Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 4 (СИ) - Афанасьев Семен - Страница 4

Судя по обилию приложений в его интерфейсе, разговор идёт без дураков. Это хорошо, потому что я боялся, что он меня всерьёз не воспринимает.

Видимо, ракетный удар в исполнении Хадзимэ Хамасаки неплохо меняет приоритеты.

— Включите, пожалуйста, ваше приложение на достоверность, — я и так вижу, что оно вовсю работает. — Я не считаю вас личным врагом. Плохим учителем, не очень хорошим человеком — считаю. Достаточно мутным гражданином федерации, работающим на другую страну и откровенно представляющим здесь её структу…

— СТОП! Я УЛОВИЛ КОНЦЕПЦИЮ! Что ты хочешь сказать в итоге?

— Первое. Пожалуйста, выбросьте на время из головы весь свой предыдущий негативный опыт и игры с нулевой суммой — в первую очередь. Второе. Насколько я понимаю жизнь, люди вашего типа стараются поставить на всех лошадей сразу: ну это просто инструмент выживания, ни хорошо, ни плохо. У меня конечно есть своя точка зрения на тему морали, но договариваться следует мозгами, а не психикой.

— Можешь ближе к делу.

— Мозгами я вас врагом не считаю: у вас просто нет интересов, которые бы противоречили моим.

— Не лей воду. Говори конкретнее.

— Я не прошу вас мне ни помогать, ни даже сочувствовать. Подскажите, как более старшей и однозначно более опытный.

"Достоверность… 90+%…"

Ну а что, я действительно считаю, что он далеко не дурак. Также, я не исключаю, что мы сможем прийти хоть к сколь-нибудь общему знаменателю.

Он делает нетерпеливое движение бровью.

"Эмоциональная вовлечённость собеседника близка к пику" — а это уже говорит мой концентратор.

Если верить здешней теории, решения, сделанные эмоциями, в семь раз быстрее логики. Сейчас главное не облажаться.

— Моё предложение, если соблюдать теорию учебника, должно быть для вас безопасным, интересным, выгодным и, по возможности, приятным, — ещё четыре моих пальца загибаются к ладони, образуя кулак.

— Откуда мысль?

— Шутите? Хамаса…

— Продолжай, — Трофимов уже неприкрыто сверяется с каким-то индикатором в интерфейсе.

— Давайте на мгновение заглянем, скажем, в точку через пять лет. Если у меня получится хотя бы половина того, что я сейчас задумал, вам с вашей привычкой ставить на всех лошадей лучше иметь со мной если не ровные положительные отношения, то хотя бы — этот самый пресловутый нейтралитет.

— Зачем?

— А чтобы, если вы вот так вот придёте договариваться со мной, могли мне напомнить: Седьков, а ведь мы не стали врагами когда-то, хотя и очень могли.

Завуч хмуро сверлит меня взглядом и барабанит ногтями по крышке стола.

— Сергей Борисович, я вам сейчас задам один вопрос, но вы мне на него не отвечайте.

— Не понял.

— Ответьте себе и мысленно. Вопрос, даже пара. У меня сейчас хорошие шансы, с моей точки зрения, реализовать через пятилетку всё то, что не было сказано вслух сейчас?

— Какой второй вопрос? — он больше не веселится.

Я на всякий случай деактивирую расширение на харизму.

— Если даже я ошибаюсь на девять десятых, тот десятипроцентный эфемерный шанс, который остался, стоит того, чтобы не наживать в моем лице однозначного недоброжелателя? Мне ничего не говорите! — тороплюсь успеть до того, как он откроет рот.

Внезапно приходит сообщение от Тики:

"Спроси, сколько он хочет! Наличными!".

— Кто-то сейчас присутствует с нами здесь? — излишне спокойно и наигранно безразлично интересуется Трофимов.

Похоже, у него тоже есть какая-то программа, фиксирующая чужой информационный обмен.

— Не знаю, — отвечаю абсолютно честно.

Так, как вчера, я сейчас опекуншу не ощущаю. Её появление в канале — для меня неожиданность.

— Но это абсолютно неважно, — продолжаю. — Сенсей, вы же в курсе, что я платил дань Рашиду? А многие и до сих пор платят, и не только ему?

— Дальше.

