Морозов книга 3 (СИ) - "Каин" - Страница 10

Других аргументов мужикам было не нужно. Они мигом забыли про товарищеский суд и, побросав дреколье, бросились, по дворам.

— А вам эта водка зачем, Михаил Владимирович? — поинтересовался староста.

Я обернулся к нему:

— Есть информация, что в "Особой" дух злой сидит, — ответил я. — Так что если не хотите, чтобы у вас был такой же Воронов холм…

Боковым зрением я заметил, как побледнел Лапин. Он выбросил недокуренную сигарету в консервную банку, развернулся и ушел в лечебницу.

— Защити Спаситель, — запричитал староста и быстро осенил себя защитным знаком. — Дак как же водка может быть с духами, когда ее монахи раздавали? — уточнил он.

— Никаких визитов Синода в Бергардовку и Воронов Холм не было, — хмуро ответил Денис. — Ряженые это были. Проехали по деревням княжества с отравой. Вот и результат.

“Вы с братом правы, — протянул Александр. — Водка и правда “Особая”. Превращает людей в лишенных разума животных”.

— Ну ежели вы правы, то водку и правда собрать надобно, — согласился староста. — Готов поспособствовать.

Я довольно улыбнулся:

— Я уж думал, вы не предложите. Тогда на вас, Иван Ильич и падет тяжелое бремя по выкупу. За счет деревенской казны, — произнес я и добавил, заметив, как вытянулось лицо старосты:

— Не беспокойтесь, Синод вам все возместит. Напишите отчетные документы, и наша организация переведет вам все потраченное до последней копейки.

Растерянность на лице Ивана Ильича мигом сменилась довольной улыбкой. И судя по простодушному виду старосты я понял, что он увеличит отчетную сумму минимум вдвое. Впрочем, не мое это дело. Синод богатый, не обеднеет.

На крыльцо вышел Лапин, держа в руке бутылки с водкой:

— Заберите, Михаил Владимирович, — произнес он и добавил. — Денег не надо.

Я кивнул, принял тару с пойлом:

— Благодарствую. Ну что? Идем? ваше приглашение на ночлег еще в силе, Иван Ильич?

Староста с готовностью закивал и направился по дорожке. Я последовал за ним. Денис и Ксения, которая к этому времени пришла в себя и смогла идти без посторонней помощи, замыкала шествие.

Я рассеянно уставился на бутылку. Интересно, каким образом она превращает людей в озверевших животных? И можно ли превратить их обратно в людей? Нужно будет поговорить по этому поводу с наставником. Только сделать это лучше без лишних ушей.

Я обернулся, посмотрел на Ксению, которая шла рядом с Денисом. Недовольно нахмурился: девушка была бледной как лист бумаги, и сильно припадала на раненую ногу. Эти изменения мне не понравились. Как бы ни случилось с ней чего. Но девушка не жаловалась.

“Думаешь, не подхватила ли она чего?” — догадался о моих сомнениях наставник. И я с удивлением не заметил в голосе Александра привычного сарказма.

Я едва заметно кивнул, но наставник меня успокоил:

“Светлые не могут заразиться. Особенность цвета силы. Она вполне успешно перемалывает все попадающие в организм вирусы и болезни. Ну, почти все”.

Это заявление немного меня успокоило. Но сомнения остались. Неизвестно, что это за дрянь такая.

Наконец, мы пришли к дому старосты. У ворот крутилась настороженная собачка, которая при нашем приближении юркнула под забор и звонко залаяла.

— У них здесь полно собак, — заметил я отстраненно.

— Только у лекаря кот, — Денис крепко держал Серову за талию.

Она и не собиралась возражать, прильнув к нему. Я даже подумал, что не видел ее прежде такой смущенной. Ксения всегда вела себя дерзко, нагло лезла везде, где ее не ждали, возражала и давила. Но с Денисом отчего-то робела. И от этого мне становилось не по себе.

— Милсдари? — послышалось за высокой металлической дверью. — Это вы?

— Да, Иван Ильич, — отозвался я, пропустил брата с его спутницей вперед и лишь потом вошел во двор.

Староста запер ворота на засов и затопал к дому.

— Тяжелая выдалась ночка, — запричитал он. — Вы наверно привыкли к таким.

— Нечисть не любит солнце, — подтвердил князь. — И довольно часто именно без светила приходится работать.

