Запрещаю тебе уходить - Ковалевская Алиса - Страница 12

– Вам лучше покинуть здание, девушка, – обратился он ко мне.

– Здание я не покину, – я повернулась к нему. – Что мне лучше, решать не вам. А вот что лучше сделать вам, я скажу: вам лучше сообщить Воронцову, что пришла Настя. И что Настя очень хочет его видеть.

Первый охранник хмыкнул. Весело ему?! Мне вот было совсем не весело. Мужчина, пять лет назад выставивший меня из своей квартиры, а заодно и из жизни, решил вдруг, что может разрушить мою. Весело?!

– Тут таких Насть…

– Таких Насть тут может быть сколько угодно. Но жена у вашего хозяина одна.

Глупая ухмылка так и застыла на губах охранника. Кашлянув, он покосился на второго. Тот молчал.

– Вы всё правильно поняли. Я – жена Евгения Воронцова. Поэтому лучше вам сообщить ему, что я тут. И побыстрее.

***

В извинениях передо мной, само собой, рассыпаться никто не спешил, как и принимать на веру услышанное. Отведя меня в сторону, охранник сказал, чтобы я подождала. Сам же взялся за рацию. Ждать пришлось недолго – через несколько минут возле поста появился высокий молодой человек. Впечатление создавалось, что отглажен у него не только пиджак, но и лицо.

– Пройдёмте со мной, Анастасия Сергеевна, – перекинувшись несколькими словами с помрачневшими блюстителями спокойствия моего мужа и его окружения, обратился он ко мне.

Я поднялась с кресла. Усмехаться больше никто и не думал.

Кабинет мэра находился на третьем этаже. Пройдя по широкому, застеленному шикарным ковром холлу, мы оказались в приёмной. Молоденькая, похожая на пухлую куколку, секретарша со стрижкой каре уже ждала нас.

– Пройдёмте, – встретив, она повела меня дальше, к деревянной двери, которая вполне могла бы занимать достойное место в замке средневекового лорда. Красиво и неприлично дорого.

Как ни старалась она скрыть интерес, было ясно, что моё неожиданное появление привело всех в замешательство. Я тоже не удержалась, присмотрелась к ней. Хорошенькая. Учитывая, что всё, окружавшее моего мужа, должно было доставлять ему удовольствие, это было не удивительно. Вопрос был лишь в том, какого именно рода удовольствие она ему доставляла.

Развить мысль я, к счастью, не успела. Секретарша распахнула дверь и вошла со мной в кабинет.

Женя стоял, опираясь о массивный стол. Взгляд его был прикован ко мне: тяжёлый, холодный.

– Свободна, Мара, – не посмотрев на помощницу, бросил он.

Я почувствовала, как колыхнулся воздух у меня за спиной. В кабинете повисла тишина.

– Я тебя внимательно слушаю, – наконец сказал Женя.

– Нет, Воронцов, – решительно подошла ближе, – это я тебя слушаю. Какого чёрта ты лезешь туда, куда лезть права у тебя нет?! Кто ты такой, чтобы расставлять людей, как фигурки на шахматной доске?! Ты…

Вместо ответа он показал табличку с собственным именем, рядом с которой лежала его ладонь. Вот же мерзавец!

– И что дальше?! Считаешь, если ты сидишь в этом кресле, можешь швырять людей, как тебе заблагорассудится?! И не надо говорить, что ты не имеешь никакого отношения к тому, что Петрова заставили написать заявление! Не поверю!

– Я и не собирался этого говорить, – со скучающим видом ответил он. – Я тебя предупреждал, Настя. Ты не послушала.

Я стиснула зубы. Руки сжались в кулаки сами собой. Я ничего не могла сделать, и Женя это знал. Во взгляде его сквозила уверенность в собственной неуязвимости.

– И что ты хочешь? Чтобы я была послушной женой? Заглядывала тебе в глаза и виляла хвостиком?

– Неплохо, – он слегка склонил голову, словно прикидывал, как это будет выглядеть. – Но для начала научись делать то, что я тебе говорю. Это избавит нас с тобой от множества проблем.

– Ты себя слышишь?! – окончательно вспылив, я преодолела оставшееся между нами расстояние. – Ты приказал лишить человека дела, которому он посвятил всю жизнь, только потому, что я не поехала в салон?!

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Теперь ты понимаешь, что я не намерен бросаться словами. Ты будешь делать так, как нужно мне. На этом всё.

