Деградация (СИ) - "Гетера де Сад" - Страница 9

- Господин, а вы меня так и оставите? – всхлипнула девушка, судорожно уставившись на дверь, и только теперь вполне осознавая, что первое, что должен будет увидеть входящий – это её, нагую и ёрзающую красной пиздой по деревянному коню. Она похолодела от стыда и унижения.

- Конечно. Ну, поплачь, поплачь, тебе это тоже идёт, - проворковал Саргон, беря откуда-то прищепки с колокольчиками цепляя их к соскам рабыни, от чего та жалобно вскрикнула.

Увидев, что Саргон ещё и соединяет их длинной цепочкой с устройством, которое приходило в действие при движении входной двери, она заскулила ещё больше. Не обращая внимания на её вопли, мужчина поднёс к её рту металлический крюк. Сати покорно высунула язык, облизывая его и всё ещё горестно всхлипывая. Затем Саргон схватил девушку за шею, наклоняя её вперёд и вынуждая выставить на обозрение анус. Твёрдое утолщение ткнулось в напряжённую дырочку, растягивая её и погружаясь внутрь под судорожные стоны рабыни. В довершение короткая цепочка соединила крюк с ошейником. При любой попытке расслабиться или как-то сменить позу металл немилосердно давил на задний проход, вынуждая рабыню сидеть прямо, как изваяние. Она едва могла пошевелиться без того, чтобы не причинить себе лишнюю боль. От напряжения Сати даже перестала плакать, лишь тяжело дыша.

- Хозяин, а когда вы вернётесь? – жалобно прохныкала она.

- Часа через три-четыре. Будь хорошей игрушкой в моё отсутствие, хорошо? Что сейчас надо сказать?

- Да, господин. Желаю успешного завершения ваших дел и скорейшего возвращения, - покорно проговорила рабыня.

Саргон вышел, хлопнув дверью, и цепочка больно дёрнула девушку за прищепки на сосках, разливая по залу мелодичный звон. Затем наступила полная тишина и в ней было слышно глухое, напряжённое дыхание рабыни, пытающейся свыкнуться с терзающими её ощущениями. Сдавшись перед безвыходностью, она пыталась забыть о том, что она разумное существо, погрузившись в нечто вроде оцепенелого забытья. Однако забытьё требовало расслабления, а этого не позволяли ни торчащий из ануса крюк, ни впивающийся в пах деревянный конь. Ноги Сати дрожали всё больше и больше от напряжения, и она то со стоном всё-таки опускалась всей тяжестью на брус, и тогда между ног разливалась горячая боль, либо вновь вскакивала на сводимые судорогой кончики пальцев. Постепенно, к своему отчаянию, она поняла, что несмотря на сильное давление (или благодаря ему?) к её клитору приливает тёплая волна, и в промежности становится влажно.

В следующий момент рабыня вскрикнула, чувствуя боль в груди и, подняв голову, увидела, как в холл заходит красивая женщина. Она была даже слишком красивая, в алом коротком платье, властно облегающем фигуру. Что-то в её хищном, зорком взгляде сразу испугало Сати, и она услужливо затараторила:

- Добро пожаловать. Чем я могу помочь? – в промежности при этом предательски хлюпнуло, и Сати покраснела до слёз.

Женщина оглядела её и расплылась в улыбке:

- О, какая прелесть. Ты его игрушка? А где Саргон?

- Господина Саргона, к сожалению, дома нет. Как его тренированная сексуальная игрушка, я буду развлекать вас в его отсутствие, - содрогаясь от стыда, ответила девушка. - Пожалуйста, не стесняйтесь меня использовать.

- Вот досада. А куда он ушёл? – нахмурилась женщина.

- Этого я не знаю. Сказал, что вернётся часа через четыре, - с протяжным стоном ответила рабыня, вновь опускаясь на брус.

Гостья подошла и погладила её горячее, выставляющее все прелести на показ тело, чуть царапая кожу ногтями. Девушка сопела, терпя, и вновь приподнялась с орудия пытки. Заметив это, женщина скользнула пальцами вниз, пропихивая их между половыми губами Сати и засовывая дальше внутрь.

- Что-то ты недостаточно мокрая, - заключила она.

- Г-господин Саргон просто недавно ушёл. Я сейчас б-буду хорошо течь, госпожа, не сомневайтесь! – затрепетав от того, что её бесцеремонно щупают в самом нежном месте, воскликнула рабыня.