— Агафья вам уже протопила комнаты, чтобы спалось лучше. Ночи еще прохладные.

— Спасибо, — выдохнула Ксения и добавила, — мне бы сладкого чая.

— Конечно, — закивал мужчина и шикнул в сторону качнувшейся на двери кухни занавески. — Воды вскрипяти, доня. Да чабрецу добавь поболе.

Денис сунул старосте небольшой бумажный сверток:

— Здесь специальный сбор, который поможет княжне прийти в себя. Добавьте его к чаю.

Пришлось подниматься на второй этаж, и лестница оказалась куда круче, чем в семейном особняке. Сказывался размер дома, в котором невозможно было сделать ее более пологой.

Ксения крепилась и мне даже показалось, что ей лучше, но уже на верхней площадке, она едва не свалилась на пол.

— Держитесь, княжна, — я подставил ей плечо, и вдвоем с братом вы ввели ее в комнату, которую нам отпер староста.

— Может Лапина позвать? — обеспокоенно уточнил Иван Ильич, глядя, как мы укладываем девушку на диванчик.

Мы с братом переглянулись, и Денис мрачно сказал:

— Лекарь здесь не поможет.

— Оставьте нас, — попросил я и мужчина не стал ни о чем спрашивать. Просто вышел прочь.

Серова свернулась калачиком и часто дышала.

— Она себя едва ли не выжгла, — пояснил князь. — Но этим спасла меня.

— Ты можешь ей вернуть хоть немного силы?

— Я уже попытался. Но сам слишком много потерял.

— Значит, отдам я.

С этими словами я скинул куртку и закатал рукава. Брат неожиданно напрягся и в комнате ощутимо потеплело. Я вдруг подумал: Денис знает о том, что Серова ночевала в нашем доме в моей комнате. И понимает, что между мной и журналисткой уже был обмен энергии.

— Я выйду, — равнодушно произнес брат. — Буду в своей комнате. Сделай все как надо.

Он покинул нас раньше, чем я успел ответить хоть что-то. Но раздумывать о поведении князя мне было некогда. Уж очень не нравилась мне бледность Ксении. Поэтому сел рядом с девушкой на край дивана и обнажил ее запястья. Руки оказались ледяными. Я попытался растереть их, но кожа стремительно серела. Выругавшись, я расстегнул курточку княжны, а потом рванул в стороны полы ее рубашки. Молочная кожа ее живота оказалась теплой. И я положил на нее ладонь. Тьма выскользнула из меня и буквально впиталась в девушку. Она дернулась, затем выгнулась и заскребла ногтями по обивке дивана. Я прижал ее к подушкам, положил вторую руку на девичью грудь на кружево белья. Ксения забилась, всхлипнула, и я словно ощутил нечто удивительное. Мою кожу словно обожгло огнем, а потом меня буквально тряхнуло, отбрасывая от девушки. Я вдавил в нее руки, борясь с упругим сопротивлением. И в этот момент Серова распахнула глаза, и они были жуткими. В них клубилась моя тьма, но через мгновенье девушка зажмурилась и по ее щекам побежали чернильные слезы.

— Пусти, — взмолилась она, ухватив мои предплечья. — Не надо…

Я подчинился и резко поднялся на ноги, а потом попятился. Княжна плакала, слабыми пальцами стягивая на груди рубашку. Она неловко села и откинулась на спинку дивана.

— Зачем… зачем... — простонала девушка. — Что ты со мной сделал?

— Я влил в тебя своей тьмы.

— Что? — она испуганно уставилась на меня и ее губы задрожали. — Ты же отравил меня. И когда я теперь восстановлюсь? Что ты наделал, темный?

Я подался вперед, и девушка неожиданно влепила мне хлесткую пощечину.

— Чего творишь? Что с тобой не так?

И тут до меня дошло. Все было не так! Мы ведь уже обменивались с княжной энергией. И все было хорошо. Наши силы сплетались, доставляя нам двоим удовольствие. Ее глаза не чернели, а сама она не рыдала от боли и отчаяния.

— Ксения? — осторожно позвал я.

Но тут дверь тихонько отворилась и на пороге показалась дочка старосты. Она ойкнула, увидев плачущую Серову в разорванной одежде и меня, стоящего напротив, с красной щекой. Но девчонка не уронила поднос с чайником, не рванула прочь и даже не закричала. А посмотрела на меня сурово, став похожей на своего отца, и сказала: