Противоестественно (СИ) - "Shamal" - Страница 45

Владлен же, что удивительно, действительно спокоен. Протягивает руку мне, потом Максу, кивает на свободные места на диванчике, приглашая сесть рядом по одну сторону стола.

— Мы ничего не заказывали, не знали, чего вы хотите, — суетливо начинает Юлька, вертит головой, выискивая официанта.

Я старательно изучаю взглядом цветы в вазочке, чувствуя на себе прожигающий взгляд Владлена.

Макс, зараза, все спланировал заранее! И куртку, и засос, и эту встречу!

Племянник будто мысли читает. Находит мою руку и на секунду сжимает пальцами, показывая свою поддержку, но быстро отпускает и даже чуть отсаживается, так, чтобы мы не касались друг друга коленями.

— Ну, думаю, пицца лишней не будет, — произносит он, листая лежащее на столе меню. — Софи, как думаешь?

— Я хочу мороженое!

Юлька только глаза закатывает.

— Попробовала настоящее итальянское Gelato и теперь ищет такой же вкус по всем кафешкам!

Удивленно вскидываю бровь.

— Вы были в Италии?

— Да, летали на прошлых выходных на пару дней во Флоренцию…

— Я по работе, а эти прицепчиком, — улыбается Владлен, перехватив мой взгляд.

Я сперва замираю, растерянно глядя то на него, то на Юлю, а потом немного расслабляюсь. Ладно, никто четвертовать меня не собирается. Кажется, Макс действительно смог с ними о чем-то договориться.

Наконец-то к столику подходит официант, и мы заказываем две пиццы, салаты, сырную тарелку, соки, потому что мы с Максом не пьем, Владлен за рулем, а Юля «не алкашка, чтобы пить в одиночестве». Софи же берет себе три разных шарика мороженого…

На самом деле это странно — вот так вот сидеть и разговаривать ни о чем. Вернее, о чем-то нормальном. Мы снова заводим разговор о набережной, и Владлен начинает с жаром рассказывать, как отмываются деньги, выделенные на реконструкцию, и кто в этом замешан. Он знает об этом много, но мне не так важно, что он говорит, гораздо важнее как. Спокойно, да. Он спокоен, он не делает вид, что меня нет, но и не уделяет мне излишнее внимание. Он ведет себя так, будто никакой грязи в наших отношениях нет. Будто не он только сегодня утром писал мне, что я «гребаная шлюха с изращенным мировосприятием»…

Застываю, глядя в одну точку. Нам приносят заказ, расставляют на столе тарелки с едой и стаканы с напитками, а я все никак не могу поверить, что все это происходит в реальности. Какой-то сюр!

— Кайя? — Макс замечает мое состояние и, пользуясь моментом, пока все увлечены пиццей, переплетает свои пальцы с моими, крепко сжимая. — Ты чего?

Смотрю на него и качаю головой. Не знаю, как объяснить ему все, но он будто без слов понимает меня. Становится серьезнее. Я вижу, как он с силой сжимает челюсти, на секунду взглянув в сторону отца. Он злится, но пытается с этой злостью бороться, и я вымученно улыбаюсь, показывая, что все в порядке.

Не знаю, в какой момент Макс переключается в режим доминанта, способного разрушать на своем пути любые преграды, если те хоть как-то ограничивают его.

Еще раз сжав мою ладонь, отпускает ее и вдруг закидывает руку мне на плечо, заставляя откинуться на себя. Я хотел бы воспротивиться, но не могу. Властность Макса подчиняет меня, и я послушно выполняю то, что он хочет, демонстрируя свою покорность его воле.

Это замечают все. Владлен, Юля и даже Софи. Официант и тот смотрит на нас с любопытством, но он меня волнует меньше всего.

А Макс еще и подливает масла в огонь! Едва заметно ухмыляется, а потом стирает с лица эмоции, становится будто старше. Да он и так повзрослел за этот год. Работа, отношения, ссоры с отцом уничтожили в нем малейшие проблески инфантильности.

— Кхм, ну, приступим! — преувеличенно радостно восклицает Юлька и берет с общей тарелки первый треугольник пиццы. Кладет сперва задумчивой Софии, потом себе…

— Ага, — Владлен делает глоток сока, глядя вдаль, а потом, будто собравшись с мыслями, продолжает разговор о политике.

Макс даже присоединяется к нему, а у меня получается вникнуть только спустя какое-то время. Я ем пиццу, слушаю, но не слышу, да и вкуса толком не чувствую. Мне кажется, что все на меня смотрят, хотя Владлен с Юлькой всеми силами стараются не обращать на нас с Максом внимания. Вернее, не обращать внимание на наше публичное выражение… чувств?

— Отец давно зовет в Ахалдабу, говорит, в этом году виноград размером со сливу. Он вина наделал, весь погреб бутылками заставил, — произносит брат, и я понимаю, что он обращается ко мне.

Удивленно вскидываю бровь и осторожно произношу:

— Я не знал, что отец решил переехать обратно в Грузию. Значит он отошел от дел?

Владлен поджимает губы, но потом кивает.

— Да, уже полгода как. Мы помогали с переездом. Мама тут осталась, хочет продать дом, но это, как оказалось, не так просто.

— И он звал… меня?

Брат не успевает ничего ответить. За него говорит Юля:

— Да, Кайя, он успокоился немного. Но мы не говорили ему про… — она выразительно округляет глаза, и я слышу, как тихо смеется Макс. Тихо и зло.

— Да, мам, он нас убьет.

Владлен мрачнеет, смотрит на сына неодобрительно, но молчит. А Юля и тут приходит на помощь:

— Ну так можно ничего и не говорить! Просто съездим всей семьей на недельку. Они соскучились…

Я не знаю, что сказать. Макс действительно давно не видел прадеда с прабабушкой, да и деда тоже. А я… а я тем более. Они, конечно, не знали о моих странных отношениях с Владленом, но о том, что я психически нездоров, о попытке суицида, психозах и депрессии им рассказали.

— Мам, я не собираюсь ничего скрывать, — упрямо заявляет Макс, только крепче прижимая меня к себе. Я шокировано округляю глаза, потому что такие разговоры… блять, да даже десятилетняя София поймет, что к чему!

— Макс, они старые люди, они не смогут это принять, понимаешь? — сдержанно произносит Юля, пытаясь достучаться до сына.

Я смотрю на Владлена и понимаю, что если срочно это дело не свернуть, то все опять закончится грандиозным скандалом. Тем более не нужно устраивать подобное на глазах у Софи, которая и так с наивным любопытством наблюдает за сценой…

— Не смогут принять? А вы всегда делаете только то, что они бы одобрили, да? — продолжает Макс, еще сильнее стискивая пальцами мое плечо, буквально вжимая меня в себя. Я не смею отстраниться, хотя чувствую себя глупо. Ловлю взгляд брата, который мрачнеет с каждой секундой, и отвечаю ему виноватой улыбкой. Да уж, ситуация дерьмовая…

— Кайя, на пару слов, — холодно произносит он, поднимаясь на ноги.

Я пытаюсь тоже встать, но Макс ловит меня за руку, удивленно вскидывая бровь. Ему это не нравится, он явно против, но прежде чем я успеваю найти какие-то аргументы в своей глупой башке, Владлен тихо и злобно рычит:

— Успокойся, никто не станет обижать твою принцесску! Перекурим. А ты матери не груби!..

Макс на него смотрит мельком, а потом снова поворачивается ко мне. Я едва заметно качаю головой, безмолвно обещая, что сигарету в рот не возьму и ругаться с братом не стану, а потом не могу сдержать улыбку. То, что мы общаемся без слов, меня почему-то очень забавляет, хотя, конечно, поводов для радости маловато.

Племянник наконец-то отпускает мою руку, позволяя выйти из-за стола, и я следую за Владленом к курилке в дальнем конце террасы.

Брат едва не дрожит от ярости, молчит, собираясь с мыслями, а я его не тороплю. На предложенную пачку только головой качаю и опираюсь руками на перила, устремляя взгляд в даль.

— Если бы ты только знал, как я хочу тебя ударить! — почти шепотом признается Владлен.

Я пожимаю плечами и ничего не отвечаю на это. Он на самом деле имеет полное право мне врезать, но это мы уже проходили.

— Макс… — продолжает он, нервно выдыхая дым в закатное небо, — он повзрослел. Но все еще такой мальчишка. Гордости в нем пиздец много. Кажется, он собрал в себе все, чего нет в нас с тобой. Но ума еще не поднабрался, конечно. Уровень мировосприятия как у Софии. Она ведь тоже в курсе, представляешь? Он ей все рассказал. Они теперь заодно. Черт, ей десять лет!..