- С этого и надо было начинать, бестолочь, - возмутилась женщина. – Если бы ты сказала это сразу, я бы, может, успела его перехватить…

Её взгляд потемнел, и Сати жалобно залепетала:

- Простите… Простите, пожалуйста… Мне очень жаль! Могу я узнать ваше имя? Я передам, что вы заходили…

- Я его сестра, - усмехнулась женщина.

Она обошла Сати кругом и вернулась с длинным прутом – очевидно, Саргон оставил аксессуары для игры с рабыней, которые Сати, конечно, не успела перед этим заметить.

- Думаю, лёгкая порка послужит тебе хорошим наказанием, - сказала женщина и взмахнула прутом.

Длинный и тонкий, он сразу оставил розовый порез на ягодице, и девушка тонко взвизгнула, вытягиваясь в струнку. Она больше ничего не говорила, только смотрела широко раскрытыми глазами в потолок и протяжно вскрикивала каждый раз, как на попе или бедре расцветал новый порез. Постепенно она начала мелко-мелко дрожать, и тогда женщина наконец остановилась, любуясь на исполосованную кожу с выступившими капельками крови.

- Какой чистый голосок. С тобой правда прелестно играть, - рассмеялась она. – Ах, я так возбудилась! Сделай-ка мне приятно, - и она подошла вплотную к деревянному коню, приподнимая и без того короткий подол платья и приспуская трусики.

Всё ещё вздрагивая от боли, рабыня медленно легла на брус, чтобы оказаться на одном уровне с промежностью женщины. Она почувствовала лицом влажное тепло и характерный запах, и высунула язык, осторожно лизнув набухший бугорок.

- Умничка, смелее. Пососи его и лижи активнее, - подбодрила её гостья.

Сати засопела, подаваясь вперёд и погружаясь лицом в мягкую плоть. Так как крюк в анусе по-прежнему вынуждал её выгибаться назад, ей было трудно стоять в таком положении на цыпочах, и в конце концов она полностью повисла на узком брусе, подёргивая в воздухе лодыжками. Она старательно зачмокала, вылизывая и посасывая мягкие ткани и чувствуя, как соки женщины заливают ей нос и щёки; во рту появился мягкий солоноватый вкус. Гостья где-то вверху томно задышала, наслаждаясь оргазмом. Она положила руку на голову Сати, чтобы та ни в коем случае не отстранялась, и чуть покачивала тазом, фактически елозя пиздой по лицу игрушки.

Между тем деревянный брус впивался в промежность Сати всё сильнее, заставляя ту невольно тереться об него. В какой-то момент то ли от боли, то ли от напряжения рабыня почувствовала острое, мучительное возбуждение. Хрипло замычав, она судорожно задёргала ягодицами, уже целенаправленно пытаясь подразнить свой клитор для разрядки, и продолжая машинально нализывать женщине. Та наконец облегчённо вздохнула и отстранилась.

- Эй, ты что, обкончалась? – ласково заметила она, заставляя обмякшую рабыню распрямиться и показать влажные от смазки бёдра. – О, какое тут всё горячее. Ты и правда секс-игрушка, - женщина погладила униженно всхлипывающую Сати по пунцовым половым губам.

- Меня зовут Абигейл. А это передашь Саргону, - она вновь пошуршала позади Сати, и рабыня, скосив глаза, увидела совсем рядом с собой столик с кучей прищепок. Написав записку, Абигейл повесила её на живот Сати, оттянув и защемив кожу.

- Пока! – женщина весело помахала рукой, и дёрнувшие рабыню за грудь цепочки напомнили ей в последний момент пискнуть “Благодарю за ваше внимание, госпожа”.

Следующий неопределённый, но неизмеримо долгий период времени Сати провела в одиночестве. Ноги её уже не держали, и она всё больше сидела пиздой на тонкой деревяшке несмотря на разливающееся в паху жжение. Тихо хныкая, она уже ни о чём не могла думать, полностью захваченная агонией. Как назло, рядом не было даже служанок, чтобы попросить воды. Сати всё ждала, когда же она потеряет сознание, но этого тоже не происходило; только неприятно онемели зажатые металлом соски, и из-за того, что приходилось сидеть очень прямо, Сати даже не могла опустить голову, чтобы посмотреть, что же с ними происходит.

Затем наконец дверная ручка медленно повернулась, и в холл зашёл пожилой мужчина. Казалось, потерявшая чувствительность грудь отозвалась на стимуляцию гаммой тянущих ощущений, и рабыня, вздрогнув, начала свою программу: