Инакомыслие, иноверие и наказание (СИ) - "Shamal" - Страница 7

— Тим, передай ей, что я всё помню! — рявкнул в ответ мужчина, мельком оборачиваясь. — Блять, и тут покоя нет… — он тихо выругался и снова попытался заглянуть в глаза Хриса. — Послушай, у меня нет настроения с тобой панькаться, давай ты прекратишь меня игнорировать и спокойно ответишь на простой вопрос, хорошо? Итак… — он сделал медленный вдох, улыбнулся, пытаясь прогнать злобное выражение с лица, и поинтересовался: — Как у тебя д…?

— Как зовут твою жену? — перебил его Хрис, наконец-то одарив колючим взглядом голубых озер.

Амир даже немного растерялся. Он вскинул бровь и на автомате ответил, даже забыв отчитать мальчишку за хамство.

— Эсмер.

— А детей? У тебя же есть дети?

Мужчина склонил голову к плечу, не совсем понимая, к чему он ведет, но ответил:

— Старшая Кьяра, младшая Наира и сын Карим.

Хрис ядовито улыбнулся, многозначительно вскинул бровь и уткнулся взглядом в землю, продолжая свой мстительный игнор.

— Прости, позволь узнать, к чему эти вопросы? — Амир заглянул в пылающие ненавистью глаза, а потом, устав пытаться поймать взгляд, несильно сжал пальцы на плече мальчишки, заставляя повернуться к себе. — Будь добр отвечать на мои вопросы, как я отвечаю на твои.

Мальчишка не стал вырываться, злиться, он только фыркнул и будто сдулся, как воздушный шарик. Сгорбился, погрустнел, разом растеряв свой пыл, и, покусав нижнюю губу, вдруг пробормотал, поглядывая на Амира из-под пушистой черной челки.

— Хорошо. Чувствую себя хорошо, ем нормально, сплю до обеда, читаю книги, слушаю птиц в саду, пару раз в неделю от безделья устраиваю уборку. Доволен?

— Вполне, — кивнул мужчина, погладив мальчика по плечу. — А о моей семье зачем спрашивал?

Хрис покачал головой, будто отказываясь отвечать на этот вопрос, а потом… все-таки решил.

— Когда я узнал, что ты приедешь, то много думал о том, что сказать, чтобы попытаться договориться с тобой. Это в голове постоянно, понимаешь? Я ужасно хочу на волю, к родным… Я представлял, как они там с ума сходят, и подумал, что, если расскажу тебе о своей семье, то ты поймешь, но…

— Но?

— Но ты так равнодушно произнес имена своих детей и жены, что я понял — тебе плевать. На всех. И если тебе плевать на родных детей, то и на меня…

Амир положил руку ему на колено, заставляя замолчать. И Хрис замолчал. Уставился на него немного укоризненно, но не стал продолжать.

— Во-первых, мне не плевать на детей, — произнес мужчина поднимая вверх указательный палец. — Не плевать, Хрис, просто я не могу говорить о них восторженно, как их мать, например. А вот на Эсмер мне действительно с высокой горки. Она стервозная дрянь, а я гей, чудесная семья! Во-вторых, мне не плевать на тебя, — он поднял вверх второй палец, но, заметив, насколько ироничным стало лицо мальчишки, опустил руку, сжав в кулак, так и не дойдя до третьего пункта. — Что не так?

— А если бы на моем месте был твой сын? Если бы кто-то решил запереть в клетке его?

Амир едко улыбнулся и наклонился ниже, почти касаясь своим носом кончика носа Хриса.

— Ты не мой сын — это раз. Я сумею защитить и найти своего ребенка в случае чего — это два. Не пытайся давить на жалость — это три.

— Любишь ты эти «раз-два», — проворчал мальчишка, отстраняясь. — Хорошо, всё, я понял!

— Чудесно, тогда, может, пойдем в дом? Я ужасно голоден и не отказался бы сейчас от чего-нибудь вкусного, — Амир поднялся на ноги и, не оглядываясь, пошел к дому.

Эля уже вовсю хлопотала по хозяйству. Особняк, разумеется, был слишком большим для одного Хриса, горничной и пятерых охранников, но Эльвире удавалось каким-то чудом создавать уют даже в таком необжитом помещении.

— Прекрасные розы, — произнес Амир, усаживаясь во главе стола. — Ты нарезала?

— Нет, Амир Ахматович, мальчик сам принес, — шепотом сообщила женщина, расставляя посуду. — Представляете, месяц как цветы из сада таскает и по дому в вазы рассовывает!

Мужчина понимающе улыбнулся, наблюдая за направляющимся к столу Хрисом. За год он не сильно изменился, разве что немного возмужал, да и волосы теперь снова позволял себе стричь, а то эти лохмы черные Амира несколько раздражали. Длина, что говорится, ни туда, ни сюда.

— А что, может, в подвале спортзал организовать? — как бы между прочим поинтересовался он, разглаживая скатерть ладонью. — Можно там всякие штуки купить…

— Зачем? — Хрис подозрительно прищурился, складывая руки на груди и скрестив ноги, будто всеми силами пытался отгородиться.

— Ну… — Амир неопределенно махнул рукой. — Тебе полезно, охранникам опять же…

— Моим тюремщикам? — язвительно переспросил мальчик, понимающе кивая. — Ага, давай, вперед.

Эля как раз принесла им обед, расставляя тарелки по столу.

— Еще чего-нибудь? — участливо поинтересовалась она, прижимая поднос к объемной груди.

— Нет, спасибо, можешь отдыхать, — поблагодарил Амир и, дождавшись, пока она уйдет, продолжил: — Кто знает, может ты сможешь стать настолько сильным, что сбежишь?

Хрис сперва усмехнулся, а потом в его взгляде загорелась искорка надежды. Такой робкой, несмелой надежды, что и шанса давать ей не стоило бы, но мальчишка, видимо, решил, что даже малейший шанс стоит использовать…

— Задумался, да? — хмыкнул Амир, принимаясь за еду.

— Думаю о том, как буду тебя убивать, — оскалился Хрис, даже не пытаясь притронуться к еде. Все сидел и думал, думал, думал… Об убийстве или о побеге — не важно. И то, и другое было бессмысленно.

— Ну, если ты убьешь меня, что не так уж и сложно, учитывая то, что я не боюсь закрывать при тебе глаза, тебя никто не отпустит с миром. Сперва они развлекутся…

Амир сказал это в шутку, но мальчишка вдруг изменился в лице, побледнел, нервно улыбнулся, а взгляд его стал таким пугающе пустым, что сразу стало понятно — он вспоминал подобные «развлечения».

— …а потом пристрелят и закопают. Извини, но никто тебя не отпустит. Так что в твоих интересах, чтобы я был жив-здоров и желательно доволен тобой, потому что пока есть я, тебя никто не обидит, даже я сам.

— Не обидишь, как же! — фыркнул Хрис, подпирая голову рукой.

Но подобного в свой адрес мужчина стерпеть не мог. Он отложил вилку, нож, отодвинул тарелку…

— Я тебя ни разу не ударил, так? Ни разу не сделал тебе больно! И в пределах этого дома, — он начертил на столе пальцами квадратик и ткнул в центр, чтобы было нагляднее, — ты можешь просить почти всё, что захочешь, понимаешь? Что угодно!

— Да не нужно мне ничего! — закричал мальчишка в ответ, прижимая руку к груди. — Мне нужна свобода, Амир! Свобода! Пусть моя семья не богата, пусть я не могу позволить себе дорогие шмотки и технику, пусть я учусь во второсортной шараге, а не в каком-нибудь крутом столичном ВУЗе, и езжу на автобусе, но я… да я…

Он вдруг замолчал, махнул рукой и резко поднялся на ноги, но Амир не позволил ему уйти, схватив за запястье и усадив обратно.

— Я не дурак и все прекрасно понимаю, — спокойно произнес он, снова пытаясь заглянуть в голубые глаза, поймать там хоть что-нибудь кроме смертельной усталости и тоски. — Но и ты должен принять эту ситуацию. Мне осточертело перемалывать с тобой одну и ту же тему. Смирись уже и постарайся выжать из этого всего максимум выгоды для себя, хорошо?

Он ожидал, что и это будет проигнорировано, но Хрис вдруг неожиданно вскинул голову и заявил:

— Тогда я хочу гитару. И самоучитель, желательно на видеокассете!

Амир улыбнулся и вернулся к еде, замечая, что и мальчишка тоже принялся накалывать на вилку кусочки овощей, делая максимально незаинтересованный вид.

— Кстати, сегодня тебя ждет подарок, — когда дело дошло до кофе, сообщил Амир, наблюдая за размышляющим о чем-то парнем. — Не могу быть уверен, что он понравится тебе сразу, но…

— Если это секс, то можешь не стараться, мне не понравится, — злобно фыркнул Хрис, прячась за кофейной кружкой.

— Ах так вот о чем ты думаешь, — хмыкнул мужчина, наслаждаясь тем, как краснеют обычно бледные щеки мальчика. — Но секс тебе определенно понравится!