Рыцарь без позывного. Том 1 и Том 2 (СИ) - "Бебель" - Страница 24

— Сир, сия прелестная особа, она ведь рыцарь, верно? Вы и правда женаты на рыцаре?! — недоверчиво спросил он, оборачиваясь на дверь. — Это так… Невероятно!

Казалось, еще чуть-чуть и он побежит мне памятник на площади ставить. Странный малец. И как он про рыцаря догадался? В ее бредни поверил или у нее клеймо на лбу? Может, я чего-то не догоняю? Ладно, пофиг.

— Хуже, я женат на армии. Ладно, пошли пожрем… Кстати, деньги-то у тебя есть?

Парень поспешно кивнул и постучал по поясу с кошельком. Тому самому, что я так и не решился взять. То ли совесть взыграла, то ли лень было такую котлету на поясе таскать — хрен знает.

Одобрительно потрепав красавчика за узорчатый рукав, я повел его в сторону площади.

Несмотря на готовку Аллерии, старания Фальшивки и надоедливость малявки, жизнь потихоньку входила в привычное русло. Ночью меня больше не потревожат животные стоны блудниц, днем не придется париться на арене, да и красных плащей уже пару дней как не видно.

То ли отправились дальше на север, то ли просто плащи догадались снять. Если бы не мысли о таинственном поджоге клоповника, странных меловых рисунках да потусторонней твари в салоне, я бы даже улыбнулся утреннему солнцу.

На площади вовсю разворачивались лоточники. Над стуком деревянных молотков и суетными криками, разносился звучный голос глашатая:

— По мудрому повелению светлейшего князя, салон «Аромат невинности» не будет принимать посетителей до особого распоряжения! Однако… — он резко воздел и опустил толстые руки, указывая на площадь. — Празднество листопада пройдет, как запланировано! Блудницы, нечистые дельцы и содомиты — не допускаются! Хлеб для общих столов предоставлен Помольным братством! Помольное братство: настоящий помол, для настоящего хлеба! — закончив речь, вспотевший от воплей человек-газета угнездился на своей высокой тумбе, обмахиваясь листом с текстом.

Поглядев на водоносов, за каким-то хреном откачивающих воду из фонтана, я повел Гену в пекарню. Раз уж он платит, так почему бы не пожрать чего поприличнее? Дома-то хрен накормят. От стряпни деда весь отряд дрищ пробирал, а в кулинарной импотенции Аллерии я только что убедился.

От ценников в богато обставленной пекарне «оруженосец» покраснел едва ли не больше, чем от глубокого выреза на груди молоденькой продавщицы. Но исправно заказал россыпь пирожков со всем, чем только можно.

Усевшись за маленький стол у окна, он тут же принялся за расспросы. Почему у меня нет меча, лошади, доспехов, правда ли я в экспедициях бывал, и на сторонах каких домов доводилось сражаться.

— Слушай, я люблю халяву, но не настолько, чтобы терпеть твой поток сознания! Выбери что-то одно!

— Тогда, если изволите… — парень брезгливо отложил пирожок с капустой и задумчиво сложил пальцы домиком. — Прошу вас, сир, скажите по сердцу — вы взаправду сможете сделать меня рыцарем?

— А когда это я такое обещал?! И вообще, каким это хреном старший лейте… Тьфу, то есть, каким хреном наемник может обучить рыцаря? Совсем дурак, что ли?

— Но… Но… — парень с трудом давил из себя слова, словно идя на сделку с гордостью. — За две недели под вашим присмотром, я научился большему, нежели за пять лет под руководством… Нежели за пять лет до этого. — быстро поправился он, явно не желая рассказывать, у кого обучался до этого.

Поглядев в голубые глазки, запрятанные под темно-бордовой челкой, я пожал плечами:

— А нахрена оно тебе? Нравится кузнечиков по кустам выискивать?

— Я… Я просто желаю научится быть таким же как вы. Сир.

Нет, это уже не голубизна, это содомия натуральная!

Я подозрительно оглядел красавчика. Воротник рубашки идеально выглажен, а рожа подозрительно гладкая — это минус. Он то и дело кидает вороватые взгляды на грудастую барышню за прилавком — это плюс.

Ладно, сомнения в его ориентации отложим до другого раза. Но в баню с ним пока лучше не ходить.

— В любой военкомат зайди, там с тобой и не такое сделают! Кузнечики раем покажутся.

Парень, конечно же, нифига не понял и принялся заливать о чести и доблести. Мол, что такого удивительного, что он желает научиться воинскому искусству и стать настоящим мужчиной?

Ох уж эти местные сопляки! Вроде и живут среди всякой нечисти, колдунов и демонов, а поди ж ты, все героями мечтают стать. В принципе, нормальное желание для молодого пацана, но пример он берет явно не с того, с кого надо. Да и дабы стать «настоящим мужчиной», чтобы это не значило, вовсе необязательно уметь убивать себе подобных.

Объяснив ему эти незамысловатые истины, я расправился с завтраком и двинул обратно на улицу.

На площади происходило что-то непонятное. Лоточники, прохожие, водоносы и даже человек-газета толпились плотной кучей возле фонтана. Заинтересовавшись причиной, я подошел поближе.

— Те кто верит, налетай, а кто жадный, убегай! — задорно распевал странного вида мужик в огромной серой шляпе с высоким колпаком.

Стоя перед раскладным столом, он тыкал длинным посохом в наложенный на деревянную дощечку здоровенный холст из ткани. На холсте красовались прилепленные картинки — то какие-то звери, то фигуры в плащах, то всякие башни с молниями.

Короче, крайне мрачные каракули.

— Отделяем мух от котлет, а тех, кто мне верит, от тех, кто нет! — покачивая длинной седой бородой, мужик указал на холст короткой железной палкой. — Волшебство без изъяна, предсказание без обмана! Кто желает судьбу узнать, должен лепестков подать!

Рядом с красавчиком прошел высоченный бородач в железном нагруднике под длинным плащом и, кинув на стол пяток медных монет, как-то не особо уверенно буркнул:

— Ну гадай давай… — задумавшись, он добавил. — Доходяга.

— Кручу-верчу, судьбу узнать хочу! — легкое движение посоха у холста и толпа разразилась восторженным гомоном.

Все картинки разом пришли в движение, одни шуршали от палки, другие следовали за ней. Наконец, когда в центре выстроился парад из рисунков, седой объявил:

— Ждет тебя дорога дальняя, судьба печальная да кончина скверная… Но! — он воздел палец вверх. — Коли «розой» угостишь, то и горя избежишь!

Блестя железным нагрудником, бородач захлопал глупыми глазками, полез под плащ и извлек серебряную монету. Приняв розу, мужчина развернул посох другим концом и вновь ткнул в холст.

— Верчу-кручу, нити судьбы распутать хочу! — картинки зеркально повторили свой ход.

Те, что раньше убегали, теперь следовали за посохом, а те, что следовали, бросились наутек.

— Ныне выпала дорога живописная! Подвиги прекрасные и девицы разные! Золото горою да счастья с лихвою!

Просиявший бородач принялся раскланиваться и раскатисто благодарить спасителя. Судя сбивчивой речи и глупой роже — умом он не отличался.

Остальные зрители нет-нет, да потянулись к кошелькам. Даже красавчик.

— Ой дурак… — хлопнул я себя по лбу. — Ладно, считай, что твое обучение началось. Плата за пирожки, так сказать. — под недоуменным взглядом мальца, я нагло протиснулся к столу.

— Не стой как мальчишка у борделя, узнавай судьбу скорее! — обратился ко мне гадальщик.

— Сейчас я тебе покажу, мальчишку… — я бросил пару потертых лепестков на столешницу.

Чуть напрягшись, седой демонстративно погладил длинную бороду, и, вновь развернув посох, принялся тыкать им в холст.

— Мухи зловонные, колодцы темные, тропы обреченные… — гадальщик удивленно уставился на свои пустые руки.

Прокашлявшись, я крутанул украденный тяжелый посох и упер его в холст. Под благоговейный шепот зрителей, картинки вновь ожили и принялись бегать по натянутой ткани. Небось они решили, что я тоже дофига колдун. Сразу видно, интеллигенция!

— В магнитах уличенные, шарлатанами нареченные, по жопам… Отлупленные? — я раздраженно опустил посох. —Блин, с рифмой вообще туго! Гена, а ну подскажи чего посмешнее!

Едва я повернулся к самозваному оруженосцу, как в грудь впечатался огромный кулак. Выпучив глаза и разломав своей задницей стол, я едва успел перекатиться в сторону, прежде чем грязный сапог размозжил бы мне голову. Трофейный кинжал вылетел из-за пояса и зазвенел куда-то к фонтану.