«Злой гений» Порт-Артура (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 45

— Миномет слишком громкое название, неподходящее, — Алексеев внимательно изучил рисунок, — а вот легкая и полковая пехотные мортиры подойдут как нельзя лучше названием. Да и вместо десантной пушки Барановского морякам лучше такие штуки использовать. Идею ты подал — лейтенантов прикажу разыскать и озадачу. За тобой только контроль!

— Оно и понятно, — пробормотал Фок, — и так сон потерял…

— Ты думаешь мне легче, — фыркнул Алексеев. — Мало дел флотских, так я сухопутными проблемами занимаюсь, в Петербург на дню полдюжины телеграмм отправляю, да еще во Владивосток, и Куропаткину. И с береговых батарей пушки снимать нужно — а это такая морока, массу дел сразу разрешать нужно. А ремонт кораблей…

— Все, каюсь, виноватый я. Теперь буду знать, что для работы в сутках есть двадцать пять часов, просто на час раньше вставать нужно!

— То-то же, — фыркнул Алексеев, оценив шутку, — вот и вставай пораньше. А еще лучше находи толковых людей, помощников, и озадачивай их делами. На то тебе власть дана, а я тебе из Дании постараюсь пулеметы привезти, раз в них нужду имеешь страшную.

— Пулеметы, пулеметы, где их еще взять только, — пробормотал Фок и осекся. На лбу выступили капли пота, Александр Викторович выругался, хлопнув себя ладонью по лбу. Алексеев смотрел на него с интересом, но молчал, понимая, что генералу пришла в голову какая-то важная идея, раз себя так странно ведет — снова взял карандаш и принялся рисовать на бумаге, беззвучно то ли ругаясь, либо поясняя самому себе…

— Ваше превосходительство, нужна немедленная поддержка резервами, японцы третий день пытаются сбить нас с перевала, но мы пока держимся. Однако мой правый фланг начали охватывать, а это грозит обходом, — генерал-майор Зыков выглядел измотанным, густые нафабренные усы поникли, лицо серое от усталости, глаза красные от постоянного недосыпания.

Георгий Карлович как никто другой понимал всю трудность поставленной перед 2-й бригадой задачи — с шестью батальонами удержать рвущуюся вперед дивизию японцев было неимоверно трудно. Вот только подкрепить ее было нечем — вся 9-я Восточно-Сибирская стрелковая дивизия втянулась в жестокое сражение за Далинский перевал, который в центре удерживали 1-я бригада дивизии под командованием генерал-майора Краузе и присланный командующим Маньчжурской армией генералом Куропаткиным 21-й стрелковый полк, с одной казачьей сотней.

Левый, самый вытянутый фланг, пока не атакованный неприятелем занимала конница генерал-лейтенанта Симонова, начальника только начавшей прибывать Сибирской казачьей дивизии — пока только 2-я бригада из 7 и 8-го полков — всего двенадцать сотен — совершенно без обозов. А казаки получили винтовки взамен берданок только перед боем. Пришлось спешно усиливать дивизию 2-й Забайкальской казачьей батареей и единственным в Маньчжурии регулярным кавалерийским полком — пять эскадронов приморских драгун уже имели горячее дело с японским авангардом. Так что выход на железную дорогу был надежно прикрыт конницей, да и противника там замечено не было, кроме кавалерийских разъездов, которые тут же отходили назад, заметив пики сибирских казаков.

Сражение началось три дня тому назад, вначале в нем сошлись три русских стрелковых полка с японской дивизией, но вчера Штакельберг ввел в бой и 1-ю бригаду, а японцы еще две дивизии. И сегодня в яростной схватке сошлись 15 русских батальонов, занимавших отличные позиции по гребням сопок, против 36 японских батальонов из армии Оку. И вот уже вечереет, а враг все еще никак не может продвинуться вперед.

— Ваше превосходительство, за ночь резервы смогут подойти, и тогда я удержу позиции. Но если меня обойдут, то вся дивизия может быть отрезана. И тогда возможно поражение…

Договорить начальник бригады не успел — над головами вспух белый клубок, и стальным дождем вниз сыпанула шрапнель. Стоявший рядом с Зыковым адъютант, молоденький подпоручик с пушком над верхней губой, вскрикнул и схватился за руку — на белой ткани кителя стала расползаться кровавое пятно. Попадали и солдаты, с предсмертным ржанием забилась на земле лошадь — стоять под «железным дождем» было страшно, но барон, привыкший к опасности, относился к возможной смерти с демонстративным презрением, продолжая стоять во весь свой немаленький рост.

И напряженно размышлял над ситуацией, прекрасно зная приказ командующего армией не доводить дело до решительного столкновения. Но отходить было нельзя — бой давал возможность выиграть время и завершить стягивание корпуса, пополнить батальоны запасными по штатам военного времени. К тому же войска, вкусившие неприятельской крови, и понюхавшие всерьез пороха, будут драться совсем иначе, если он отдаст приказ отходить в ситуации, когда все атаки противника отражены.

Но был и другой момент!

Штакельберг прекрасно помнил о Бицзыво. Ведь там Фок, въедливый старик, которого он считал не ровней себе, имея всего шесть батальоном, отразил десант всей армии, которая сейчас вела бой с одной дивизией его корпуса. И получил за него чин генерал-лейтенанта и Георгия на свою тощую шею, дав то самое «решительное» сражение, от которого ему приказано воздерживаться командующим.

Так что дилемма была проста — либо воздержаться от боя и отступить с выгодных позиций, или дать на низ сражение, заставив уже врага отходить. И что ему выбрать в такой ситуации?!

Исполнять букву приказа, или руководствоваться здравым смыслом и собственным честолюбием?!

В резерве имелась достаточное количество свежих войск. Еще два дня и 1-я Восточно-Сибирская стрелковая дивизия генерал-майора Генгросса будет стянута, пополнена и полностью готова к сражению. Но на ее ввод в сражение потребуются еще сутки — переброска от станции Ташичао займет это время. Только что прибывший по железной дороге от командующего Маньчжурской армии Тобольский пехотный полк, в качестве резерва, трогать нельзя — четыре его батальона еще в эшелонах. В Инкоу 2-я бригада из 35 пехотной дивизии, в ее двух полках восемь батальонов, и пополненных до штатов. По сути, прежняя сибирская стрелковая бригада довоенного формирования, из четырех полков двух батальонного состава.

— Где сейчас находится «северный отряд» генерала Горбатовского?! Где наместник и генерал-лейтенант Фок?

Штакельберг повернулся к начальнику штаба корпуса генерал-майору Иванову, который сопровождал его в этой поездке.

— Эшелоны из Квантуна уже вышли — перед нашим отъездом сюда они миновали станцию Вафангоу. И сейчас, если ничего не случилось в пути, они подходят к станции Ташичао.

— Это очень хорошо, — пробормотал Штакельберг, принимая решение. — Подготовьте и отправьте приказ генералу Рудковскому — пусть со своей бригадой и артдивизионом начинает выдвигаться сюда. И немедленно отправит авангардом два батальона — на подкрепление вашей бригады, Виктор Павлович. К утру, надеюсь, они будут здесь. А пока отправлю вам на помощь пограничную стражу — пешую сотню с горной батареей. Они к вечеру успеют подойти, нарочного немедленно отправлю!

Начальник штаба уже писал письменные распоряжения, а Штакельберг видел, как от сопок отхлынула японская пехота в неприметном обмундировании на фоне зарослей — цвет «хаки» уже вошел в обиход. Напряжение сразу же схлынуло, тем более японская артиллерия прекратила обстрел. И после паузы, командующий 1-м Сибирским корпусом немного подкорректировал собственное решение.

— Бригада пока будет находиться в моем резерве. А там я посмотрю, что будем делать. Или шестью батальонами подкрепим центр, или парируем возможный обход японцами вашего правого фланга. Но два батальона вы получите утром, или ближе к полудню — им все же дойти нужно…

К станции Ташичао Штакельберг возвращался верхом, в сгустившихся сумерках. Здесь стало очень людно — с юга, от Квантуна подошло несколько эшелонов — теплушки с надписями «40 человек — 8 лошадей», разноцветье пассажирских вагонов, двух, трех и четырехосные платформы. Везде стрелки с малиновыми погонами, но не в белом, а зеленого цвета обмундировании, который уже называли «защитным». У многих георгиевские кресты и медали — можно было и не гадать, что это участники единственного для русской армии победного боя под Бицзыво.