Как целует хулиган (СИ) - Андриевская Стася - Страница 30

– Если вы едете работать, значит, у вас должен быть контракт, так? Я хочу его видеть. И эта, как её, которая тебя позвала...

– Наталья Петровна! Она не только завкафедрой, она ещё и заслуженный работник культуры России!

– Угу. Вот мне бы с ней лично переговорить.

– ... Пап... Это значит, да? – задохнулась от восторга Маринка.

– Это значит, хрен с вами, а почему бы и нет, дочь. Но пока не поговорю с вашей Петровной, ничего не обещаю.

– Та-а-амагочики пищит! Тёмушке дай та-а-амагочики! – загалдел вдруг в коридоре брат и уже через пару мгновений появился на пороге кухни. В руках у него пиликала Маринкина сумка.

Маринка похолодела – она же выключила звук! Подорвалась было, но папа опередил. Притянул Тёмку к себе:

– Иди сюда, Тём. Какой ты здоровый вымахал!

– Та-а-амагочики! Дай Тёмушке, та-а-амагочики!

– Что там за тамагочики ещё? – взял у него отец сумку. – Марин, твоё?

– Да, но это не тамагочи, это так... Ерунда.

– Ну так покажи Тёмке, пусть успокоится. Ну? Покажи, покажи.

Маринка деревянным руками вынула пейджер.

– Вот.

– Опа, – повертел его в руках папа. – Нехило. Навороченный какой-то, я таких даже не видел никогда. Откуда?

Был вариант, как обычно спихнуть на Катьку, ну, типа, это она забыла, но это могло прокатить с Оксаной, а вот папа смотрел так внимательно и так искренне ожидал правды, что Маринка решилась:

– Это мне на восемнадцатилетие подарили. Друзья.

– Да-а-а ты что-о-о? – тут же превратился в недоверчивого мента папа. – Интересно. За какие это такие заслуги друзья дарят такие дорогие подарки простой девчонке? И друзья ли, или всё-таки один какой-нибудь... друг?

Маринка опустила голову.

– Да, друг.

– Как зовут, сколько лет, чем занимается?

– Пап!

– Не папкай! Какие у вас отношения? Спите? Как давно?

– Андрей! – вступилась Оксана. – Ну что за допрос?

– А ты не лезь! Девчонке, вон, мужик какой-то подарки дорогие дарит, а ты даже не в курсе! А если она завтра в подоле принесёт, ты мне тоже «Андрей!» скажешь? Ещё раз спрашиваю, кто он?

– Кирилл Круглов, в одном институте учимся, – сгорая от стыда, выдала всё как есть Маринка. – Он... Парень мой. Мы встречаемся с ним, но не спим!

– Значит, он ещё и танцор? Круто. – Глянул на Оксану: – Ты знала?

Теперь голову опустила она, и Маринке стало отчаянно стыдно перед ней – даже больше, чем перед отцом.

– Ну и что, что танцор? Он нормальный, пап!

– Был бы нормальный – прежде чем дарить девчонке дорогие подарки, познакомился бы с её отцом!

– А как с тобой знакомиться, если у тебя как в СИЗО! Он придёт, и ты первым делом начнёшь проверять не состоял ли на учёте, служил ли в армии и кто его родители и родители его родителей! Скажешь, не так?! – в сердцах затараторила Маринка. – Да мне стыдно людей домой водить, потому что они как на допрос сразу попадают!

– Я делаю это в твоих интересах! И если бы ты вела себя как нормальная дочь, и сама рассказывала бы нам о своей жизни, мне не приходилось бы узнавать всё самому!

– Если бы ты вёл себя как нормальный отец, то и я бы вела себя как нормальная дочь!

– Так, хватит! – хлопнула по столу Оксана. – Послушайте себя, оба! Чего ты завёлся? Она говорит тебе сейчас – есть парень. Всё. Считай, сказала. Ну и? Небо на землю упало что ли? А ты? – повернулась к Маринке. – Сколько можно уже, Марин?!... – Дальше вопрос не прозвучал, но они друг друга прекрасно поняли. – Задолбали вы меня, Ивановы! – и, резко двинув табуретом, вышла из кухни.

Отец жёстко положил пейджер перед Маринкой:

– Вернуть!

– Ну пап!

– Вернуть, сказал! А на счёт остального – пошевели мозгами. Я дал тебе достаточно информации, чтобы ты могла сделать правильные выводы.

Можно было бы, конечно, спрятать пейджер где-то у себя, но если бы отец нашёл – случилось бы светопреставление! Поэтому, на следующий день Маринка вернула его Киру. Он взял, растерянно помолчал.

