Мы станем счастливее порознь (СИ) - "Shamal" - Страница 28

— Я определился. Со своей женой поговорил, с твоей… — насмешливо прошептал я, склонив голову к плечу. — Хочешь, с мамой познакомлюсь, отцу представлюсь?..

Стас скрипнул зубами и отвернулся. Мне даже на секунду показалось, что он сейчас выставит меня из квартиры, потому что хватит уже, накатался на эмоциональных качелях. Тошнит.

— И что дальше? — отстраненно спросил он, расправляя плечи. — Что делать будем?

— А тебе чего бы хотелось? — вопросом на вопрос ответил я. Конечно, так делать не красиво, но мне правда хотелось знать его мнение.

— Тебя. Но что-то мне подсказывает, что ты натрахаешься за неделю, насытишься и к жене вернешься, — процедил Стас, поднимаясь на ноги. Отошел к окну, распахнул его, наплевав на бушующую на улице непогоду, и сел на подоконник, доставая из кармана пачку сигарет.

Я сложил руки на столе, как самый примерный ученик класса, и попытался перехватить его блуждающий по кухне взгляд.

— И что мне сделать, чтобы тебя переубедить? — уже откровенно веселился я. Меня вело, страх, что он вышвырнет меня из своей жизни, куда-то делся. Ну не может эпопея закончиться в этой квартире. — Хочешь конфетно-букетный период? Мне вернуться с цветами и шампанским?

— Хватит издеваться, — рявкнул Краснов кинув на меня зверский взгляд. — Ты понял, о чем я!

— Понял, но никаких доказательств у меня нет, только слова. Стас, послушай, — я торопливо поднялся и на ватных ногах приблизился к нему, отнял так и не зажженную сигарету и, отбросив ее на подоконник, взял его за руку, крепко сжав. — Я не знаю, чем заслужил такую любовь, и не могу объяснить, почему между нами произошла та химия, так же как и не могу вернуть время вспять. Я думал, как бы все обернулось, если бы я тогда не струсил, но так ни к чему и не пришел.

Он внимательно слушал, смотрел мне в глаза, и мне было физически больно от той громады тоски, что плескалась в этом взгляде. Меня начало трясти то ли от холодного ветра, врывающегося в открытое окно, то ли от нервов и страха, что он не поверит моим словам. Ведь это всего лишь слова, да?

Глубоко вздохнув, я выпалил:

— И, если ты меня сейчас выгонишь взашей, то ладно, так уж тому и быть, придется ухаживать, — я криво улыбнулся и совершенно серьезно спросил: — Ты какие цветы любишь?

Стас нервно рассмеялся и вдруг притянул меня к себе за воротник ветровки, так что я даже подумал, что он меня поцелует. Но нет, он только прошептал:

— Если ты меня обманул, клянусь, я оторву тебе башку, а потом скажу, что так и было!

— Маньяк, — ухмыльнулся я и приник к его губам, ласково целуя.

Стас наоборот нежничать не стал. Скомкал волосы на затылке, притягивая еще ближе, вжимая всем телом в себя. Подцепил мой язык своим, с ожесточением и какой-то совершенно звериной похотью вылизывая рот.

Голова закружилась, и я схватился за его плечи, пытаясь устоять на ногах. Рука с затылка переместилась ниже, на талию. Стас грубо дернул меня к себе, сжимая в кольце рук…

Тепло. Нет, жарко. Ветер приятно остужал распаленную кожу, в голове дурман.

— Ебать… Краснов, отпусти меня… — прохрипел я, дернувшись, когда он больно прихватил зубами кожу на ключице. — Отпусти, или я за себя не отвечаю!

Член уже болезненно ныл, упираясь в тесные до невозможности джинсы, а Стас, будто издеваясь, снова вернулся к губам, провел языком по небу и, не позволяя перенять главенство, грубо и бесстыдно засосал, иначе и не скажешь.

— Мой, понял, сученыш? — рявкнул он, отстраняясь, и принялся дрожащими пальцами расстегивать пуговицу на моих джинсах.

Я забился, пытаясь освободиться от хватки, но куда там! Еще и в башке пусто, ни одного связного предложения, только буквы плавают, как яичные скорлупки в белке, не схватить…

— Не… с… з…

— Что, не здесь? — с неожиданно злобой в голосе прошипел он, до белых пятен перед глазами сжимая мой член через намокшую ткань трусов. — Не хочешь быть выебанным на моей кухне, свесившись с подоконника? Боишься, что нас застукают?

Я зажмурился, замычал что-то невразумительное, толкаясь в его ладони. Блять, да вытащи же ты его!..

— Я буду мстить тебе, понял? — прорычал Стас, царапнув ногтем головку. Я всхлипнул и уткнулся лбом ему в плечо. Больно. Он сжал чуть сильнее, чем следовало бы, но даже от этого я задрожал, еще на шаг приближаясь к краю. — Буду доводить тебя до исступления…

— Хватит болтать, — прохрипел я, когда он мазнул по шее губами, прикусил мочку уха и, полностью проигнорировав просьбу, продолжил издеваться:

— Я тебя так выебу, что ты имя свое забудешь…

— Так может быть уже выебешь?..

— Нет, ты послушай, — категорично ответил Краснов, и я впился в его губы поцелуем, затыкая.

Хватка на члене стала грубее, движения более яростные, но даже зажатость не смогли остановить лавину. Я задрожал, всем телом прижимаясь к распаленному телу Стаса и, застонав в поцелуй, кончил ему в ладонь.

Отстранился, глядя затуманенным взглядом в такие же заволоченные туманом голубые глаза, и истерично хохотнул, торопливо заправляя выглядывающий из ширинки член обратно. Самая странная дрочка в моей жизни, блять, не иначе!

Стас, кажется, руку мыть не планировал. Рассматривал белесые капли на своих пальцах, склеивал большой и указательный, а потом разлеплял.

— Фу, — скривился я, наблюдая, как моя сперма быстро скатывается по его пальцам в ладонь. — Что ты делаешь?..

— Ничего, — улыбнулся он, направляясь к мойке. Вымыл руку, а потом немного неуверенно поинтересовался: — Поедем сейчас?

Уточнять, куда именно, было не нужно. Я кивнул, радуясь только, что подготовился к этому.

========== 7 ==========

Я перестроился в правый ряд и свернул с шумного проспекта на более тихую улочку.

Руки уже подрагивали от нетерпения, пальцы выстукивали по рулю. Напряжение было такое, что казалось между нами с Красновым вот-вот протянется и заискрит вольтовая дуга.

Стас неотрывно пялился в окно и дышал размеренно, не разговаривал как обычно, делал вид, будто слушает радио. Ведущие что-то яростно обсуждали, но, готов поклясться, спроси у него, о чем речь, — он бы не ответил.

Пару секунд на то, чтобы поставить машину на сигнализацию. Пару секунд на то, чтобы пройти к подъезду, держась на пионерской дистанции, и не смотреть, о боже, не смотреть такими глазами друг на друга.

Лифт, и первое за все это время прикосновение рук. Пальцы переплетаются всего на секунду. И этого хватает, чтобы…

Я шарахнулся назад от неожиданности, во все глаза глядя на стоящего посреди лестничной клетки мальчишку. Мальчишку, что стоял и смотрел прямо в кабину лифта, на нас.

Стас оставался спокойным. Даже спокойнее, чем минутой назад в машине. Он вышел из лифта и, равнодушно окинув взглядом мальчика, холодно поинтересовался:

— Что ты здесь делаешь, Дим?

Сумев взять эмоции под контроль, я тоже шагнул вперед. Предугадать реакцию парня сложно, а то, что он видел наши руки, не оспаривается, но меня почему-то это слабо волнует. Гораздо важнее то, что они знакомы.

— Жду тебя уже почти час, — мальчишка вскинул дерзкие глаза, но не на Стаса, а на меня. Я ответил ему взглядом, полным недоумения.

— И зачем же? — насторожено поинтересовался Стас, тщательно подбирая слова, будто боялся, что пацан взболтнет лишнего.

Мальчик солнечно улыбнулся, и я понял, что, боже мой, да ему же лет двадцать! Правда, за улыбкой херувима, кажется, скрывался лик дьяволенка. Не разрывая со мной зрительного контакта, он пояснил:

— Телефон тебе вернуть. Зачем же еще?

Он прищурился, достал мобильный из кармана и протянул его Стасу. И все это не отрывая взгляда от меня. Да что за херня?!.

— Ну, не смею вас задерживать, развлекайтесь, — мальчишка картинно вздохнул и, насвистывая мелодию, принялся медленно спускаться по ступеням, изображая из себя уличную шпану. Быстрый взгляд, кинутый через плечо как бы невзначай, говорил о многом.

Стас вставил ключ в замочную скважину не с первого раза: руки подрагивали от нервного тремора и, возможно, он даже чувствовал, что я смотрю на него, безмолвно требуя объяснений.