– Не всё, – процедила, глядя на него снизу вверх. – Ты вернёшь Петрова на место, понял?! Он тут ни при чём!

– Это не имеет значения, – он переложил подкатившуюся к краю стола ручку по другую сторону от таблички. Снова поднял взгляд на меня. – Ты правильно сказала – тебе я ничего не сделаю. Но у меня много других рычагов давления. И я буду жать на них, пока не добьюсь своего.

Я поглубже вдохнула, стараясь унять ярость. Женя всегда умел использовать слабости окружающих в своих интересах. И злость тоже. Чтобы быть с ним на равных, мне нужно было думать рационально, хотя бы настолько, насколько я теперь могла делать это.

– Не боишься, что в один далеко не прекрасный момент обломаешь зубы? Твой предшественник, помнится, закончил не очень хорошо. Излишняя самоуверенность никого не доводит до добра.

– Излишняя не доводит, – согласился он. Нажал кнопку на аппарате внутренней связи и распорядился: – Мара, принеси два кофе. Отдельно сливки и сахар.

Секретарша в ответ пискнула, но он её даже не дослушал. Скрестил руки на груди. Только что во взгляде его сквозило надменное спокойствие, теперь меня обдало холодом.

– В четверг мы идём на приём. Ты должна быть на высоте. Во всём, Настя, – сказал он и подчёркнуто повторил: – Во всём. В твоих интересах, чтобы я остался тобой доволен.

– А если не останешься?

– Тогда мы продолжим с этого места. Твоя подружка, кажется, работает на дому? Как у неё дела с налогами? С самозанятых, конечно, много не возьмёшь, но, как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

– Сукин ты сын, – прошипела я с ненавистью.

Он усмехнулся.

– Ещё есть твоя помощница. Вероника. Её брат неплохо устроился. А говорят, бывшие наркоманы…

– Хватит! – резко оборвала я его. – И если уж на то пошло, соваться к Нике я тебе не советую. Раз уж ты так хорошо осведомлён обо всех, кто меня окружает, должен знать, что она не девочка с улицы. Или хочешь помериться силами с её мужем? Смотри, как бы боком не вышло.

– В четверг мы идём на приём, – повторил он. – Продолжим после этого. А сейчас у меня много дел.

Взгляд его устремился к двери одновременно с раздавшимся в кабинете деликатным стуком. Подождав несколько секунд, в кабинет вошла секретарша. Ничего не говоря, поставила на стол поднос и всё так же молча ушла, предварительно взглянув на начальника с немым вопросом. Он проигнорировал её. Я дождалась, пока она уйдёт.

– На приём ты пойдёшь без меня. В среду я уезжаю в Сызрань и вернусь только в воскресенье. У моей ученицы важные соревнования.

– В четверг ты идёшь со мной на приём, – он налил в кофе сливки. Взял кусочек сахара, но передумал и вернул на блюдце. – Твоя ученица может ехать куда угодно, ты – нет.

– В среду я уезжаю в Сызрань, Женя, – отчеканила я в ответ.

– Нет.

– Да, – сказала я ещё твёрже.

– Хорошо, – неожиданно согласился он, немного помолчав и отпив кофе. – Но учти, сделаешь по-своему, что-то может пойти не так. У твоей подруги, ученицы…

Его угроза должна была остановить меня. Но вместо этого она дала мне силы и решимость.

– Знаешь, что… Тебе не жена нужна, а кукла. Она не будет с тобой спорить, у неё не будет собственной жизни. Сможешь одевать её, во что захочешь, таскать, куда захочешь. Даже трахать её сможешь. Сплошное удовольствие и никаких проблем.

– Трахать я могу и тебя.

– Можешь, – я шагнула к нему. Дотронулась до его груди и шепнула. – Но я постараюсь сделать всё, чтобы тебе это не доставило удовольствия, – я резко ударила его по руке, в которой он держал чашку, и тут же отступила назад.

Женя зашипел, выругался. Сука было самым приличным, что я услышала в свой адрес. Но мне было всё равно. Больше ничего не сказав, я вышла из кабинета.

– Твой хозяин обляпался, – бросила я вставшей навстречу Маре. – Помоги ему. И сделай это так, чтобы он получил максимум удовольствия.

Она непонимающе хлопнула глазами. Я махнула на кабинет и вышла из приёмной.