательностью вы готовили на него покушение, мы будем жить вместе достаточно долго и счастливо.

Она повернулась, чтобы выйти.

– Надеюсь, – пробормотал Дронго.

– Что? – женщина резко повернулась к нему.

– Ничего. Просто я пожелал вам всего хорошего.

– Я начинаю вас бояться, – тихо сказала она и вышла из комнаты.

Дронго невольно еще раз посмотрел на часы. Нужно быть ближе к месту событий. Он вышел из бильярдной и увидел поднимающуюся по лестнице Ларису Алтунину. Заметив Дронго, она улыбнулась и пояснила:

– Сергей Леонидович послал меня за своими сигарами.

Он кивнул, словно одобряя, что она выполняет это поручение. Из гостиной показался Саид Сафаров.

– Там все в порядке, – сообщил коротко. – Уже скоро.

– Да, – подтвердил Дронго, – теперь скоро.

В гостиной по-прежнему царило оживление. Некоторые гости вышли на террасу. Зима в этом году сильно опаздывала: было достаточно тепло, и здесь можно было находиться без верхней одежды, хотя и не очень долго.

Дронго посмотрел на часы. Сейчас все решится. Интересно, куда делся Кузнецов? Кажется, это был именно он, решивший не входить в бильярдную.

Блумберг взглянул на Дронго, потом на часы. И, кивнув, отправился на террасу. По дороге его кто-то окликнул, но он весело перепоручил вопрос кому-то из своих друзей. Дронго двигался следом.

• Предыдущая
• 9/21
• Следующая