Противоестественно (СИ) - "Shamal" - Страница 22
- Предыдущая
- 22/47
- Следующая
Она всегда избегала называть его имя, пряча Владлена за какими-то мифическими «они».
Сперва я думал, что это потому, что она стесняется говорить о моей тупой влюбленности, но теперь я понимаю, что речь ведь не только о брате!
— О чем задумался? — с улыбкой спрашивает Макс, ставя передо мной тарелку с омлетом, почему-то тонким, как блинчик, закатанным в ролл, и оставшимися грибами, которые мы вчера не использовали для приготовления соуса.
— Все хорошо, — сдержанно отвечаю, беря в руки вилку. — Какой интересный омлет.
— Японский. Называется тамаго.
Мы завтракаем в молчании, и мне становится как-то неловко, хотя Макс выглядит расслабленным и вообще так, будто просто витает в облаках, а я… а я просто не нахожу достойной темы для разговора.
— Поедешь домой? — спрашиваю, когда мы уже начинаем собираться.
— Не знаю, думаю, к Тёме. Поиграем на приставке.
Мы выходим из квартиры спустя пятнадцать минут. Я собран и доволен жизнью. Я выспался, я позавтракал нормальной едой, мне не придется тащиться до работы в переполненном автобусе…
— Спасибо, что пустил переночевать, — произносит Макс, когда мы, преодолев весь путь в неловком молчании, наконец-то доезжаем до офисного центра.
— Без проблем, но постарайся не ссориться с отцом, хорошо? — с улыбкой произношу я, выбираясь из салона.
Закрываю дверь и направляюсь к зданию, но резко останавливаюсь, оборачиваюсь, когда он окликает меня.
— Эй, я не могу тебе этого пообещать! — рассеянно произносит он, ежась под порывами невыносимо морозного ветра.
Мне хочется, чтобы он поскорее вернулся в тепло, поэтому я машу на него рукой, мол, как скажешь.
Сегодня слишком холодно, а он в одной легкой куртке!
Уже собирающийся сесть за руль Макс лишь нервно барабанит по крыше пальцами, напряженно поглядывая на меня ставшим вдруг колючим взглядом.
— Что? — нерешительно замираю, не зная, уходить мне, или он что-то еще скажет, и Макс…
Макс, угрюмо насупив брови, произносит отрывисто и громко, таким ледяным и решительным голосом, что мне начинает казаться, будто я разговариваю с Владленом.
— Ты, конечно, извини, но я не могу не спросить. Что это за следы от ремня у тебя на спине?..
========== 3. Смерч ==========
Заряжаю пистолет своих обид
Бочка пороха воспитанной вины
Распыляю отравляющий все стыд
Перспективы боя мне уже видны
Люмен — Смерч
22:12 Брат
Не смей бросать трубку
22:13 Брат
Кайя, я серьезно!
22:17 Брат
Возьми трубку, обещаю, я не буду кричать
И спустя час только, когда мы с Максом уже были на полпути к дому:
23:54 Брат
Позвони как сможешь
Я сжимаю сигарету зубами, делая затяжку, и нажимаю на зеленую кнопку, подношу телефон к уху.
Два длинных гудка и на другом конце провода раздается нервное «Алло».
Нарочито медленно вытаскиваю сигарету изо рта, выдыхаю облачко дыма и, омерзительно растягивая гласные, произношу:
— Забыл телефон на работе. Чего ты хотел?
— Макс был у тебя?
В голосе Владлена столько ненависти, что можно захлебнуться в кислоте его ядовитого голоса.
— С чего вдруг такие вопросы?
Умело скрываю нервную дрожь, но понимаю, что сюрпризы меня сегодня будут ожидать на каждом шагу. И если от вопросов Макса я отделался, сославшись на игры в БДСМ с девушкой, что отчасти и было правдой, то от брата…
— С чего вдруг? — издевательски переспрашивает он, а потом, срывающимся от ярости голосом, шипит: — А с того, что вчера, когда ты бросил трубку, мы с Максом поговорили, и он начал задавать неуместные вопросы об…
У меня внутри все обрывается и падает с утеса в океан, но не долетает, разбиваясь о скалы. Именно так я себя и ощущаю, пока Владлен, судя по звукам, идет по коридору к курилке или куда-нибудь еще, где никто его не услышит. А может, в свой кабинет. Он же большой начальник…
— О чем? — не выдерживаю я, выкидывая недокуренную сигарету в урну.
