Свадебные дары дракона (СИ) - Любимка Настя - Страница 9

Я все-таки подавила этот, несвойственный мне, порыв. Подавила, правда при этом, обнаружив, что уже не сижу на земле, а очень даже стою на ногах. Пусть меня и пошатывало, и даже потряхивало.

Эта  негативная вспышка словно бы прояснила разум и очистила туман перед глазами, я вдруг осознала, что голубые лучи давно стали темно-синей субстанцией, превратившись в прочную стену, которая и не пропускала ко мне ни убийц, ни того, кто обещал помощь при обороте. А еще был значительный минус, я видела только силуэт парня, мужчиной его язык не поворачивался назвать, который обращался ко мне. Полагаю, и он меня толком не видел.

Стоп! Оборот? Он говорит о том, что я превращусь в дракона?!

— Пигалица, осталось три минуты. Оборви зов.

— Как? Как это сделать?

— Ты шутишь?! — неподдельно изумились и даже возмутились. — Как позвать ты сообразила, а как оборвать связь не знаешь?

— Представьте себе, — прошипела я и тут же застонала от боли в затылке. Да что ж такое! У меня таких мигреней отродясь не было. — Что я должна сделать?

— Богиня, и за что мне это? Пигалица, которая тянет родовой резерв, и сама не понимает как, — я уже было хотела высказать все, что думаю по поводу его помощи, как незнакомец вдруг торопливо заговорил. — Пигалица, слушай внимательно. На тебе должен быть артефакт с кровью дракона, он может выглядеть как угодно: брошка, булавка, заколка или пуговица. Если ты была в сознании, когда активировался артефакт, то должна была почувствовать от него импульс.

— Не было импульса силы, — хрипло отозвалась я. — Но… у меня кулон выбросил голубые лучи, и они стали этой стеной. Может, это он нем речь?

— Что ты сказала? — глухо спросил незнакомец, что я едва его расслышала.

— Кулон на мне… странный, это он меня защитил. — Из последних сил крикнула я, оседая на землю. Кажется, не успела…

— Кулон?! Пигалица, Мариэла мертва?

Я не ответила, не смогла, горло сжало невидимыми тисками, дышать стало совсем нечем, а тело не просто задрожало, а выгнулось тугой пружиной. Стерпеть боль, которая прошила каждую клеточку моего тела, не вышло, я закричала, захрипела, абсолютно не сдерживаясь.

— Не смей отключаться! Задержи дыхание! Задержи, насколько сможешь, и расслабься, представь, что для твоей жизни больше нет опасности, и отдай приказ кулону. Шатархова[1] девка! Сожми кулон и отдай ему приказ! Я не смогу пройти сквозь синее пламя, я еще не тарло!

Это было последнее, что я услышала. Тело вдруг выгнулось дугой, раздался отчётливый хруст костей, а сознание, не выдержав болевой пытки, покинуло меня.

[1] Шатарх — бог Хаоса и Ночи

Глава 4

Амстартен, Склон Ледяных Сердец

Аллиан, тариан Амстартена

— Сынок…

Мама искала меня на вершине склона, в то время как я прогуливался в его низине. Мне нравилось смотреть на то, как причудливо природа расписала эту холодную местность. Нравилось бродить в этой безлюдной части, остывая от тяжелого дня и мрачных мыслей. Здесь всегда, сколько я себя помнил, был снег, кусачий мороз и спокойствие.

Люто завывающие ветра не мешали, наоборот, убаюкивали разгоряченные сердца.

Когда-то на этой территории цвели сады и кипела, бурлила жизнь, теперь же Склон Ледяных Сердец мертвая земля, навечно скованная льдами. Большой кусок Амстартена, который превратился в один из самых опасных полигонов для студентов Академии Драконов. Девушки любят легенду, связанную с этим местом. Верят, что однажды, вечную зиму можно будет превратить в нежную весну и жаркое лето.

— Я здесь, мама, — одним рывком я оказался на вершине, прямо перед очами матушки, над чьей красотой время было не властно. — И как отец отпустил тебя.

— Ты же знаешь, если я чего-то хочу, то не остановлюсь ни перед чем. Даже прилечу на проклятый склон, особенно, когда сын не отвечает на мысленный призыв.

