Я был на этой войне (Чечня-95, часть 1) - Миронов Вячеслав Николаевич - Страница 14

• Предыдущая
• 14/120
• Следующая

Не выйдет, ублюдки! Я почувствовал, что уходит дневная усталость, что вновь пьянящий азарт боя меня захватывает, кровь толчками начала поступать в голову, выгоняя остатки хмеля.

– Пашка, прикрывай, а я из подствольника этих сук обработаю, – с азартом проговорил я, подготавливая подствольничек к бою.

– Ну, родимый, не подведи, – бормотал я, засовывая первую гранату в подствольный гранатомет.

«Бах», – сказал подствольник, выплевывая гранату в сторону духов, перелет, я учел, делая поправку. Второй выстрел. Е-е-есть. Граната разорвалась прямо среди расползающейся пехоты. Двое закрутились на месте, видимо, подраненные, а третий поднялся на колени, схватившись за голову, а затем, не разжимая рук, рухнул лицом в грязь.

– Готово, спекся, – в азарте проговорил я, тем временем высматривая следующую цель. Но остальные духи попрятались за обломки камней и из темноты начали нас поливать из своих автоматов. Теперь уже висящие в небе ракеты работали против нас, показывая наши стрелковые позиции.

Позади нас разорвалась граната из подствольника. У них, значит, тоже есть подствольники. «Не с одного ли мы склада их получали?», – подумал я, горько усмехаясь своим невеселым мыслям.

Я перешел с подствольника на автомат, высматривая, откуда ведется огонь. Сзади раздался топот, мы обернулись, наставив оружие в темноту, готовые открыть огонь. Это был Рыжов Юрка.

– Тьфу, балбес, напугал, – сказал я, вновь возвращаясь к своему занятию.

– Да, тут веселей, чем с этим гнусом московским сидеть. Гундит, гундит. И это у вас не так сделано, и этот документ не так отработан. Не надо писать, что попал в плен, а надо указывать, что незаконно удерживается незаконными вооруженными формированиями. Рекомендовано своими силами развивать наступление на гостиницу «Кавказ». Взять в кратчайшие сроки, а затем перемещаться в сторону Минутки и с ходу брать ее. – Юрка немного помолчал и добавил: – В лоб ее брать.

– Пошли они на хрен. Им надо, вот пускай и берут, а нам авиации побольше, и пусть долбит, – зло проорал я, отстреливаясь в темноту. После Юркиных известий меня разобрало, и я начал лупить длинными очередями. – Я, Юра, из подствольника одного снял, двое вон крутятся на месте, видать, раненые.

По раздававшимся выстрелам мы поняли, что духи просто так уходить не хотят, где-то за спиной заговорила «Шилка», та самая, которую установили сегодня. Ну, она сейчас изрубит всех в капусту с ее скорострельностью и калибром. Юрка вместе с Пашкой тоже весело, с азартом поливали темноту из автомата длинными очередями, не давая духам поднять головы.

– Слава, этот московский мудак говорит, что где-то видел тебя. Говорит, что в Кишиневе.

И тут меня осенило.

Все вспомнил. Когда нас из Кишинева ночью в гражданке без документов перебрасывали через линию фронта в Приднестровье, а затем обратно, этот урод сидел в кадрах главкомата Юго-Западного направления. Потом этот главкомат передали, переделали в министерство обороны Молдовы. Этот хлыщ остался работать в том же отделе и на той же должности. А наши личные дела попали в руки молдаван. В итоге нас объявили военными преступниками, и вот я к нему прихожу, прошу отдать мое личное дело, а тот в позу – нет. Вы, мол, преступник, а я не хочу быть вашим пособником и рекомендую немедленно уйти, иначе вызову наряд и вас арестуют. Перекрасился, сука, но, видимо, и ему пришлось оттуда драпать. Через пару месяцев была объявлена амнистия, и я теперь – пока – не преступник.

Духи вновь возобновили обстрел из подствольников наших позиций. За спиной в темноте кто-то заорал после разрыва гранаты. Черт, кого-то из наших ранило. В темноте мы заметили вспышку от выстрела и переместили свой огонь туда. Через пару минут оттуда раздался вопль и какой-то шум.

Еще несколько минут мы азартно продолжали палить в направлении противника, но ответа не последовало, видимо, духи, получив отпор, отошли. Идти и проверять в темноте свою теорию никакого желания не возникало. Рассветет – разберемся.

– Видимо, старый хозяин приходил за своим коньяком, – пошутил Юрка.

– Забыл, козел, видать, что написано у Маркса во втором томе «Капитала» на 2 странице в первом абзаце.

– А что там написано, Вячеслав Николаевич? – поинтересовался из темноты Пашка.

– Все очень просто – было ваше, стало наше, экспроприация экспроприаторов. Не дергались бы, и мы бы не пришли.

– Там что-нибудь осталось еще выпить? – поинтересовался Рыжов у меня.

– Осталось, не переживай, а ты что, с бесцветным не выпил? – ответил я.

– Выпили, но он, сука, морду воротит. Мы не коньяк ему предлагали, а водочки налили. Он, гад, поинтересовался мимоходом, а нет ли у нас каких-либо трофеев.

– Москвич, тьфу, язви его в душу, – я сплюнул на землю, сам тем временем в кромешной темноте на ощупь снаряжая опустошенные автоматные магазины. – Вроде тихо. Пойдем потихоньку, а то мне еще надо закончить рапорт и на совещание к Сан Санычу идти.

– Пойдем. Пашка, остаешься за часового, если что – шуми, прибежим и отобьем тебя от злого чечена, – пошутил Юрка.

Мы выбрались из окопа и, отряхивая с грязных брюк прилипшие куски грязи, пошли в свой кунг. Рядом в темноте шли офицеры, разбредаясь по своим машинам, готовиться к совещанию.

– Эй, народ, кого там ранило? – крикнул я в темноту.

– Водителя у связистов, Ларионова. Все нормально. Осколок ногу прошил навылет, кости целы. Сейчас в медроте лежит. Жить будет, – ответил из темноты голос, похоже, что замкомандира по вооружению Черепкова Павла Николаевича.

– В медроте скоро уже класть раненых будет некуда, надо прорываться из окружения и вывозить их, а то не сбережем, – сказал громко Юрка, подходя к нашей машине.

– Надо обмозговать и предложить отцам-командирам, – подхватил его идею я.

– Давай по сотке хлопнем и пойдем послушаем бредятину московского прыща, – сказал Юрка, скидывая автомат в угол кунга, – а то мне одному надоело слушать. По московским выкладкам выходит, что мы воевать не умеем, что надо воодушевить людей, чтобы они представили, что это штурм Берлина, а дудаевский дворец – это Рейхстаг. Паранойя какая-то. Им дай волю, так ради своих громких реляций о победах эти ублюдки нас штабелями будут укладывать,

• Предыдущая
• 14/120
• Следующая