— О твоей блядской ориентации, о чем же еще! — рычит брат, и я лишь облегченно вздыхаю. — Я сказал, что не знаю, что мы не общаемся, но скажи мне, пожалуйста, откуда он вообще мог что-то узнать?! Чем ты там занимаешься? Мы же договаривались, Кайя, что ты не будешь блядовать!
Мне не хочется ничего отвечать, потому что я вдруг понимаю, что все эти неловкие и довольно странные заигрывания Макса могут быть банальным как валенки тестом на гея, который я, возможно провалил.
— Откуда он знает, а?! — злости в командирском голосе Владлена хватило бы на целую армию головорезов, и я невольно робею, подчиняясь повелительным ноткам, но вдруг нахожу ответ на его вопрос.
— Он видел меня у бара в воскресенье.
— У этого твоего клуба извращенцев?
— Нет, просто у бара. Немного тематического.
Владлен молчит какое-то время, а потом произносит почти спокойно:
— Он не стал бы делать выводы по одному лишь бару. Это все твое поведение. Ты ведешь себя как…
— Ну уж извини, я пытался сдохнуть! — раздраженно выдыхаю я, чувствуя, как еще чуть-чуть и разобью телефон о заплеванный бетонный пол курилки. И прежде, чем он успевает мне что-то сказать, добавляю относительно ровным тоном, собрав всю смелость в кулак: — Отъебись от меня, серьезно! Не звони, блять. Просто удали мой номер и никогда не звони больше…
Судорожно жму на красную кнопку, не попадаю, не вижу ничего, потому что мир размазывается кляксами из-за непрошеных и неуместных слез.
***
— О, это прекрасное время было… — мечтательно закатывает глаза Ленка, обнимая своего молчаливого мужа за шею. Олег немного старше всех в этой компании, лет на десять старше самой Ленки, но нам комфортно, ведь мы давно друг друга знаем, притерлись уже. — Я помню, как шла с выпускного домой. Босиком по холодному асфальту, потому что так танцевала, что растерла ноги. Я была в красивом платье цвета спелой вишни, немного пьяненькая и бесконечно счастливая… Незабываемое время!
— А я помню, что на моем выпускном мальчишки так надрались, что начали прыгать в воду с моста и скидывать туда девчонок, — добавляет ее двоюродная сестра Таня, потягивая шампанское из бокала.
Я тоже делаю глоток шампанского. Детского, разумеется. Омерзительного детского шампанского, которое в шутку мне презентовала Ленка.
— И никто не утонул? — уточняет Олег, поправляя строгие прямоугольные очки, на что Таня только смеется:
— Нет конечно, иначе тон повествования был бы несколько иной!
— Ой, да кто тебя знает, — ухмыляюсь я, а в ответ она мне показывает язык, совсем по-детски, будто нам не за тридцать, а как минимум восемь!
Мне с ними комфортно. Они знают, что о моем выпускном лучше не спрашивать, так же как и обо всем, что было в прошлом. Хватило одного раза сказать, что это больная тема, чтобы от меня отстали. И я безмерно благодарен им за понимание и чуткость.
Да, наверное, именно поэтому мы и дружим.
Единственное, где Ленка пошла против моей воли — это день рождения. Она настояла на том, что мы должны отпраздновать даже две недели спустя, собрала ребят, подарок организовала — потрясающий винтажный проигрыватель винила с набором пластинок, а ведь я всего раз вскользь обмолвился, что мечтаю о таком, да вот все руки не дойдут купить.
И она запомнила.
Она запомнила, черт возьми!
Я уже не слушаю, о чем вообще речь, еще о выпускных или уже об отпуске, и, не в силах справиться с острым приступом нежности, принимаюсь бездумно поглаживать пальцами столешницу, улыбаясь, как придурок.
На меня никто не обращает внимания, никто не заставляет насильно веселиться. В нашей компании по большей части щебечут Ленка с Танькой, наполняя своими высокими женскими голосами маленькое пространство моей квартиры-студии, а от нас с Олегом требуется помалкивать, изредка вставляя вопросы или комментарии. Нам всем комфортно, нам хорошо. Девушки хотят поговорить, а мы хотим послушать.
— …А на эту тему у меня есть анекдот! — заявляет Олег, вдруг развеселившись от бурной радости девчонок, вещающих что-то о пубертатном периоде.
- Предыдущая
- 22/47
- Следующая