Спасти СССР 3 (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 68

— Вот! Раскрылся!

— Ты о чем, Михаил Сергеевич?

— Ты хочешь единоличной власти!

— Б…

— Что, не так?

— Ну, в принципе так, а в чем проблема то?

— Это восстановление культа личности. А говорил что антисталинист

— Ты охренел совсем?

— Ты как со мной разговариваешь?!

— Как заслужил. И так не знаешь что делать, да еще ты тут со своим бредом.

— Каким бредом?

— Тем, что ты говоришь. Ты что, думаешь, что лекарство от сталинизма — это везде наделать советов и пусть будет коллективное руководство?

— А что, не так?

— Не так. Кто-то должен принимать решения, причем принимать быстро. Вы создали механизм коллективной безответственности — поговорили и разбежались

— Все не так!

— Так. Пока острых вопросов нет — все гладко. Как только они появляются — кто в лес кто в кусты. Ельцин на том и стал президентом России — он, кстати, на свой пост избрался. Люди видели, что он намерен действовать и принимать какие-то решения. Они его и поддержали. А у вас любой вопрос — это бла-бла-бла. А ситуация ухудшалась. Ладно, потом договорим, мне подумать надо.

Вариантов я вижу два — помимо того чтобы не делать явных ошибок типа избрания лукьяновского Съезда (парламент мы потом создадим — но обычный, двухпалатный, компактный, максимум на 300 человек в нижней палате, а не махина на 2500 человек как у Лукьянова) или инициации пересмотра Союзного договора. Либо начинать с реформы местного самоуправления — то есть его создавать с нуля, на уровне районов и городов, давать им зону принятия решений, источники дохода с того же бизнеса, какой неизбежно будет появляться. Либо вариант Александра II — начинать с реформы судебной системы. То есть, не трогая политическую систему пока — все силы бросить на создание реально независимого суда, подготовку кадров и создание возможности, при которой суд станет независимым арбитром между гражданами и властями всех уровней. Если эта реформа удастся — мы лет через пятнадцать выруливаем на американский путь, имея подготовленные кадры людей, которые реально уважают закон, а не используют его в государственных целях. В США, наверное, потому и демократия сохранилась, потому что есть этот, в поколениях взращенный корпус профессиональных юристов, которые никогда не допустят, чтобы закон трактовался как средство достижения государственных целей.

В свое время ведь и в США едва не случился свой тридцать седьмой год. Была создана комиссия по расследованию антиамериканской деятельности, известная как комиссия Маккарти. Ее возглавил молодой и амбициозный юрист из Минюста Рой Кон — американский Ежов, впоследствии он станет главным юристом у Дональда Трампа. Так что же у них не получилось, почему им не удалось развязать репрессии? Все очень просто — им не удалось приостановить действие Конституции США и создать механизмы чрезвычайного правосудия. Всех выявленных врагов США они были вынуждены вести в обычный суд с обычными судьями и предоставлять им адвоката. В итоге максимум, что им удалось сделать — посадить на электрический стул супругов Розенберг и несколько человек посадить на пару лет за неуважение к Конгрессу. Всё! Сравните это с тем кошмаром, который произошел у нас в стране. А ведь Маккарти имел вполне себе тоталитарное сознание. Но реализовать свои жутковатые планы — не смог…

Утром — еле живой позавтракал, и спустился к машине, поехали на работу. На работе почувствовал, что засыпаю, попросил пока никого не пускать, пошел в комнату отдыха. Проснулся от того что в комнате люди… врачи, охрана. Раиса Максимовна позвонила и накрутила старшего смены девятки, тот узнал у секретаря, что я никого не принимаю, заглянул в кабинет — меня нет. Посмотрел в комнате отдыха, увидел, что я на диване — и помчался до врачей — Михаилу Сергеевичу плохо!

Померили давление — повышенное. Температура нормальная. Дали лекарство от давления, потом пришел Егор.

