Девочка, которую нельзя (СИ) - Андриевская Стася - Страница 48

— Я выясню кто это сделал! — глухо прорычал Гордеев. — Я эту суку найду и на ремни пущу! Но и ты должна пообещать, что прекратишь финтить, Слав! Ты хоть понимаешь, что тебя могли просто похитить, пока ты шлялась не пойми где под дурью? И никто бы тебя тогда уже не нашёл, уж поверь! Сама себе проблемы создаёшь!

Говорил отрывисто, шаря по моему лицу потемневшим взглядом. Наверное, я должна была испугаться его злости, но вместо этого я просто сходила с ума. Он словно плавил меня. Лишал воли и самоконтроля.

— А у меня только одна проблема! — попыталась я дерзко ухмыльнуться, но вышло жалко. — И мечта тоже одна — ты. — Сглотнула, с трудом проталкивая слюну через тиски его пальцев. Едва сдерживаясь, чтобы не прикрыть покорно глаза и не отдаться без остатка этому наваждению. — Во-первых — поскорее распрощаться с тобой, а во-вторых — больше никогда тебя не видеть. Никогда, понял? — Глаза резануло слезами. — Потому что я тебя ненавижу! Ненавижу и…

А он, рыкнув, заткнул меня поцелуем. И в нём не было нежности и трепета, лишь дикая ярость, но я растворилась в этом жёстком безумии так стремительно, что уже не чувствовала себя, только отчаянно молотящееся сердце. Гордеев словно вгрызался в меня, нагло проникая языком в рот, крепко и болезненно сжимая пальцами шею. А я целовала его в ответ, шалея от вкуса и жадности его губ. Покорно подаваясь навстречу его резким, тянущим с меня покрывало рукам. Оставаясь перед ним беззащитной, в одних трусиках. Испуганная этим напором и пониманием, что да — это случится именно сейчас, и это будет именно ОН. Даже если для него это просто для галочки. Просто потому, что для меня — нет.

Но когда он опрокинул меня на кровать — стало вдруг страшно. Невольно свела колени, зажалась, прикрывая грудь руками.

— Игнат, я…

— Заткнись, ладно? — зажимая мои запястья над головой, прохрипел он. Вклинил колено между сведённых бёдер. — Разрешается только стонать.

Тяжесть его тела сводила с ума. Происходящее было похоже на сон, вот только во сне я никогда не боялась боли, а здесь… Гордеев сокрушал своим напором, и мне становилось жутко при мысли, что сейчас он вот так же грубо ворвётся и в меня.

Пока он стремительно избавлялся от одежды, я лежала зажмурившись, чувствуя себя на краю пропасти, одновременно и желая, и страшась предстоящего полёта. Вздрогнула, когда он снова на меня навалился. А когда бедра коснулся его возбуждённый член — запаниковала. Задёргалась.

— Игнат…

Он стиснул пальцы на шее, без слов приказывая молчать, и проник свободной рукой под влажное кружево трусиков. Я всхлипнула и испуганно замерла… Но он был одуряюще нежен. Невыносимо! Ласкал меня там так неспешно и чувственно, что уже через пару мгновений я сама робко развела колени и уронила первый сладкий стон. Шепнула:

— Просто ты первый…

Он по инерции продолжил ласкать, но вдруг замер.

— Чего?

Я смущённо отвела взгляд, и до него наконец дошло.

— Твою мать… Блядь!

Вскочил, прикрываясь простынёю, подхватил с пола свою одежду. Я тоже испуганно рванула на себя покрывало.

— Что-то не так? Игнат?

— Всё не так, — не глядя на меня, прохрипел он. — Спи, давай. Завтра куча дел.

Он ушёл, а я так и осталась сидеть на кровати. И так глупо я ещё никогда себя не чувствовала.

На следующий день мы вдвоём с Коломойцем мотались по делам. Он был хмур, но я могла только догадываться в чём причина. Может, великий и ужасный Гарант мозги парит, а может, это злость на Гордеева, допустившего на наш этаж посторонних? Или просто не выспался человек — ну откуда мне знать? Да и плевать, если честно. Мысли были заняты другим — я находилась в предвкушении появления Гордеева.

До самого утра думала о том, что едва не случилось между нами и пришла к выводу, что это «не случилось» не так уж и важно. Гораздо важнее то, что всё-таки произошло. И от этого словно крылья вырастали — пусть и не до конца, но мы были вместе, и он хотел меня! Я ему всё-таки нравлюсь! И с одной стороны, теперь было жутко неловко от предстоящей встречи, а с другой — даже азартно.