— Прости, пойдем, не стоит мерзнуть на холоде. — Открыть портал не составило труда.

—  Мне не нравится, когда ты мерзнешь.

Мама рассмеялась и обняла меня. Так мы и вошли в портал.

Дракон мягок со своей женщиной и матерью.

Только с ними мы можем позволить себе расслабиться, только им готовы прощать если не все, то многое. И только для них будем любыми, какими те пожелают, с ними мы становимся сильнее и лучше.

Но лишь за свою женщину-амарию дракон отдаст жизнь, ради нее сложит крылья. Это закон, впитываемый с первозданным огнем и молоком матери. И такой женщины у меня не было.

Я построил переход сразу во дворец, прекрасно зная, как переживает отец, когда мама своевольничает. Почувствовав ее рядом, он расслабится.

Анфилада комнат, вереница низко склонившихся слуг, и мы, наконец, в покоях матери.

— Чаю, — приказала она слугам, и сама усадила меня на диван. — Аллиан, милый…

Мама замолчала, подбирая слова. Впрочем, я и так знал, что она скажет. Знал, что более откладывать новый зов нельзя, мое время настало, мне нужен наследник.

— Сто двадцать лет, Аллиан, не так много и не так мало. Ты должен призвать жриц.

— Мама…

— Сынок, послушай. Так бывает, бывает, что единственной становятся не по зову сердца, а по расчету и совместимости магии. Твоя бабушка выходила замуж, не являясь сердцем деда. Ты знаешь, что так бывает. Не каждому дракону дарована амария. Но более нельзя ждать, правящий клан должен огласиться криком новорожденного, твоего сына, Аллиан.

— Я знаю мама, — я сжал ледяную ладошку матушки. — Не стоит мне это объяснять, причины, по которым был отложен зов, совсем не связаны с желанием иметь амарию.

Я не лукавил, амария — это и дар, и проклятие.

Это узы с женщиной, которая навсегда станет властвовать и в уме, и в сердце дракона. Амария та женщина, ради которой дракон легко откажется от всего — даже от своего имени и рода. Я прекрасно сознавал, какая ответственность лежит на моих плечах за весь драконий народ, и думать о сильных чувствах к женщине, когда сызмальства воспитывался править, не приходилось. Даже лучше, если рассудок остается холоден.

— За сто двадцать лет у де Лавер так и не родилось девочки с даром жрицы, — мама кивнула своим мыслям. — Ритуал нельзя нарушать, но это не значит, что без их участия боги не одобрят твой выбор. Сегодня нам подали знак: в кубке загорелся огонь.

— Вот почему ты искала меня.

— Да. Боги благословили тебя. Аллиан, мы готовы к смотринам. Отец готов уступить трон, призови жриц.

— Через неделю, — спустя минуту, произнес я. — Через неделю я отправлю зов кланам, к этому моменту завершу дела и буду полностью в вашем распоряжении, матушка.

— Сынок! — по щеке самой красивой драконицы стекала слеза. — Ты сделал меня счастливой!

Матушка крепко обняла меня, разулыбалась, светло, широко и так радостно, что у меня засосало под лопаткой. В тот раз она не была так рада, в тот раз она считала, что слишком рано…

Я тряхнул головой, прогоняя мысли о прошлом и о той, что опозорила меня и свой род.

Следующие полчаса слились для меня в одно сплошное пятно.

Матушка строила планы, рассказывала о жрицах, с которыми успела не только познакомиться, но и оценить все их достоинства.

Еще бы она не знала о них все, за столько-то времени было бы странным не подобрать сыну подходящую невестку. Да и сам я знал в каком клане, и кто является жрицей. А уж об их талантах мне известно не меньше матушки. Я усмехался и позволял маме мечтать. Чаще остальных мелькали имена жриц кланов де Верга и де Мантори, ее явные фаворитки.

— Благодарю за чай, матушка, — произнес я, отставляя чашку. — Мне пора идти, я зайду в храм и к отцу.

— Иди, сынок, — целуя меня в щеку, улыбнулась она. — Иди, и да прибудет с тобой милость богов.

Но прежде, чем идти в храм и к отцу, я отправился в свои покои, где отдал приказание Орэнсу, моему личному секретарю: