Род Корневых будет жить! Том 2 (СИ) - Кун Антон - Страница 9

— А кто-то производит застаревшие кристаллы? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Добрыня Всеславович. — Я про такое не знаю. — И почесав затылок, добавил: — Вообще-то это не рентабельно. Такие кристаллы если и обрабатывают, то только настоящие фанаты своего дела. И это точно штучный товар.

— Интересно было бы взглянуть на такой кристалл… — пробормотал я.

— Я ни разу таких не видел, — ответил Добрыня Всеславович.

Мы некоторое время помолчали.

Не знаю, о чём думал управляющий заводом. А вот я подумал о том, что возможно, это было бы гуманнее — использовать уже образовавшиеся старые залежи.

С другой стороны, гуманнее оно конечно гуманнее. Но вот доход точно упадёт.

Блин! И о чём я думаю? Живое существо страдает!

Нет, сначала я должен во всём разобраться! Слишком ответственное решение! Ведь если я освобожу зверя, то могут пострадать люди. А если не освобожу, то зверь и дальше будет мучиться.

— И где же кристаллы вырастают? В каких-то определённых коридорах пещеры? — спросил я.

— В общем-то да, — сказал Добрыня Всеславович. — Есть коридоры, где чаще всего появляются друзы. А есть где редко.

— Вы отведёте меня туда, где чаще всего? — попросил я.

Добрыня Всеславович нахмурился.

— Это может быть опасно, барин, — сказал он. — Я думаю, мы поищем сначала в безопасных рукавах.

Я понимал, что если буду настаивать, то буду выглядеть, как капризный избалованный подросток, которые лезет, куда не надо. Но, с другой стороны, если я туда не залезу, то как же я узнаю, что к чему.

Лучше всего, конечно, было бы увидеть зверя своими глазами. Потому что рассказать можно всё что угодно.

Не то чтобы я не доверял Мо Сяню — у него не было интереса обманывать меня. Но…

Но, это мой завод! И я несу ответственность за то, что происходит тут. А потому, я должен знать истину, я должен увидеть зверя!

— Я понимаю ваше желание уберечь меня от неприятностей, — сказал я Добрыне Всеславовичу. — Но прошу вас провести меня в тот коридор, где друзы вырастают чаще всего.

Добрыня Всеславович посмотрел на меня.

Я выдержал его взгляд.

Наконец он тяжело вздохнул и опустил плечи.

— Как скажете, барин, — обречённо произнёс он.

Вооружившись факелами, мы с Добрыней Всеславовичем и ещё четырьмя рабочими пошли вглубь пещеры.

Чем дальше мы уходили от края, тем сильнее было давление.

Поначалу пещера шла прямо, потом начали появляться небольшие ответвления. А потом и вовсе основной коридор начал делиться на равноценные ходы.

Добрыня Всеславович шёл, уверенно выбирая направление.

Я так же уверенно шёл за ним.

Пока на одном ответвлении Добрыня Всеславович не повернул направо, в то время как из левого рукава давление ощущалось намного сильнее.

Я остановился на распутье, понимая, что мне нужно туда, откуда идёт давление.

Добрыня Всеславович тоже остановился и с удивлением посмотрел на меня.

— Что-то случилось, барин? — спросил он.

— А почему вы выбрали именно этот проход? — спросил в ответ я.

Добрыня Всеславович досадливо вздохнул. А мужики, которые шли с нами, начали тревожно переглядываться. Но пока молчали.

— Владимир Дмитриевич, вы же просили показать места, где друзы появляются чаще, — сказал управляющий. — Вот туда я вас и веду!

— А там что? — спросил я, кивнув в сторону левого рукава.

— Да ничего там такого нет! — Добрыня Всеславович почти не скрывал раздражения.

Но мне на его раздражение было пофиг.

— Я хочу там посмотреть! — сказал я и снова кивнул в сторону левого рукава.

Мужики зашушукались, но не вмешивались.

— Я бы вам не советовал ходить где попало, — Добрыня Всеславович попытался надавить на меня голосом.

— А то что? — спросил я с усмешкой.

Добрыня Всеславович нахмурился.

— А то будет плохо, — ответил он.

— Вы это, барин, — выступил вперёд один из мужиков. — Слушайте Добрыню Всеславовича. Он всегда знает, где будут друзы. Чутьё у него.

Я иначе посмотрел на управляющего.

— Чутьё, говоришь? — спросил я и добавил: — У меня тоже чутьё… И я пойду сюда!

А потом развернулся и зашагал по левому проходу.

С одной стороны, я понимал управляющего — ему нужно было и мне угодить, и проследить, чтобы я не пострадал.

Вот только мне нужно было совсем другое — я хотел разобраться, что происходит на заводе и на руднике, а потому должен был рискнуть.

Свет факела, который я нёс, отражался от стен пещеры и терялся в темноте. Давление росло, показывая, что я правильно выбрал направление.

Что касается управляющего и мужиков, они шли следом за мной. Я слышал их шаги и видел на стенах тени и отсветы факелов.

Чем сильнее росло давление, тем сильнее я снижал скорость. Это получалось непроизвольно. Однако, я продолжал двигаться.

Наконец чувство давления стало такой силы, что я понял: сделаю ещё шаг — и умру. Не от самого давления, нет! Меня убьёт то, что это давление создаёт.

Добрыня Всеславович с мужиками тоже остановились.

Они бы остановились гораздо раньше, и шли только потому, что шёл я. И вот, как только я остановился, Добрыня Всеславович негромко произнёс:

— Барин, не делайте резких движений! Потихоньку отступайте назад!

Я слышал его слова, но вслушивался в другое — я ловил звуки впереди, ведь должны же быть там хоть какие-то звуки! Не может ведь быть так, чтобы никаких звуков не было!

Я точно знал, что впереди что-то есть. Что-то или кто-то. Тот, кто создавал то самое давление. И я хотел его увидеть. Для меня это было важно!

Отблески факела плясали на стенах, и в их пляске была какая-то ритмика. Словно пламя колыхалось от чьего-то дыхания.

Но свет вяз в темноте, которая была впереди.

— Барин, пожалуйста, пойдёмте назад! — негромко сказал Добрыня Всеславович и потянул меня за руку.

— Нет, — ответил я. — Я должен во всём разобраться.

— Он сейчас нападёт, — попытался уговорить меня Добрыня Всеславович.

— Кто он? — спросил я, понимая, что настал момент истины.

И он действительно настал.

— Зверь, который живёт тут, — признался управляющий заводом.

— Я хочу видеть этого зверя, — сказал я.

Я прекрасно понимал, что со стороны моё упорство может выглядеть, как глупость, но и отступить я не мог. Для меня принципиально важно было узнать, как появляются магические кристаллы, которые составляют основу моего состояния. И дело здесь не в упёртом гуманизме, когда, например, зелёные устраивают марши против убийства животных. Я не имел ничего против свиной отбивной или ботинок из натуральной кожи.

Но одно дело, когда корову выращивают на мясо, и совсем другое, когда животное истязают долгие годы.

Для меня это было неприемлемо. Я не садист. И молчаливо потворствовать садизму не буду. Потому что для меня это означает пойти против своих принципов. Когда человек теряет свои совесть и нравственность, он перестаёт быть человеком.

А потому я, вместо того чтобы отступить, собрался с духом и шагнул вперёд.

И словно переступил какой-то барьер.

Сразу же Добрыня Всеславович и мужики исчезли, словно я вошёл в какую-то другую пещеру.

Здесь было достаточно светло. И первое, что я увидел — сидящего в глубине пещеры измождённого, израненного, обессиленного демонического медведя.

Мой разум просто вопил: какого хрена ты творишь?! Но медведь был настолько слаб, что вряд ли смог бы сейчас кинуться на меня.

Он сидел, привалившись к стене и смотрел на меня умными глазами.

Я уже видел разных тварей в этом мире. Волколаки, лютые мертвецы, слуги Мораны, призраки… Все они были бездушными. В их взглядах было только одно — жажда убивать.

Что касается вот этого демонического медведя, у него взгляд был полон мыслей и чувств. Это был взгляд мудрого существа.

И чем-то напоминал взгляд моего Умки в тот момент, когда он в первый раз открыл глаза. Я тогда как будто глубинную сущность волчонка увидел.