Карибский Кризис: Ликвидация (СИ) - Паркер Петра - Страница 9

Но Гоцман и не хотеть за Кречетова? Смешно и тогда было, но теперь, получив от жизни и службы больше опыта, Фима Петров понимал причину отказа. Дава просто напросто боялась за себя и за Виталия. Работа темпоральных разведчиков - довольна опасна, не взирая на подразделение и отделы, страны и века. Отношения могли быть так и риском для семьи, простой гражданской семьи, так и если супруг - тоже темпоральный.

Петров тяжело вздохнул и похлопал Кречетова по плечу, заставив вернуть взгляд на него.

– А ты попробуй еще раз, Витя, - дал самый очевидный совет лучший друг Давимы. И опять ловит на себе озадаченность и удивление. - Она ведь теперь не сможет вернуться обратно. А ты сам для себя решил её не оставлять. Шо я, думаешь, не знаю твоих намерений? Представится шанс - сделай её счастливой, как вы этого хочите. Таки Бог любит троицу, но думаю, вторая попытка сработает.

На этих словах Фима тактично встал со своего насиженного места и медленным шагом пошёл гулять по палубе брига, не мешая матросам заниматься своим делом. Сам же Кречетов, оценив помощь одессита с его проблемой по достоинству. Уж кому ли не знать об одной конкретной девушке довольно многое.

Решившись на вторую попытку, заранее прикинув слова, с которых в целом начнёт, Виталий пошёл к Давиме, стараясь делать вид, что она вообще не по её душу. Однако, взгляд Гоцман уже всё видел и в нём явно читалась фраза “Шо, поц, готовь свой смертный приговор.”. Взгляду мужчина не внял, потому невозмутимо встал сбоку от Давы, не скрывая улыбки, полной позитива.

– Дава… Нам надо поговорить, - прямо начал разговор Кречетов, не сводя взгляда с Давимы. - Причём, серьёзно. О НАС.

– Витя, мы уже и тогда об этом говорили, - не менее серьезно отвечает шатенка и оставляет штурвал судна. - Мы расстались и так будет лучше для нас обоих. Что тебе не понятно?

– Давима Гоцман, мне непонятен твой задний ход! - фыркнул Виталий и неожиданно даже для себя обхватил Гоцман за руки и прижал к штурвалу. - Я имею право знать, почему ты меня бросила и почему ты отказалась. Это нечестно, Дава.

Такого финта ушами Дава ожидать могла от кого угодно, но уж точно не от Виталия Кречетова. Особенно характер. Вечный позитив и добродушное спокойствие сейчас очевидно сменилось столь знакомым раздражением. Неужели, его терпение лопнуло? И как на эту реакцию врать? Да никак, только ответить правдой.

– Витя, я… Знаешь…

Но весь момент откровений испортился всемирный законом… нет, не тяготения, а жестоким законом Мёрфи. И причиной этому был резко поднявшийся к ним Якименко.

– Товарищи начальники, да у нас там Невский возле острова и вдалеке стоит на приколе корабль-нежить! - оповестил парочку мужчина и только когда Гоцман и Кречетов посмотрели на него крайне недовольно, понял, что влез в не самый удачный момент. - Ой… Ну так я это… Пойду отряд готовить на высадку на остров?

– Да шуруй уже, халамидник!

Якименко, со скоростью Формулы-1 и чуть ли не падая с лестницы, пошел готовить десант. Оставшись же наедине вновь Дава и Витя тяжело вздохнули, по своему расстроившись испорченному моменту.

– Мне остаться на “Серкане”? - спросил мужчина деловито.

– Да… Да, оставлю командование на тебе.

Кивнув, Гоцман шустро исчезает из виду Виталия, резко занявшись делом. Самому же мужчине оставалось только думать, за какие грехи ему подложили такую свинью в виде подчиненного Давы в такой ответственный и откровенный разговор.

***

Некоторое время спустя

Остров Борова Келли.

– Якименко, вот шо ты за поц? Вот шо ты полез, видел же, начальники разговарили за свою Санта-Барбару, а ты шо сделал!? - и ладно бы, Фима так возмущался подобному действу. Но в данном случае на товарища, подальше от Кречетова, ругалась именно Гоцман.

Маленький десантный отряд из десяти человек, среди которых были Дава, Фима и Якименко, шли вдоль берега данного острова, в надежде отыскать Воробьёва. Гоцман честно нутром чуяла, что Жека попал в самый настоящий просак и по-любому ждал своего спасения. Уж чего-чего, а коронное “шлимазл везучий” работало в сторону легендарного темпорального разведчика с вероятностью сто процентов. Отправь его в казино ставить на зеро - обчистит с потрохами и раздаст деньги крестьянам.

А пока было время, Давима решила устроить разнос за испорченный момент своему подопечному.

– Та я ж не знал, Дава Марковна, вдруг он вас того-этого, вот я и спасать шёл! - оправдывался как мог мужчина, принимая на себя весь честный праведный гнев начальства. - Ну правда!

– Таки шо с него взять, Дава? Ну не понял момента, ну нервы растрепались за начальство, - философским тоном старался спасти Лёшу Фима Петров, даже на острове, идя чуть ли не на цырлах, жевать семечки.

– Ладно, фиг с тобой, зря ругаюсь…

Вовремя закончился разговор. Очень вовремя. Давима услышала шаги со стороны джунглей и дав жестом команду спрятаться в листве, сама забирается на дерево, выжидая, кто это к ним такой хороший идёт со своим отрядом.

Оберст-лейтенант Поно… кхм, пардон, Герман Барбаросса вышел первым из джунглей с аркебузой в руке, при этом осторожно осматриваясь по сторонам, будто знал, что рядышком затаился отряд убийц. Впрочем, так оно и есть, но только он упорно параноил, пока остальная его дружная компания осторожно шла за ним, удачно не врезаясь в засаду. Наконец, держа равновесие на ветке, Давима выпрямилась в боевую стойку и классически спрыгнула вниз на фашиста.

Герман явно не успев ничего осознать, среагировал вполне прилично - вовремя метнулся в сторону. Видно, лязг скрытого клинка услышал… Но полностью уйти от атаки скорости ему не хватило, а потому Гоцман успешно сбила его с ног и нависла сверху. Лезвия она уже не скрывала.

Команда тоже быстро взяла в оцепенение людей владыки всех морей.

– Последнее слово? - насмешливо бросила Дава.

– Стой, - Вурдалак приподнялся на локтях и поднял настолько удивленный взгляд, что хотелось рассмеяться - мордаха была, так сказать, забавная с этим париком и шляпой.

– Глупый выбор, - скептически хмыкнула Гоцман, однако ариец, все еще пребывая в глубочайшем изумлении, невежливо пнул её ногой в грудь, оттолкнулся и поднялся на ногу и протезную палочку и золота и камешкев.

– Давима Гоцман?! - голос оберст-лейтенанта едва не сорвался. - Вы не поверите. Руки сами тянутся к затылку.

– Слышал обо мне, значит? - хмыкнула уроженка Одессы, выдвигая клинок обратно в наруч и осмотрела готовых пойти в бой пиратов и бывших “пара нормальных ребят” Хуана Карлоса и парочку экс-парагвайских недо-охранников, готовых с трусливо поджатыми хвостиками наброситься на русских. - Всем три шага назад и дышать носом! Значит так, Вурдалак. Доктор прописал мне спокойствие для сердца, и я буду спокойна. Или ты говоришь мне, зачем выпустил Вневременной Спецназ, или я гэпну тебя у морду со всей моей любовью.

– Давима Марковна, вот чем уж клянусь, так это тем, что я не дурак, использовать эту бессмертную и не подконтрольную никому армию мертвецов! - сразу же начал оправдываться Барбаросса, зная репутацию одной из лучших темпоральных ликвидаторш. Это тебе не Воробьёв и не одна не менее опасная уроженка Марса, убийцы вообще те ещё фрукты. - Я ведь знаю, что этот самый спецназ рук наших нео-нацистких наследников из Третьей Мировой, но пусть судьба будет мне судьёй, если вру.

– Помнится, я и Жека в 1693 году их заперли в вашей темпоральной пещере, - продолжила “лёгкий допрос” женщина, сверля Барбароссу взглядом “ну же, соври ну дай повод горло проткнуть”. - Как они оттуда выбрались? Неужели, артефакт Меч Смерти в руках ХЗ со временем смог вырвать их оттуда?

– О, вот это самое интересное, но, - Герман резко остановил этот разговор, добавив. - Госпожа Гоцман, давайте сначала спасём Воробьёва и его дружков из лап местного пиратского аборигена от вынужденной свадьбы, а потом на Невском расскажу причину. Всё же, кое-что из его вещей тоже причастно.

С одной стороны, информация о Германе Барбароссе было подробным и некоторые в шутку называли его “Локи, но в весьма неудачной немецкой интерпретации” и с таким надо быть во все оружии, держать за его спиной, как минимум, десять хвостов, а в идеале - убить и делов-то. А с другой, и ему эта недо-нежить так хорошо подгадила, что ему сейчас главное дело - расправиться с ошибкой Четвертого Рейха и вернуться к привычному разбою, да жизни в роскоши.