Во втором часу мы Сергеем заехали в ресторан. К тому моменту он внезапно перестал хмуриться, и словно вернулся на месяц назад, в то время, когда, в почти недельное отсутствие Гордеева, мы с ним довольно близко сдружились, болтая о всякой ерунде и убивая время в парках развлечений.

Вот и теперь он снова шутил, подначивал и вообще вёл себя как «свой пацан», а не большой босс. И мне, с моей поехавшей от вчерашнего безумия с Гордеевым крышей, эта лёгкость пришлась вдруг в тему. Настроение пёрло. Хотелось дурачиться, искрить обаянием и чувствовать себя привлекательной, и я просто поддавалась этому, ощущая себя словно бы слегка пьяной… А потом что-то кольнуло в спину, я машинально обернулась, а там Гордеев — стоит возле входа и наблюдает как мы с Коломойцем мило развлекаемся.

Меня бросило в жар, даже щёки вспыхнули, а вот Коломоец наоборот, снова мгновенно заморозился. Неторопливо одёрнул пиджак и кивнул Гордееву на зал, а меня отправил на летнюю террасу, заказывать обед. Я заказала, но не успела даже начать клевать салатик, как пришёл Сергей и сообщил, что прямо сейчас я должна идти к Гордееву.

— Зачем? — расплываясь в неудержимой глупой улыбке, спросила я.

— Потому что я так сказал, — обрубил он и, демонстративно не обращая больше на меня внимания, принялся за еду.

Гордеев ждал в машине возле входа. Открыл передо мной переднюю пассажирскую, помог забраться на подножку. Обычный, такой, Гордеев — дофига себе на уме и не пойми что в планах. И снова чужой. Как будто и не было нашего с ним вчера…

— Куда мы едем? — минут через десять решилась я нарушить неловкое молчание.

— Сначала пообедаем, потом сюрприз.

И снова тишина. Я бросала на него вороватые косые взгляды, а он просто рулил и думал о чём-то своём. У меня даже мысль промелькнула — а может, никакого вчера и не было? Может, это всё травка виновата? Ну а что, кто-то видит смешные мультики, кто-то ужасы, а я — недосекс с Гордеевым. У кого что болит.

— Ты так и не вспомнила, кто это мог быть вчера? — заговорил вдруг он. — Есть подсказка — это женщина, и хотя лицо было закрыто, но на этаж она попала через служебный ход. Блондинка. Есть идеи?

— Нет, — поспешно мотнула я головой. С одной стороны мне было радостно, что это не темноволосая горничная Нина, а с другой — сходилось с моими личными соображениями. Значит, всё-таки Машка. Ну и чего ей надо?

— Ладно, сам выясню, — снова погружаясь в мысли, обронил Гордеев. И опять долгое гнетущее молчание.

— Больше ничего сказать не хочешь? — взволнованно стиснув кулачки, решилась я.

— Ты о чём?

— А разве не о чем?

— А, об этом… — бросил он быстрый взгляд по зеркалам. — Не бери в голову. Бывает.

— И… И всё?!

Он пожал плечами.

— А чего ты ждёшь? Извинений? Не очень понимаю за что, ты ведь, кажется, была не против, разве нет? Или за что ещё? За то, что вообще начал? Ну ладно, извини, бес попутал. Бывает. Но я ведь тебя не тронул? Значит, честь и достоинство в сохранности, жениться не обязан. Всё, инцидент исчерпан?

— Вот ты… — задохнулась я, — гад!

Он кивнул:

— И мудак.

— Козёл!

— И бревно. Но это же для тебя не новость, правда?

— Ты… — раздирало возмущением, а нужные слова, как назло, закончились. — Ты… Ты просто трус, понял?

На этот раз он промолчал. Так, в натянутом молчании, и доехали до Биг-Смайла. Припарковались в бизнес-зоне, поднялись в ресторан.

— Я ничего не буду, — в отчаянной попытке сохранить гордость, сцепила я руки на груди.

— Но ты же не успела поесть?

— Перехотела!

Гордеев пожал плечами и просто заказал обед на две персоны. Потом он ел, а я смотрела в тарелки, предназначенные мне, и понимала, что сама загнала себя в угол. Есть хотелось ужасно, но я не могла так позорно сдаться. А когда у меня начало громко урчать в животе, и захотелось провалиться от стыда, Гордеев беззлобно улыбнулся: