Научи меня плохому (СИ) - "Shamal" - Страница 14

— Не нужны мне твои подачки, — пробурчал Марьян. — Ничего мне от тебя не нужно. Уходи.

— Уйду, — согласился Вик, но с места не сдвинулся. — Я буду приглядывать за тобой. И поговорю с родителями каждого из этих ублюдков. И с ними тоже поговорю. Только продолжай учиться в художке, хорошо?

Марьян резко сел на кровать и уставился на него воспаленными, горящими злобой глазами.

— Зачем? Чтобы все тыкали в меня пальцами?

— Ничего не случилось. Они никому не скажут, — мягко произнес Вик, с грустью глядя на мальчика. — Ты талантливый, тебя ждет прекрасное будущее…

— …без тебя, — фыркнул Марьян и снова лег, отвернувшись к стенке.

— Без меня, — снова тихо согласился Вик и ушел, прикрыв за собой дверь.

Он вернулся в машину и, перегнувшись через сиденье, поднял с пола пачку дешевых вишневых сигарет. Спрятал в карман к украденному ранее скранчу, стиснул зубы до тупой боли в челюсти и тихо горестно заскулил, до крови царапая ногтями щеки.

========== 3. Беспамятство ==========

…Забудь мое имя, но оставь на левой груди на память заруб.

Помаши вырванному из гнезда (твоих рук) журавлю.

Господи,

делай, что хочешь.

но

без толку.

я всё равно тебя

люблю.

Артём Машкин — «Мазня»

Он сдержал слово. Когда на третий день Ярик позвонил ему пьяный и разбитый, сказал, что готов, Вик попросил его перезвонить, когда он будет трезвым и собранным по кускам. Так и случилось.

Вик оплатил им самую дорогую клинику, а потом связался с теткой Марьяна, которая оказалась вполне адекватной женщиной, просто многодетной. Она призналась, что и племянника к себе забрала бы, да некуда. Сами ютились впятером в крохотной двушке.

Занимаясь разгребанием накопившихся дел, судебными разборками, разговорами с родителями Цаплина и его дружков, объяснениями с женой, с друзьями, он сумел отвлечься. Глаза Марьяна все еще преследовали его, но теперь он хотя бы страдал в одиночку, да и избавился от необходимости постоянно контролировать себя. Встреч с мальчишкой удавалось избегать с трудом.

И, когда спустя два месяца он наконец-то окончательно закончил с переоформлением фирмы и вывел деньги на счет, начал собирать чемоданы, он и сам толком не знал, куда едет. Хотелось на юг, к морю, но денег на квартиру у него не хватило бы. И тогда он рванул в прямо противоположную сторону — на север. Тоже к морю, но другому, холодному и неприступному. Вик справедливо рассудил, что тепла и солнышка он не заслужил.

Квартиры там были раза в четыре дешевле, а в бизнесе много свободных ниш. Вик решил приехать на место и там думать, чем заняться.

К осени он уже ехал, ведомый навигатором, к новому дому, а зимой открыл маленькую фирмочку по ремонту яхт и других малых судов.

Он отдал всего себя работе. Там, в тысяче километров от него осталась семья, которую нужно было содержать.

Иногда вечерами он задумывался, как бы все могло повернуться, не поедь он спасать Марьяна. Да, с мальчишкой случилось бы страшное, но тогда фирма, наверное, осталась при нем. Он бы сумел отстоять.

Нет, Вик ни о чем не жалел. Деньги — дело наживное. Он уже двадцать лет их зарабатывает, а счастья так и не достиг. Значит не в них счастье.

А в чем? В том, чтобы целовать в губы ребенка, лапать его и хотеть до белых пятен перед глазами? В чем?

…Вик нашел себе девушку, чтобы не было так одиноко вечерами. Он сперва устроил ее на фирму бухгалтером, а только потом решил предложить съехаться, чтобы было удобнее добираться до работы. По иронии судьбы ее тоже звали Марьяна, будто во всем мире не осталось других имен. Он предпочитал называть ее Маша, но ей это не нравилось, и они сошлись на «Мари».

Она чем-то напоминала ту Веронику. Такая же миленькая, неболтливая и умная, только не блондинка, а брюнетка. Как он всегда любил, да… Хотя, чего греха таить, она была больше похоже даже на самого Марьяна, еще до того, как он обкромсал свои волосы.

В целом Вик был доволен отношениями с ней. Она с благодарностью принимала все, что Вик ей давал, и знала, что ее не любят.

А еще она капризничала. Вик раньше с ума сходил, когда женщины капризничали. Он обожал это, как ни странно. Когда они надували губки и тянули высоким голосом «не хо-чу-у!». Сыну в воспитательных целях он не позволял крутить ему мозги на патефон, а вот женщинам…

Марьян тоже капризничал вначале, а Вик был готов выполнить любую просьбу, хоть расстелиться ковриком у его ног. Только теперь, спустя год, сидя за ужином с Мари, он понял, как много потерял.

— Вить, а мы поедем к озеру на выходных? — наматывая на вилку спагетти, поинтересовалась она. — Обещают тепло.

Тепло вообще понятие относительное. Для местных плюсовая температура в апреле уже сказка.

Вик кинул взгляд на висящий на стенке календарь. Двадцатое апреля — это как раз день рождения Марьяна. Точно, нужно поторопиться, это уже совсем скоро! А то доставка не успеет к субботе.

— Да, — произнес он и взял телефон. — Я только хочу выбрать подарок кое-кому. Думаю, мольберт… Или какие-нибудь краски.

— Сыну? — с интересом спросила девушка, подпирая голову рукой.

— Племяннику, — уже привычно соврал Вик.

— А сколько ему исполняется?

— Семнадцать, — улыбнулся мужчина, выбирая сортировку «от дорогих к дешевым».

Семнадцать. Господи, он уже почти взрослый.

Вик знал о нем все. Антон охотно рассказывал новые подробности и про всякие конкурсы, на которых их работы занимали призовые места, и про новых друзей, и про ремонт в доме Марьяна, и про кошку, которую он хотел завести.

Остальное он узнавал от Ярика. Они с женой всеми силами старались держаться, регулярно занимались в группах и, кажется, за этот год ни разу не сорвались. Работали, восстанавливались.

Иногда, когда Ярик был близок к рюмке, он звонил Вику. Мог позвонить среди ночи и нести всякую чепуху. Вик в такие моменты не злился. Вставал с кровати, уходил на кухню и часами мог болтать с ним, мягко направляя его мысли в нужное русло. Однажды даже пригрозил, что заберет у него сына, если он сорвется. Это Ярика напугало и он несколько месяцев вообще ему не звонил.

— Как тебе этот? — Вик повернул телефон экраном к Мари, демонстрируя очередной мольберт. — Он регулируемый. Я подобный Тохе брал.

— М-м, а в каких цветах он есть? — девушка поклацала что-то на экране и вдруг воскликнула: — О, а может вместе с этюдником возьмешь? Вот смотри, они как будто из одной коллекции!

Вик так и поступил. Заказал, оплатил доставку до дома Марьяна, а сам в субботу рванул с девушкой к озеру, как и хотел.

Вечером получил сообщение с неизвестного номера: «Спасибо».

Впервые за этот год он засыпал с искренней улыбкой на губах.

***

Наверное, единственное, что может быть хуже, чем потерять любовь всей своей жизни — это узнать, что она нашла свою.

Вик прочувствовал это на себе, когда в конце лета во время телефонного разговора с сыном тот обмолвился, что Марьян начал встречаться с девочкой.

— Вить, ну что случилось? — Мари села ему на колени и обвила руками шею. Вик нехотя тоже обнял ее за талию, прижал к себе, но несмотря на то, что ее тело было теплым и уже почти родным, ему показалось, что он обнимает холодную скользкую рыбину.

— Ничего, — произнес он, уткнувшись ей в плечо. Он будто закаменел и сидел так неподвижно какое-то время. Девушка чувствовала, что лучше помолчать.

В тот вечер Вик сделал то, что поклялся себе никогда не делать: он зашел к Марьяну на страничку в инстаграме. Сам он фотки не выкладывал, завел соцсеть когда-то давно только чтобы контролировать сына, и никто кроме Антона и Вероники про эту страницу не знал.

Марьян же вел инстаграм очень активно. Больше, конечно, выкладывал фотографии своих работ, всякие красивые виды с крыш домов, а самого его найти на снимках было довольно проблематично.

И фоток с девчонкой тоже не было. Вик почти целый час просматривал всех его друзей, искал хоть какой-то намек, какую-то подсказку, но ничего так и не смог отыскать.