— Михаил Сергеевич, нельзя так. Посмотри на себя, краше в гроб кладут. Нам что, решением Политбюро тебя в отпуск отправить на недельку?

— Только попробуйте. Пошли, поговорим.

Охрана и врачи вымелись из кабинета. Принесли чай.

— Я просил кофе, по-моему

— Кофе врачи запретили, Михаил Сергеевич

— Здорово…

Лигачев сел ближе к столу

— В Афганистане что-то произошло, Михаил Сергеевич? Я совсем зашился с регионами…

— Похоже, убили какую-то американскую шишку. То ли конгрессмена, то ли сенатора

— Как убили?

— Так. Пошел через границу, накрыло ракетами

Лигачев покачал головой

— Что ему там понадобилось то…

— Враги делятся на две категории, Егор. Одни — дерутся просто потому что дерутся. Потому что выгодно, надо, принято, приказ — и так далее. Но есть идейные. Эти самые опасные. Этот похоже был из таких.

— Какие там — то — идейные.

— Есть, Егор. Есть и там — идейные. Нельзя их недооценивать.

Я даже сам их видел — идейных. Недооценивать их как я говорю — нельзя. Идейные ненавидят Россию истово, готовы на все, чтобы ее уничтожить. Причин две. Одна — борьба с коммунизмом. По разным причинам… видимо в каждом поколении рождается какой-то процент людей с каким-то геном фанатизма. Они хотят истово веритьи все отдать за эту веру, а все остальное — неважно. У нас такие есть — все еще есть, и слава Богу. Не потерять бы. Но и там такие — есть.

В 1991 году СССР развалился, сошел с политической сцены, и первая категория измельчала и сошла со сцены вместе с ним. Но осталась вторая. Это выходцы из стран, в основном Восточной Европы, эмигранты — но есть и другие. Например, сенатор Тэд Круз — потомок беженцев с Кубы, он люто ненавидит Россию за это. Но в основном — это все же поляки, прибалты, хорваты, украинцы и прочие, прочие, прочие. В том же Чикаго — людей с польскими фамилиями до 15 % от общего числа жителей, все они политически мотивированы и выдвигают лидеров, люто ненавидящих Россию. Самый известный — конечно Збигнев Бжезинский, но есть менее заметные. Помощники конгрессменов и сенаторов, младшие служащие министерств. О них никто ничего не знает — но они свое дело делают. И главное — им нет противодействия. Русская диаспора в США мало того что политически беспомощна — так еще и настроена в основном против России, как бы она не называлась. Интересно кстати — а почему китайцы не настроены против постреволюционного Китая?

— Лучше мне скажи, про тот наш разговор, про религию — подумал?

Лигачев посмурнел.

— Подумал. Не знаю, что сказать. И вроде нет ничего плохого — а все же душа не на месте.

— Почему, Егор?

Лигачев помолчал, потом сказал

— Мы что, Михаил Сергеевич — получается, умнее Ленина? Умнее всех наших предшественников? Они ведь зачем-то боролись с религией, так? А мы получается — все это — в сторону и по-своему?

— Эх, Егор. А ведь Ленин говорил, что готового рецепта строительства социализма не существует. И перед каждым поколением партийцев будут вставать новые и новые задачи, которые надо будет решать. Но нельзя уклоняться от решения, понимаешь?

…

— И не знаю как ты — а я решать по принципу «как бы чего не вышло, на всякий случай запретим» — не буду. Знаешь, загадку — стакан наполовину полный или наполовину — пустой? Для меня он — все-таки наполовину полный.

Я достал доклад института Раисы Максимовны

— На, почитай пока у тебя голова не болит.

Лигачев начал читать, сначала он был явно доволен, но потом, судя по помрачневшему лицу и поджатым губам — не очень.

— Что скажешь?

Вместо ответа — Лигачев сам себе налил чая, крепкого, почти не разбавляя. Выпил

— Осторожнее — предупредил я — голова у двоих заболит, кто работать будет?

— Уже заболела — отозвался Лигачев