Спасти СССР 3 (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 70

Имея огромный опыт участия в научных дискуссиях, Гайдар отлично понимал что стоит за теми или иными возражениями. За этими — не было ничего научного, никакого разумного обоснования. Но что-то все равно было, с учетом того что ни один из эстонцев не возразил своим коллегам.

Озадаченный Егор Тимурович поехал дальше — и в Литве столкнулся с тем же самым. И еще круче. Узнав о том, что в городе делегация совмина — собрались пикетчики с плакатами: нет строительству АЭС! Вели себя они агрессивно.

Это было еще более странно — планы были утверждены, до 1995 года планировалось обеспечивать энергетические нужды СССР атомной энергией на четверть. Для этого, например — планировалось строительство мощной АЭС в Чистополе, АЭС в Нижнем Новгороде от которой планировали запитать и городскую теплоцентраль. В Белоруссии планировалось строительство мощной АЭС недалеко от границы, чтобы запитать от нее еще и Литву. В целом — Гайдар о расширенных планах атомного строительства знал и полностью их поддерживал, поскольку использование атомной и гидроэнергии не только радикально сокращает вредные выбросы (зимой посмотрите, какие лисьи хвосты над ТЭЦ это же ужас!) но позволяет высвободить ценное сырье. Менделеев сказал: топить нефтью это все равно, что топить ассигнациями. Топить газом — ничуть не умнее. Надо развивать нефте и газохимию, а не сжигать ценное сырье в топках! Тем более девяностые годы будут явно годами перехода на пластики и полиэтилены, уже сейчас пластики уверенно теснят металл в самых разных изделиях. Ему даже показывали часы с пластиковым корпусом в Ленинграде! Для того чтобы иметь сырье для этой промышленности — надо прекращать его сжигать! Тем более, Михаил Сергеевич недавно на совещании в Минсредмаше дал задание начать работу над реактором, топливом для которой станет отработанное топливо с обычных АЭС[74]! Если такой реактор будет создан — то и проблема опасных отходов решится!

Решив присмотреться повнимательнее, он понял что есть некая зона недоговоренностей, и этой зоны придерживаются местные, в то время как всем остальным — остается только догадываться, чего эта зона касается. И понимание это было опасным и неприятным — Егор Гайдар хоть и не принимал участия в обычных институтских интригах, но их наличие понимал хорошо так же как и то что от этих интриг ничего хорошего.

Он попытался вызвать после встречи на откровенность Валового — но тот отмахнулся, так как был уже весь в делах, в Минске. Они погрузились на машины и отъехали, а Егор Тимурович должен был переночевать здесь ночь, и лететь обратно в Москву.

Он нашел здесь знакомого, из академии наук и тот популярно все ему объяснил.

— … Здесь несколько наций проживают. И каждая считает эту землю своей. Например, интеллигенцией здесь всегда были поляки, а купечеством и властью — обычно немцы. Литовцы же — жили в деревне и ни на что не претендовали. Плюс евреи. Ты знаешь, что это место называлось «Европейским Иерусалимом?»

— Вильнюс?

— Это Вильно, так то. Да, именно он. Во время войны — почти все местные литовцы пошли в услужение немцам. Сами, без какой-либо помощи уничтожили больше двухсот тысяч человек.

Гайдар мрачно посмотрел на собеседника

— А не боишься?

— А чего мне боятся?

…

— Немцев частично выслали, частично выгнали, поляков и евреев убили. Некоторые поляки ушли в Польшу. Тут еще лет пятнадцать назад были процессы над пособниками. Кого-то выдали в Польщу, говорили что только охраняли, а в Польше выяснилось, что еще и расстреливали. Так понимаешь, вся местная колда гудела что русские их предают и отправляют на расправу. А мы — кого предаем? Нацистов?

— А почему они так себя ведут?

— А как им себя было вести? Литовцы, как и латыши как и эстонцы — крестьянские нации, нации без интеллигенции, это мы им ее создали. Интеллигенцией тут испокон века были другие люди — и заметь, не мы, русские. Потому они пока держатся за нас, чувствуют силу. Но если они почувствуют что мы слабее, я не знаю что тут будет.

— Зачем им это? — недоуменно спросил Гайдар — что им это даст? Пока они с нами, у них работает экономика, они получают прибыль с портов, у них в союзной кооперации работают все заводы. Стоит только сломать все это.

— Э…

…

— Вот ты у себя в институте можешь сказать, кто какой национальности — ну кроме евреев, конечно?

Гайдар задумался

— Нет. А зачем?

— А вот тут все знают. И кто какой национальности, и какой национальности родители, у кого кем родня была — тут это все прекрасно помнят и знают. И припоминают.

— Но зачем?

Собеседник лишь покачал головой

— Потому что тут так живут. Вы там у себя живете иначе, а здесь — так. И по-другому тут жить не будут.

По пути, в машине — Гайдар все размышлял, зачем так жить. Это оскорбляло его разум — ставить свою и чужие жизни в зависимость от старых споров и счетов: зачем? Главный вопрос — зачем.

Ответа не было.

Взяв ключ у опрятной, одетой на грани допустимой в таком месте скромности дежурной ключ, он прошагал к своему номеру…

Свет не включился. Гайдар пощелкал выключателем, выругался — цековская гостиница и свет не горит!

— Не включайте, я вывернул предохранитель — раздался голос из темноты

Гайдар, несмотря на все его самообладание — а он все же был сыном контр-адмирала — вздрогнул

— Кто вы? Что происходит?

— Я подполковник КГБ. Не надо включать свет.

Гайдар подумал — провокация.

— Я сейчас позову дежурную

— Не надо звать дежурную, выслушайте.

Что-то заставило Гайдара поверить этому человеку

— Говорите, но быстро

— Я работаю в местном КГБ. Под кроватью вы найдете папку, ее оставил я. Передайте лично в руки Горбачеву, генеральному секретарю.

— С чего вы решили, что я имею к нему доступ?

— С того что я это знаю. Обеспечение визита планировалось с моим участием.

— Что в папке?

— Кое-какие доказательства. И мои соображения, я изложил отдельно.

— Говорите яснее.

— В руководстве республики есть силы, прямо связанные с зарубежными националистическими центрами. И по моим предположениям — с ЦРУ. Они готовят в республике широкое националистическое движение с целью отделения ее от СССР. Ее и соседних республик.

— Этого не может быть.

— Я не прошу вас верить. Передайте папку секретарю Горбачеву, вот все что от вас требуется

— Если я этого не сделаю?

— Потом не сможете себе этого простить.

Почему то Гайдара эти слова убедили.

— Почему вы не обратились к собственному начальству?

— Эти материалы собирал не я. Человек, который собрал большую их часть — погиб. Как раз после того как обратился к начальству.

— Как с вами можно связаться?

— Никак.

— Это неприемлемо.

Молчание. Тихое, давящее.

— Поместите на Центральное телевидение репортаж о состоянии общественного транспорта в Вильнюсе. Потом приезжайте сюда. Я вас найду…

Утром — позвонил Добрынин, сказал, что США признали факт гибели американского конгрессмена Вильсона, правда, утверждали, что он погиб на пакистанской стороне границы, когда посещал лагерь беженцев. Посольство США готовит демарш. Я попросил связаться с Минобороны и готовить ответное заявление от моего имени, разоблачающее гнусных империалистических провокаторов и поджигателей войны.

Затем позвонил Валовой, он вернулся из Минска, где был всего несколько часов, но за эти несколько часов он провел совещание с местными и пришел в восторг. Договорились, что я по пути заеду в Минэкономики и выслушаю доклад…