– Ну ладно, не расстраивайся, Марин. Подарю что-нибудь другое. Ты только это... Скажи тогда, что можно-то? Какую-нибудь одноразовую херню?

– Тебе надо познакомиться папой, – глядя в одну точку вздохнула она. – Теперь уже точно надо, он почти прямо об этом сказал. Только сразу предупреждаю, что это будет не просто. К тому же, он не уважает танцоров.

– Это ты к чему сейчас? Я должен сказать, что учусь на мента?

Она нервно рассмеялась:

– О, это было бы идеально! Но даже не вздумай! Просто будь готов, что он тебя слегка залошит.

Хотелось добавить: «Надеюсь, ты меня тогда не бросишь?», но было и стыдно и страшно, что бросит.

– Ну... Давай, может, после Риги тогда? – осторожно предложил Кир. – Я сейчас как-то... не готов к тому, чтобы меня лошили.

Маринку это снеожиданно задело, но она согласилась. Ей и самой было слишком волнительно, чтобы вести Кира домой уже сегодня.

В этот же день после ужина папа, как и следовало ожидать, дал Маринке расклад по Киру: где он учился, кто его родители. Маринка с кислой миной смотрела в стол и мысленно посылала папу куда подальше.

Это просто капец! Везёт Катьке – её папе на неё посрать. Приедет раз в полгода, свозит на какую-нибудь дешёвую развлекуху, типа недели в палатках на Дону и поминай, как звали! Ни в личную жизнь не лезет, ни условий не ставит! А тут просто вся жизнь под прицелом! Понятно, почему от него мама сбежала! И удивительно, как Оксанка терпит!

– Но и это ещё не всё, Марин, – не спуская с неё глаз, навалился на стол отец. – Кирилл твой, оказывается, учился в одном классе с Данилой Магницким, тем отморозком с вокзала, и даже одно время наблюдался при школьном педсовете по факту участия в подростковой хулиганской группировке, созданной кем? Правильно – Магницким. И было им тогда всего лишь по четырнадцать лет. А знаешь, чем занимались? Крышевали ботанов от других хулиганов. За бабки, естественно. Понимаешь, да, куда ветер ещё с малолетки дул? Только если Круглову удалось вправить мозги с помощью приводов к директору школы и, возможно, отцовской порки, то Магницкий пошёл по детским комнатам милиции. Вот такие друганы. Кстати, отец твоего Круглова проходил основным подозреваемым по делу смерти отца Магницкого, но в ходе следствия был переквалифицирован в свидетеля в связи с отсутствием состава преступления. Ну и как тебе твой нормальный пацан Круглов?

Маринка молчала. И хотя сам Кирилл был не при делах, и она, хотя и не знала, но чисто теоретически не удивилась, что они с Данилой вместе учились – сказанное отцом всё равно слегка прибило. Опять этот Данила! Куда ни плюнь, везде он, как проклятие какое-то!

– Да, пап, он нормальный! Хочешь, он придёт познакомиться с тобой, и ты сам убедишься?

– Да уж сделай милость! Нормальный – не нормальный, это мы ещё посмотрим, но по поводу связей с Магницким у меня вопросы есть. Думаешь, этот отмороженный случайно именно к тебе полез на вокзале? А вот я уже сомневаюсь.

И Маринка вдруг поняла, что нельзя Кира знакомить с папой, потому что тогда всплывёт вокзал, и, соответственно, их с Данилой заговор о молчании.

– Да неуже-е-ели! – театрально взмахнув руками, Кирей принялся подкручивать спинку кресла, возвращая её в сидячее положение. – Я уже десятый сон посмотрел, братан. Не говоря уж о том, что нас ждали к семи, а сейчас уже начало десятого. Знал бы, что ты так задержишься, сам бы уже отвёз.

– На Ленина в пробке заглох, – раздражённо буркнул Данила. – В третьем ряду, сука. Пока на обочину вытолкал, полтора часа убил. А потом ещё попробуй, до района доберись, если центр стоит наглухо. – Откинулся на подголовник, прикрыл глаза. – Устал, как падла, весь день на ногах. Даже пожрать толком не получилось.

– А я тебе давно говорю – завязывай со своими железками. Какой смысл, если по спирту нормально идёт? Только время и силы тратить.

– Не хочу я железо бросать, – упрямо отмахнулся Данила. – Это ты сегодня в спирте, а завтра за бугор свалил, и тебе нормально. А всё время здесь. Поэтому хочу уже что-то капитальное мутить. А эту тему с черметом, если нормально на колёса поставить, можно реально двигать. Никакой спирт, нахер, не нужен будет. К тому же легально.