Предсказание цыганки - Джоансен Айрис - Страница 21

• Предыдущая
• 21/31
• Следующая

Кира глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Она и не гадала, что так разволнуется.

— Да.

То, что происходило потом, принцесса воспринимала как-то отстраненно, словно сквозь грани магического кристалла, который то мутнел, то становился прозрачным. Они с Марной молча прошли через осенний лес, и Кира увидела окруженный соснами фургон пурпурного цвета, перед которым горел костер.

Зак с угрюмым лицом стоял перед фургоном. На нем были те же серые брюки, что и утром, но Поло дал ему другую рубашку и длинные сапоги из черной кожи. Рубашка была густо-бордового цвета, очень подходившего к темным волосам Зака. Верхние пуговицы были расстегнуты, и в вырезе рубашки виднелась мускулистая грудь. Прохладный ветерок трепал его волосы, и непокорные пряди падали на лоб. Сейчас он был похож на лорда Байрона. Как же он красив! Принцесса поймала себя на том, что смотрит на него с восторгом влюбленной школьницы. Зак внезапно нахмурился:

Почему ты смотришь на меня так? У меня что — выросла вторая голова?

— Нет, ты определенно не Квазимодо, — загадочно улыбнулась Кира.

— Что?!

— Ничего, ничего, — поспешно шагнула вперед Марна. — Просто Кира сегодня немного не в себе. А где же Поло?

— Здесь. — Пожилой цыган появился из-за фургона. — Мы можем начинать?

— Да, — кивнула Марна.

Магический кристалл снова помутнел. Кира и Зак опустились на колени на лежавшую перед огнем белую овечью шкуру. Как прекрасен мир, подумала Кира, когда видишь его так отчетливо и в то же время сквозь чудесный разрисованный занавес…

Церемония оказалась недолгой. Они пригубили из одного бокала терпкое красное вино, затем Марна произнесла цыганское благословение и встала прямо над ними, достав от куда-то две половинки древней монеты, ни висящие на золотых цепочках. Один талисман одели на шею Заку, второй — Кире. Затем цыганка отошла на несколько шагов, и вокруг воцарилась тишина.

Кира вопросительно посмотрела на Марну. Неужели это все?

Цыганка покачала головой.

— Повернитесь лицом друг к другу и поднимите левую руку ладонь к ладони, — велела она.

Нежная ладонь Киры выглядела хрупкой и беззащитной, касаясь огромной ладони Зака. Сейчас они сольются, станут единым целым, соединятся навсегда. Кира подняла на Зака встревоженный взгляд.

— Да, я тоже чувствую это, — прошептал он. — Вот она — мондава. Теперь ты моя, — и пальцы их переплелись.

— А ты мой, — тихо сказала Кира. Теперь они вместе, и то, что связало их, было неизменным много веков назад и останется навеки. Сколько раз шептали под этим небом те же клятвы? Сколько разлученных душ соединялось у цыганского костра? Сколько влюбленных прошло до них через обряд мондавы? Это не имело сейчас никакого значения. Для Киры существовал только этот прекрасный миг, только Зак, глядевший на нее.

Она и не заметила, как Марна медленно отошла от костра, оставляя их вдвоем.

— Поло, — тихонько позвала она.

Огромный цыган подошел и встал с ней рядом. Кира чувствовала взгляд Марны, в котором слились любовь и одиночество, грусть и тихая отрешенность. Принцессу словно омывал поток чувств, которых она никогда не испытывала.

— Радуйтесь жизни, — прошептала Марна.

Они с Поло удалились почти незаметно, и лишь шелест листьев под ногами стал их прощальным приветом.

Кира не могла отвести взгляд от Зака.

— И что мы должны теперь делать? — Почти неслышно спросила она.

— Думаю, это решим мы сами, — Зак нежно улыбнулся. — Лично я знаю, чем мне хотелось бы сейчас заняться.

— Чем же?

— Я хотел бы лечь у костра и сжать тебя в своих объятиях.

— Звучит заманчиво. — Каждая клеточка тела наполнялась теплом, устремляясь на встречу Заку, и в этом не было ничего удивительного, ведь они стали теперь частью единого целого. Зак заключил ее в объятия и нежно положил голову Киры себе на плечо. При этим он не отпускал ее руки — пальцы их по-прежнему нему были переплетены.

— Я так хотел тебя с тех пор, как мы расстались сегодня утром, — задумчиво проговорил Зак. — Я думал, что не смогу вот так просто обнимать тебя, вместо того чтобы наброситься на тебя, как дикарь.

Кира не сводила глаз с оранжевых языков пламени.

— Но ведь так, просто обнявшись, мы близки, как никогда, — тихо сказала она.

Помолчав немного, Зак поцеловал ее и висок.

— Да, ты права. Как тонко ты чувствуешь. — Они сидели рядом в тишине, полной взаимного понимания и радостного сознания близости, которая была в этот миг куда сильнее и куда важнее страсти. И оба понимали: когда они станут старше и страсть их не будет уже так неистова, минуты близости останутся не менее прекрасными.

— Ты больше не сердишься на меня? — спросила Кира.

— А я и не сердился. Я… — голос его сорвался. — Впрочем, теперь это уже неважно, верно?

Конечно же, неважно. Кира потерлась щекой о его мускулистое плечо. Наслаждение наполняло ее, отзываясь внутри звоном золотого колокольчика. Кира жадно вбирала в себя все, что их окружало, — запах горящего дерева, шорох осенних листьев и тепло, исходившее от Зака. Она словно спала и в то же время видела все удивительно отчетливо. Меньше всего ей хотелось сейчас заснуть по-настоящему и упустить хоть одно мгновение этого чудесного вечера. Нет, она будет сидеть вот так и наслаждаться теплом потрескивающего пламени и удивительным спокойствием, которое подарил ей Зак.

— Зачем ты приехал в Тамровию? — тихо спросила Кира. — Не в этот раз, а тогда, давно, когда был мальчиком.

Костер догорал, но ни один из них не хотел пошевелиться, чтобы подбросить дров, боясь нарушить очарование тишины.

— Мне нужно было убежать куда-то. В ту зиму умер мой дед, и мне надо было смириться со своей потерей. — Губы его скривились Я ведь был полукровкой в стране, где многие считают индейцев вечно пьяными дикарями. Это больно ранило меня в тот год, и мне надо было снова обрести самого себя. Или хотя бы свое чувство собственного достоинства. Сначала я путешествовал по Италии и Швейцарии, затем пересек границу Тамровии. — Зак отрешенно смотрел на костер. — В одной горной деревушке я встретил Поло, и мы подружились. Он взял меня с собой в табор.

— И остаток лета ты путешествовал с цыганами, — закончила за него Кира. — Ты нашел тогда то, что искал?

— Да, — губы Зака нежно щекотали ее ухо. — Чем-то это напоминало мне жизнь с дедушкой. Он тоже не сидел подолгу на одном месте и больше всего на свете любил бродить по холмам.

— Он был охотником, как вы с Поло?

— Нет. Мой дед предпочитал чувствовать себя частью природы. Он был очень добрым и мудрым человеком. — Зак долго молчал. — Я очень любил его. Но не смог стать таким, как он. Во мне было слишком много гордыни. И жажды жизни. Я стал с возрастом куда более жестким и властным… но ребенком мечтал лишь о том, чтобы вырасти таким же добрым и искринним, как дедушка. Он был очень счастливым, гармоничным человеком.

А Зак не был счастлив. Кира вдруг ясно поняла это, хотя он и не произнес этих слов вслух. Слишком много трудностей выпало на долю ребенка, принадлежавшего двум мирам, цивилизациям. Кира невольно сжала его руку.

— Жаль, что я не могу познакомиться с твоим дедушкой.

— Ты бы понравилась ему, — глаза Зака задиристо сверкнули. — Ему понравилось бы, что ты фотографируешь животных вместо того, чтобы убивать их.

— Жаль, что у меня нет сейчас камеры, — с сожалением произнесла Кира. — Я могла бы снять Марну и ее людей прямо в таборе. Эти фотографии стали бы ей утешением в изгнании.

— Да, об этом я не подумал, — он обнял Киру за талию. — И не только для Марны. Ты ведь тоже часто бывала в детстве в цыганском таборе?

Кира покачала головой.

— Не так часто, как хотелось. Я была бы рада переселиться сюда насовсем, но мои родители и Стефан не одобряли этого. Нам с Марной лишь иногда удавалось вырваться из замка на целый день. Представляю себе, как она будет скучать на чужбине! Как ты думаешь, нам нельзя остаться еще на денек? Нас ищут?

• Предыдущая
• 21/31
• Следующая