— Я очень хочу обсудить с вами сумму наличными в месяц, которую буду отдавать лично вам — за своё спокойное в школе обучение. По аналогии. Предвосхищая возможные вопросы; мне ничего от вас не нужно специально, я свои проблемы решаю сам.

— За что тогда платить?

А ведь он гораздо больше заинтересован, чем старается показать.

Если честно, на это и был расчёт. Ощущения сейчас такие, как когда долго готовился к серьёзному турниру, где больше половины соперников гораздо выше тебя уровнем. Сам турнир пролетел на автомате — а ты его выиграл. И вот сейчас стоишь на пьедестале, на самой верхней тумбочке и не можешь поверить, что это всё реальность.

Стряхнув усилием воли остаточный эмоциональный фон после беседы, отвечаю:

— За моё спокойствие.

— ??? — он не играет.

— Сергей Борисович, до этой минуты у меня всегда было стойкое ощущение, что на всех этапах моей жизни в вашей школе в вашем лице я имел недоброжелателя.

— Это абсолютно справедливое ощущение и я тебе не раз объяснял, почему. Да, ты мне никогда не нравился — но я этого от тебя никогда и не скрывал. Как и не скрывал того, что стать человеком моя нелюбовь тебе в принципе не помешает.

— Вот. А я бы хотел в вашем лице видеть не минус, а ноль. Всё. Больше никаких требований, тем более конкретных.

Удерживаюсь и не говорю "Я не Фомичёв и не его родня".

— Поясни? — он задумчиво сводит брови на переносице.

— Мартинес говорят, что в отношениях может доминировать негатив, нейтралитет или позитив. У нас с вами негатив, минус. Я хочу ноль. На всякий случай повторю: ничего специально мне не нужно. На сделки с совестью идти не прошу. Преступлений покрывать не требуется, как с Лысым, когда его от контрафакта в медсекторе вашей школы сплющило. Ну, платил же я Лысому просто чтоб спокойно учиться?

Это не совсем так, Вите Седькову дань спокойствия не добавила. Но по сути — правда.

— Интересное предложение. Самое смешное, что полностью соответствует этим твоим "безопасно и выгодно". Сам додумался? — светило педагогики с интересом изучает меня с короткой дистанции.

— Миру подсказала. Говорит, что я достаточно серьёзный источник беспокойства сам по себе. Для вас лично. Должна быть какая-то компенсация, чтобы вы…

Он не дослушивает и рисует пальцем на столешнице цифру:

— Я не обещаю, что никогда не попытаюсь тебе что-либо сделать. Но как минимум у тебя всегда будет шанс знать об этом заранее. От меня. Не торгуюсь, не обещаю — излагаю свои условия. Ты сам припёрся.

Молча лезу в карман с намерением перейти от слов к делу и сделать взнос за ближайшую неделю.

— С ума сошёл? — вытаращивается на меня завуч. — Иди отсюда с богом! На счёт частного фонда пожертвований переведёшь!

— Какого? — удивляюсь, не понимая.

Впрочем, с моим амплуа это не расходится.

— Потом узнаешь, какого. Не здесь! Сам или твои, в любое другое время, кроме учебного. Переводом.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Почему-то сегодня мне постоянно хочется есть. Видимо, дело в меняющемся нейростатусе, хотя и неясны детали (точнее, лень вникать). Доверившись физиологии, чувство голода решаю обуздывать по старинке.

Девчонки со мной в столовую не пошли — заняты по уши новой ботвой социальных потрясений в результате выборов. Оказывается, даже несерьёзная на первый взгляда штука типа школьного совета — это ещё и целый пакет рутины.

Власть любит учёт, сказала "сестра" и потащила Эрнандес в администрацию заведения. Мартинес пошла с ними за компанию и прицепом.

— Подвинься. — На мой стол вдруг ни с того ни с сего хлопается поднос Ченя.

Подвигать мне особо нечего (взял одну большую тарелку и сложил в неё всё), потому ем, как и ел.

На агрессию с его стороны не похоже плюс по целому ряду признаков видно: он здесь исключительно поговорить и, возможно, тоже за едой.

— Ты ничего не перепутал? — примерившись, стараюсь перерезать фаршированный мясной рулет как можно аккуратнее.